Будь мужчиной, малыш (СИ)

Накануне назначенной даты в мою дверь позвонили. На пороге торчал робот-бионик в форме курьера и озарял пространство безупречной дежурной улыбкой. Маленькую серую коробку в вытянутых руках он держал настолько торжественно, будто мне предлагалось отломить кусочек от приветственного славянского каравая. Не хватало лишь рушника и солонки. Курьер не потребовал денег, сказав, что доставка оплачена отправителем, но сообщить его имя отказался. Аноним, приславший посылку, оставил на ней лишь один опознавательный знак - сплетённые вычурным вензелем буквы А и Д. Единственное, на что наткнулась моя память при разглядывании вензеля, было упомянутое когда-то вскользь название созданной дядей для очередной из афер фирмы. По-моему, в тот раз было нарочито громкое "Ace of Diamonds". Хотя в приватных разговорах все свои фирмы-однодневки он предпочитал называть конторами рогов и копыт.

Вскрыв коробку, я убедился в своей правоте - посылка от дяди. В ней находились ключи от тайной квартиры, где мне предполагалось скрываться в первое после побега время, и какие-то приборы и инструменты, которые, по его словам, могли мне пригодиться. Всё сопровождалось подробными инструкциями, схемами и вариантами возможных действий. Дядюшка очень надеялся, что я буду пай-мальчиком и хорошенько запомню, а затем уничтожу пояснительные файлы.

Мне слегка полегчало, но не настолько, чтобы я отправился к Макдауэлу, беззаботно насвистывая "Hit the road Jack". На сердце по-прежнему было паршиво. Больше всего хотелось двух вещей: доброго глотка виски и хоть крупицы дядиной способности никогда ни в чём не сомневаться - вместо закуски.

Кроме переживаний за собственную жизнь, если вдруг что-то пойдёт не по плану, меня очень волновали детали предстоящего соглашения. Несколько щекотливых моментов не давали покоя. Никто из нас не хочет быть обманутым, это ясно. Я, разумеется, никогда не соглашусь, чтобы деньги за моё тело перечислили уже после смерти. Какие бы авторитетные адвокаты или нотариальные конторы не выступали гарантами. Думаю, Макдауэл тоже не так прост, чтобы не предвосхитить возможный подвох с моей стороны, если деньги попадут мне в руки до часа Х.

От волнения у меня вспотели ладони. Я не нервничал так даже перед решающим пенальти в финале последнего чемпионата.

- Нет проблем, - будто угадав мои мысли, просипел Макдауэл, спокойный, как изваяние Будды. - Я почему-то склонен вам верить. Вы же порядочный джентльмен, мистер Велич. И не захотите прикарманить мои денежки просто так. Само собой, вы получите их до, а не после. В свою очередь, для моего спокойствия я попрошу вас носить на руке этот браслет, - Макдауэл приоткрыл крышку футляра и продемонстрировал изящное колечко из чёрного пластика, - на то время, когда вы поселитесь в моём доме для подготовки к операции. А на период предварительных анализов и - как вы недавно выразились - ощупываний, пока мы не перевели вам оговорённую сумму, вы, разумеется, абсолютно свободны. Более того, получите небольшой аванс за беспокойство, который вправе оставить себе при любом вердикте медицинских светил.

- Мне это подходит, - я еле ворочаю одеревеневшим языком. Тянусь к стакану воды на столике. - А ваш браслет не взорвётся, как в том кино, если я вдруг случайно перепутаю двери и выйду из дома?

- Что вы, мистер Велич! - "будда" качает головой и приподнимает уголки губ. - К этому моменту ваше тело станет мне настолько дорого, что я пожалею так запросто его потерять. К тому же, из моего дома не получится выйти случайно. Поверьте мне на слово. Но вдруг... - он старательно ловит взглядом мои зрачки и долго не отпускает, - вдруг некие нехорошие люди захотят вас у меня украсть. Браслет подскажет, где вас найти. Мы примчимся и спасём вас, мистер Велич.

- А разве нехорошие люди не сумеют снять браслет?

- Я верю только в хорошее, мистер Велич. Это первейший секрет моего успеха. Есть и второй, но вам лучше пока не знать.

Я поселился в башне. У бога за пазухой - кажется, есть такое выражение. Так вот, мне жилось гораздо лучше.

