Игнат, его милая родина (CИ)

Поэтому, когда Ульянович пригласил съездить на дальние озёра, Игнат сразу же согласился.

Определили место поездки -- озеро Кривое.

В пути Игнат был поражён картиной раскинувшегося вдали неизвестного ему озера. Конца и края озеру не было видно, оно терялось где-то за горизонтом. Белые буруны подсказывали, что стихия здесь преподносит жителям частые сюрпризы. Причудливой формы острова среди синей воды вносили своё разнообразие. Парус у горизонта говорил, что водный путь в этих краях живёт и может оказаться более удобным и подходящим.

-- Это наш пункт остановки, Кривое озеро? -- в надежде увидеть эту ширь вблизи спросил Игнат.

-- Поедем через Сушу -- короче дорога, -- проговорил Ёлкин.

-- Намного? -- Игнат пытался узнать, стоит ли из-за экономии на десятке километрах уезжать, не взглянув вблизи на такие места.

В ответ только кивок головы Ульяновича.

-- Суша -- это что такое? -- поинтересовался Игнат.

-- Сказка, -- ответил Ёлкин.

Сказка, так сказка, расспрашивать не стал -- увидит сам.

-- А это что за озеро? -- кивнув на бескрайнюю ширь, больше смахивающую на море, спросил снова.

-- Полуозерье, озёрный край. Скоро тебе надоест поворачивать голову к каждому водоёму, -- ответил тот.

Его слова подтвердились, рядом с дорогой сквозь кусты мелькала вода. Одно озеро сменяло другое. Дорога была просёлочной, мягкой, и автомобиль на неровностях плавно покачивало.

-- Давай заскочим на Полуозерье, -- не вытерпел Игнат. Его охватило чувство скитающегося по морям человека, который не представляет жизнь без запаха моря. Вечный зов его души -- бескрайняя стихия, её специфический запах, тревожная борьба за победу. Каждый поход был небольшой, но победой. Восторгался встрече: -- Перед нами целое море! Разве не чувствуешь, как зовёт? Простор до самого горизонта! Неужели тебе не интересно?!

-- Мы едем в лучшее место. А вот что тебя так тянет к большой воде?! Зов предков? -- поворачиваясь к Игнату, интересовался Ульянович. Ему бегущие перед глазами перелески, поляны представлялись более желанными -- среди них старался увидеть необычный гриб. Всё же вынужден был заметить: -- У каждого своё, но море ничто не заменит, только оно с детства учит идти вперёд и ничего не бояться.

-- Родной дядя был моряком, своими рассказами увлёк морем своего сына и меня, -- пояснил Игнат.

-- Так твой брат моряк? -- из любопытства спросил Ёлкин.

-- В восьмом классе сбежал в школу юнг. С тех пор с морями, океанами не расстаётся, -- постарался сразу ответить на все вопросы Игнат.

-- Отважный. Деньги на дорогу достал или к морю на крышах вагонов, как все мальчишки в ту пору, "зайцем" добирался? --спрашивал Ульянович, удивлялся поступку земляка.

-- Вечером из пригорода домой к нам приехал, переспал, а на следующий день я его провожал на поезд до Советска, -- вспоминал Игнат решительного подростка их необычного времени.

Для Ёлкина школа юнг не казалась трамплином для каких-либо свершений, итог поступка представлялся обычным, поэтому безразлично спросил:

-- Ну, и чего достиг юнга?

-- Когда я перешёл на второй курс, учёбу продолжил в Севастополе. На Графской пристани он меня встречал уже капитаном шхуны. Старше меня всего на год.

-- Из таких, как он, мальчишек в старину вырастали знаменитые флибустьеры, флотоводцы без образования, -- заметил Ёлкин.

-- Получается так, -- согласился Игнат. Уточнил:-- Он тоже закончил свои морские и другие университеты параллельно, правда, позже.

-- Он из этих мест?

-- Войну мы встречали с ним здесь вместе, -- ответил Игнат.

