Хроники Чернолесья (СИ)

Ворон слегка наклонил голову и внимательно посмотрел сначала на Тэю, потом на застывшего кота.

- А говорили: ворон улетел, - разочарованно проворчал Рыж.

- Говорили: мавки лесовика любили, - прокаркал ворон и вновь уставился на Тэю.

- Ты что ж, батюшка, грубишь-то? - заступилась за своего фамильяра ведьма. - Вот как у вас, оказывается, принято людей встречать-привечать. А мне сказывали: Бьянна ласкова да приветлива была. И ворона ее добрым словом поминали. Умен, баяли, да заботлив. Врали, поди. Разве рачительный хозяин станет, людей не узнавши, дерзить да лаяться?

Ворон переступил с лапы на лапу, раскрыл клюв, но тут же захлопнул и промолчал.

- Ты уж проведи нас, будь добр, до избы-то, - попросила Тэя. - Там и поговорим.

Ворон тяжело снялся с ветки. В буреломе тут же обозначилась неприметная с виду тропа. Завиляла меж выворотней, прячась за широкими папоротниками, заструилась змейкой меж раскидистых елочек.

Тэя, переглянувшись с Рыжем, поспешила за низколетящим вороном.

По заповедному лесу пришлось идти еще несколько верст. Величавые сосны и густой ельник вновь сменились дубравой, потом смешанным лесом из кленов, липы, орешника и диких яблонь с грушей вперемежку с хвойными деревьями.

Здесь лес стал более приветливым и светлым. Березка поздоровалась, взмахнув кудрявыми косами, ветла помахала вслед роскошными рукавами нарядного листвяного платья. Узкая стежка сменилась широкой тропинкой. А там впереди и забрезжил просвет большой поляны.

Тэя облегченно вздохнула. Ворон летел быстро, и им пришлось почти бежать, чтобы не отстать: тропа за ними исчезала тут же. Конечно, Тэя и сама могла найти дорогу, но она не хотела начинать с конфликтов. Ворона тоже можно понять: утрата прежней жизни - для него сильный удар. Он мог улететь: его служба человеку окончилась со смертью прежней ведуньи. Но ворон остался. Значит, верно говорили: ответственный и умный.

Рыж недовольно пыхтел рядом: ему, разумеется, не в радость решение старого ворона. Оно и понятно - делить службу и дружбу с ведьмой-хозяйкой никому не охота.

К подворью выскочили с размаху и замерли в удивлении. Вместо обещанного Верховной волхвицей крепкого сруба да ухоженного подворья, на них смотрела темными, хмурыми провалами маленьких оконцев старая развалюха с покосившейся соломенной крышей. Скособочившийся забор-прясло из длинных жердей. Заросший сорной травой и крапивой двор, огород в буйном бурьяне. Несколько старых замшелых плодовых деревьев в саду и потемневший от времени и дождей сруб колодца под трухлявой двухскатной крышей. Из-за хаты выглядывал угол почти развалившегося сарая для скота. Вот и все их новое хозяйство.

Ворон подлетел к хибаре и уселся на скособоченную распахнутую дверь с широкими щелями между досок. Она медленно качнулась под его тяжестью и со страшным скрипом открылась еще шире.

- Э-э-э, - протянул Рыж, - бывало и хуже.

- У кого? - мрачно уточнила Тэя.

- Не у нас.

- Ладно, умник, пошли осваиваться.

Во двор вошли под пристальным наблюдением ворона.

Тэя сбросила с плеча котомку. Встала посреди двора и поклонилась, касаясь пальцами земли на все четыре стороны.

- Здравствуй, батюшка дворовой, мы к тебе с добром, и ты прими нас, не чурайся. Выйди на слово.

Минуту Рыж и девушка стояли не двигаясь. Потом от сарая к их ногам покатился мохнатый бурый ком, и через мгновение перед ними встал маленький старичок-дворовичок. Ушки остренькие навострил, носом-картошкой пошмыгал да и уставился на новых хозяев хитрыми глазками-бусинками.

Тэя присела и протянула на ладони кусочек хлебца. Дворовик хмыкнул, но хлеб взял.

- Как зовут-величать тебя, хозяин двора?

Дворовой молча схрумкал краюху и взглянул из-под лохматых бровей на ворона. Тэя терпеливо ждала: скажет свое имя дворовой - быть ладу. Он и за скотинкой приглядит, и Лихо со Злыднем от ворот прогонит.

- Боско, - наконец проговорил старичок и прищурился, - а тебя как добрые люди кличут, ведунья?