До завершения анализов и обследований я бы мог оставаться дома, поближе к Эвелине, но у неё, как нарочно перед нашей долгой разлукой, приболела мама, и Эвелина сорвалась из города для ухода за ней. Это было единственным, что омрачало мои думы в те дни. Я беззастенчиво пользовался гостеприимством Макдауэла и ни в чём себе не отказывал. Целый выводок слуг ежедневно и еженощно заботился о моем благополучии, буквально угадывая любое моё желание.

Кошмар начался через две недели.

Ничто не предвещало беды. Вернулась Эвелина, и мы устроили шикарный и трогательный прощальный вечер. На следующее утро я был окольцован тем самым браслетом. А потом... потом пришло сообщение, что дядя зверски убит. Его смерть и зашедшее в тупик расследование смаковали все каналы новостей. Я не мог доказать причастность Макдауэла, однако был почти убеждён, что это его рук дело. Кому ещё? Едва дядя подтвердил получение трёх миллионов, его тут же прикончили. Наследников у дяди нет. Есть я, но обо мне уже можно говорить - был. Эвелина не сможет получить тех денег.

Что на этот счёт говорит закон? Чтобы знать, надо быть умным как дядя. Я лишь чувствую, что дело здесь нечисто. Наверняка Макдауэл умеет в подобных случаях вернуть свои денежки обратно.

- Приношу соболезнования, - скрипит этот невозмутимый истукан. - Обещаю, мистер Велич, сделать всё возможное для вашей невесты.

Быть может, Макдауэл не врёт. У меня ещё теплится такая надежда. Но как быть со мной? Ведь при любом исходе с деньгами надежды на моё собственное спасение теперь нет. Чёрт с ними, с проклятыми миллионами! Но с кончиной дяди мне неоткуда ждать помощи. Отныне я обречён.

Эвелина пытается держаться, но я вижу на экране её заплаканное лицо. Моё, наверное, выглядит не лучше. Что мы можем сказать друг другу? Всё будет хорошо... Будет ли?

Будет, будет - обязательно будет. Я знаю, я обязательно найду решение. Нет выхода из башни Макдауэла? Но ведь существуют тысячи других дверей. Из больницы, где меня пичкают препаратами и терзают процедурами к предстоящему "переселению душ". Из кареты скорой помощи, что возит туда и обратно. Надо лишь хорошенько напрячь извилины. Если это получится, дальше будет проще: в беге мне равных нет.

Целый нескончаемый месяц я высчитывал маршрут и момент решительного спурта. Тысячи раз прокрутил в уме каждую мелочь. Светофор, удар в кадык, выбитое окно... Ищи ветра в поле. Ключ от убежища в надёжном месте, хитрые инструменты заблаговременно разложены на столе. Я снимаю электронную блокировку браслета хакерским сканером и щелкаю кусачками, разрубая пластмассу.

И - проваливаюсь в ночь.

Я один в темноте. Ничего не вижу, но слышу тиканье часов. Часы со стрелками - непозволительное чудачество в наше время. Где я? Мне хочется крикнуть - я не могу.

Открывается дверь. В светлом проёме два силуэта. Он и она. Он целует её. Что-то знакомое в обеих фигурах. Щёлкает выключатель. Мягкий свет заливает комнату. Мне хочется крикнуть ещё громче... Я по-прежнему не могу.

Он смотрит в мою сторону и слегка меняется в лице. Осторожно освобождается из девичьих объятий. Шаловливо хлопает её пониже спины и нежно выпроваживает за дверь.

- Извини, - говорит виновато, - совсем забыл отправить важную почту. Распорядись пока об ужине, дорогая, я скоро к тебе присоединюсь.

Он подходит крадучись, будто боится меня спугнуть. Но я не смогу убежать, даже если сильно того пожелаю.

- Как дела, малыш? Я чувствую, ты уже здесь, с нами. Я должен был, наверное, не экономить на средствах коммуникации для тебя. Видеть и слышать - не слишком-то и много. Ты ведь смог бы поприветствовать своего дядюшку. Ты, кстати, уже узнал меня? Правда ведь, я теперь выгляжу даже лучше тебя прежнего?

Вот видишь, малыш. Как оно бывает. Я, наверное, стал слишком сентиментальным. В последний момент мне захотелось оставить тебя в живых. Не благодари, не надо. И извини, я исправлю свою оплошность. Ты будешь делиться мыслями. Хотя тебе и так уже повезло больше, чем Макдауэлу, согласись? Со временем, быть может, я даже подберу тебе новое тело. Не обещаю скоро, это не очень-то просто. Я, к примеру, своего ждал мучительно долгие годы.