На Диком Западе

— Хорошо.

— Разящая Рука поедет впереди. Виннету останется сзади.

Олд поехал вперед и догнал отряд.

Вильям Кребс, как и следовало ожидать, быстрее всего сошелся с сыном старого Баумана — Мартином. Оба юноши ехали рядом и вели оживленный разговор. Великолепная лошадь Вильяма вызывала всеобщее удивление.

— У меня хорошая лошадь, — сказал Олд, подъезжая к ним, — но, мне кажется, она никак не идет в сравнение с вашей.

— Еще не было коня выносливее, быстрее и умнее моего Блекки! — отвечал юноша, гладя лошадь по шее.

Благородное животное повернуло голову и взглянуло на своего хозяина, как бы понимая, что речь идет о нем.

— Не будет ли нескромным узнать, где вы могли достать такую красавицу?

— Я сам воспитал ее.

— В Америке чистокровные арабские лошади очень редки.

— Она привезена из Европы.

— Кто же ее привез?

— Конечно, я.

— Значит, вы не американец?

— Я англичанин.

— Простите, но я все-таки удивляюсь, как могли решиться родители пустить вас одного, неопытного и молодого, в такой опасный путь.

— Мои родители в Англии! — с грустью произнес юноша.

— А вы ищете счастья в Америке?

— Богатства!

— На что оно вам?

— Мне — оно не нужно.

— Если вы приехали в Америку без всяких средств, то как вы могли перевезти и свою лошадь?

— Это она меня перевезла.

— Она?!

— Да.

— Я не понимаю вас.

— Ничего нет проще: мой Блекки и в Англии считался знаменитейшей лошадью. Когда мой отец внезапно потерял все состояние надо было подумать о продаже Блекки…

— Продать такую лошадь?..

— Что же было делать? — с грустью отвечал Вильям. — Один из нью-йоркских богачей предложил за нее двадцать тысяч долларов…

— Целое состояние!

— Для меня и моих родителей эта цифра очень ничтожна!

— Неужели ваши требования так велики? — воскликнул изумленный охотник. — С этими деньгами можно было бы начать дело…

— Да, но, во-первых, для этого надо было продать Блекки, а во-вторых, мой отец…

Юноша остановился.

— Не продолжайте, если вам это неприятно…

— Нет, ничего. Мой отец вел обширную торговлю. Неожиданное несчастье привело его к банкротству… Прежде чем начать новое дело, ему надо заплатить старые долги…

— Понимаю!

— Таким образом, двадцать тысяч долларов не помогли бы нам. Но я считаю — и кредиторы моего отца признали это, — что Блекки моя личная собственность. Продав его, я этими деньгами мог бы обеспечить всю семью. Разлука была неминуема, но я сам решил доставить моего друга в Нью-Йорк. Когда я привел его к новому владельцу, Блекки проявил такое отчаяние…

— В чем же оно выразилось?

— Когда я простился с ним, он бросился за мной и не хотел уходить… Справиться с ним не было возможности… Тогда мистер Пейс предложил мне уплатить стоимость переезда и оставить лошадь себе. Этого я сделать не мог. Он согласился ждать и, кроме того, — дал мне тысячу долларов. Пятьсот из них я отослал домой, а с остальными мы с Блекки едем отыскивать наше богатство и счастье.

— Но почему пришло вам в голову отыскивать золото в долине Бобровой реки?

— Я учился в Горной школе. Мои собственные теоретические заключения навели меня на мысль о том, что в этой местности должно быть золото, но, кроме того, я совершенно случайно узнал одну легенду, по которой в первые времена нашествия испанцев в Америку они истребили одно из племен ацтеков, не желавших открыть им места, где они добывали золото. Это племя отличалось сравнительно высокой культурой и обитало по течению Бобровой реки. Может быть, я ошибаюсь…

— Нет, — с живостью прервал его Олд, — вы не ошибаетесь: вождь Виннету — потомок древних вождей исчезнувшего племени, ему известны упоминаемые вами золотые россыпи, и он ведет нас туда…

— Тем лучше! — воскликнул Кребс.

— Да, но не догадается ли кто о цели нашего путешествия?

— Я не скрывался, но не говорил, куда еду.