- Люди Тэей кличут, - тут же отозвалась девушка, - коли нужда во мне обнаружится.

- Что ж, Тэя, будешь соблюдать обычаи - уживемся. Нет - не обессудь, - старичок развел руками, потом снова обернулся лохматым комочком и укатил восвояси.

Ведунья облегченно вздохнула. Прошлась по двору, заглянула в колодец. Бросила и колодезному духу несколько крошек. За углом избенки обнаружился навес и старая растрескавшаяся глинобитная печь. В таких деревенские женки летом хлебы пекут да щи варят.

Тэя скинула белое платье, переоделась в простую рубаху, с обережной вышивкой по вороту, плечам и рукавам. Надела синюю нижнюю юбку, а сверху расшитую девичью поневу. Повязала платок на голове и принялась за хозяйство. Вечер уже не за горами, а ей еще многое успеть надобно. Первым делом чисто вымыла струганный стол, потом замесила тесто для будущего каравая. Огонь добыла живой - от трения двух специальных палочек. Затопила печь.

Спать ей сегодня под навесом придется: вечером свежеиспеченный каравай в дом занести надобно и угощение для домового на ночь оставить. А рано поутру станет известно, принял ли ее домовой и какое житье-бытье ждет ее в этом доме.

В дальнем конце заросшего огорода и неухоженного сада стоял вековой дуб. К нему и поспешила Тэя после неотложных хлопот. Под раскидистыми толстыми ветвями обнаружила она старое кострище и круг из почерневших от времени идолов-чуров. На ветвях дуба колыхались многочисленные полоски разноцветной пряжи, лоскутки материи, замки и даже бубенчики. От всего этого многообразия веток уже и видно не было. Тэя в волнении провела пальчиками по людским памяткам-оберегам. Сколько добра успела сделать за свою недолгую жизнь Бьянна, и каждое дело осталось на ветвях дерева ярким подарочком-напоминанием.

Чуть поодаль заметила она и могильный холмик, уже успевший зарасти травой. Тэя подошла, постояла с минуту в почтительном молчании. Потом оборвала траву и обложила холмик камнями. Их она нашла на берегу мелкой речушки, именуемой просто "Ручей" и протекавшей по дну узкого глубокого оврага сразу же за полянкой с дубом. На ее тесном бережке обнаружилась и банька.

За хлопотами вечер подкрался незаметно. Уже в потемках Тэя вынула хлеб из печи. Положила на вышитый рушник. Рядом примостила солонку. Перед тем как войти в избу, обмела порог и внешние углы приготовленным голиком, шепча заговор от кумушницы. Потом закопала его за оградой. Рыж первым вбежал в жилище прежней ведьмы. Следом в его темноту шагнула ведунья без страха и сомнений. Косые лучи месяца, проглядывающие через маленькое слепое оконце, едва разгоняли тьму. Ведунья поклонилась на все четыре стороны, держа перед собой хлеб и соль. Посреди низкой горенки стоял стол, на него и опустила она подношение. Домовому оставила припасенное во фляге молоко и краюху ржаного хлеба.

- Не погнушайся, батюшка-домовой, угощением. Прими нас на постой. Будем вместе жить да добро делить.

Вышла, тихонько притворила двери и отправилась спать под навес.

Ворон, улетевший куда-то сразу после ее знакомства с дворовым, так и не вернулся. Может, и вовсе пропал. Посмотрел на новую ведьму, попрощался с могилкой своей хозяйки да и исчез навсегда.

Тэя улеглась на широкую лавку. Кузнечики старались вовсю. Им вторили лягушки с речки. Где-то страшно ухнул и захохотал филин. Тенью пролетела сова, беззвучно взмахивая крыльями. Рыж вспрыгнул на лавку и примостился под боком. Сегодня и он был непривычно молчалив. Обычно с ним сладу нет, а тут притих.

Усталость наконец взяла свое, и вскоре Тэя заснула. Сон ее был крепок и спокоен. Она уже знала - здесь ее место.

***

- Тэйка, вставай!

Рыж со всего маху грохнулся на грудь Тэи и принялся перебирать лапами, цепляя рубаху острыми когтями.

- Чего буянишь, неуемный? - раздраженно смахнула его с себя ведунья. - Рано еще, даже не светает.

- Рано ей, - не принял во внимание ее раздражение кот, - а кто скотинку обиходит? Кто подоит, покормит да на выпас отпустит? Кто отощавшему и оголодавшему котейке молочка парного нальет? Хозяйка называется. У тебя уже и опара должна подойти, и плюшки-пирожки в печи румяниться.