— Во время пути вы не заметили ничего подозрительного?

— Нет, хотя Блекки временами беспокоился.

— Дурной знак! — пробормотал Олд, отъезжая в сторону.

Глава вторая

ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Вечером Виннету не явился к тому времени, когда путешественники обычно располагались на ночлег.

Все встревожились, не исключая и Разящей Руки. Он не опасался, что апачский вождь попал в руки врагов, но его отсутствие говорило о том, что он напал на след неприятеля.

Около полуночи, когда, за исключением часового, все спали, раздалось легкое ржание.

Разящая Рука проснулся, в тот же момент Вильям Кребс вскочил на ноги с невероятной быстротой.

— Блекки дает сигнал! — проговорил он.

— Вероятно, он чувствует приближение Виннету.

— Нет, о Виннету он не стал бы предупреждать.

Через секунду около костра появилась и сама лошадь.

— Что, Блекки, — говорил Вильям, — ты чуешь что-нибудь?

Умная лошадь повернула голову и тихо заржала.

— Там, Блекки!

Снова раздалось тихое ржание.

— Она указывает нам направление, откуда приближается опасность.

— Может быть, гризли спустился с гор? — вопросительно произнес Разящая Рука.

— Нет, тогда бы Блекки ржал громко, я хорошо знаю — это он дает знать о приближении человека.

— Тогда стойте спокойно! — воскликнул Олд и скрылся во мраке.

Как только охотник исчез, Вильям взнуздал своего коня и замер в ожидании.

Прошло не более получаса, как где-то неподалеку прогремел выстрел. Спавший бивак проснулся в одну секунду; охотники с карабинами в руках готовы были встретить опасность.

— Берегитесь! — крикнул Кребс, вскакивая на лошадь. С быстротой молнии он скрылся в том направлении, откуда раздался выстрел.

Дэви и Джемми также последовали за молодым человеком.

Но в это время около костра, как из-под земли, выросла фигура Разящей Руки. По-видимому охотник нес на плечах труп.

— Ну, — проговорил он, бросив его на землю, — право не знаю, что за враги преследуют нас. По крайней мере, убив одного из них и едва отбившись от других, я все-таки не понял, с кем имел дело.

Бауман нагнулся над лежащим на земле трупом. Все остальные окружили его с любопытством.

— Какое несчастие! — воскликнул старый охотник. — Вы убили павиана!

— Павиана! — воскликнули Джемми и Дэви.

— Так что же это такое? — с удивлением произнес Олд.

— А то, — со страхом сказал Бауман, — что теперь мы нажили себе смертельных врагов. По крайней мере, много ли их?

— Как только я отошел от костра, то сразу почувствовал, что впереди, вблизи от меня, находятся какие-то существа. Присутствие индейцев я чувствую безошибочно, но на этот раз я понимал, что имею дело вовсе не с индейцами. В это время я заметил впереди две светящиеся точки. Вскинуть ружье, выстрелить и броситься вперед было для меня делом одной секунды. В результате выстрела я не сомневался. Я схватил сраженного врага и поднял его. Но в то же мгновение в меня вцепились десятки рук. Над ухом моим раздался какой-то нечеловеческий хохот, шипение, какие-то странные звуки. Вы знаете, я сильный человек. Однако и мне было чрезвычайно трудно стряхнуть с себя врагов. Каждую секунду я ожидал, что в бок мне вонзится нож. Я бросился вперед. Нападавшие проводили меня хохотом и шипением… Теперь скажите: какой опасности можно ожидать от этих злосчастных зверей?..

С этими словами охотник указал на распростертое тело большой обезьяны.

— Вы не бывали в этой местности? — спросил Бауман.

— Нет.

— Так вы не знакомы с обычаями американского павиана. Он живет родами, состоящими из нескольких семейств. Во главе каждого семейства стоит старик, а во главе всего рода-племени — родоначальник. Павианы в высшей степени сообразительны и понятливы. Они все стоят друг за друга: достаточно кому-нибудь из них попасть в опасное положение, как все бросаются на выручку. При этом они действуют весьма осторожно, по заранее обдуманному плану. Если погибнет один из павианов — все остальные мстят за него жестоко. Вы убили, по-видимому, родоначальника…