-- Интересная судьба. Это сколько нужно иметь в характере достоинств, чтобы в молодые годы почти без образования стать капитаном?! -- Ёлкин удивлялся карьере смелого человека.

-- Волевой и сильный. Из Севастополя отправился на Камчатку. Был капитаном сейнера "Память Азова", -- вспоминая встречи, разговоры с братом, рассказывал Игнат что-то из его жизни.

Ёлкин гордился, что он тоже относится к числу родившихся в этих местах мужчин, о чём тут же напомнил:

-- Ловит рыбу, как и мы, только мы здесь, а он в океане. Мы с ним коллеги по призванию.

-- Удача не обходила его как в море, так и на берегу. Помню очерки о нём, его фотографии в газете "Камчатская правда", -- неторопливо рассказывал Игнат.

-- Значит, качка его не донимала, -- высказал своё предположение Ёлкин.

-- В ураганный ветер, сильный шторм, когда команда страдала от морской болезни, лежала пластом по каютам на койках, он приносил к штурвалу из камбуза для себя пищу. Принимал тёплый из морской воды душ и заступал на свою бессрочную, пока не утихнет шторм, вахту. Всех отправлял отдыхать. Чем сильнее шторм, тем больше ел и чаще принимал душ. Жалел всех и не щадил себя, -- вспоминал Игнат брата и то, что помогало ему вынести все испытания на уровне физических возможностей. -- Чувство ответственности и борьба со штормовым морем не подпускали к нему морскую болезнь даже в мыслях.

Ульянович представил жизнь парня в постоянном напряжении, заботах и труде. Вздыхая, с сочувствием заметил:

-- Человек без детства, дитя войны.

-- Были и у него детские шалости, но уже на другом уровне. Мог подойти на шхуне к эсминцу, пришвартоваться к нависшему высокому борту корабля и тихо, на глазах у вахтенного, срезать кранцы корабля, -- смеялся Игнат. -- Я часто вспоминаю свои увольнения в Севастополе. Куда и к кому пойти в городе? Первая мысль: На корабль к брату. Вот там с его проказами и познакомился.

-- Неужели можно незаметно подойти и пришвартоваться к военному кораблю? -- с недоверием переспросил Ёлкин.

-- По разнарядке каждый день шхуна в определённые часы к боевым кораблям привозила продукты, -- Игнат объяснил казавшийся странным случай. -- Поэтому внимание к ней было обычным.

-- Как ты относился к таким "шалостям"? -- интересовался Ульянович. -- Ты же из военно-морского корпуса.

-- Я ему напомнил, что за такие проделки на корабле будут разборки: будут искать, кто прозевал и куда делся штатный корабельный реквизит.

Ёлкин надеялся услышать очередную занимательную историю, спросил:

-- Вернули же тихо, да так, что никто и не заметил? Иначе был бы скандал. Интересно, как можно тайно на газах у боцманской команды обратно вернуть, в полном смысле слова, подсунуть имущество?

-- Брат сказал, что на шхуне свои кранцы давно от частых швартовок к военным кораблям, от удара о корпус бортом износились. А на эскадре такого добра, вдобавок ещё и неучтённого хватает. Никто не обратит внимания. А за службу "спустя рукава" на эскадренном миноносце вахтенному матросу не помешает посидеть без берега. Такой был характер капитана, -- Игнат в нескольких ловах обрисовал отношения моряков в забавных обстоятельствах.

-- Потом, после таких проделок отправлялись на берег, как пираты посещали подвальчик, заведение для моряков? -- воображение Ульяновича рисовало кортики, погоны, ордена, цыган с песнями. Так и не иначе он представлял развлечения бывалых моряков на берегу.

-- Он был трудяга. У него всегда были рабочие будни, в дни моих увольнений с ним ходили к хозяйственным пирсам, по севастопольскому рейду в бухты к кораблям. Иногда, для разнообразия, чтобы я не забыл азы рулевого, ставил меня у штурвала, а потом, показывая на след за кормой, смеялся и говорил: "Ты идёшь, как пишешь".

Ёлкин думал: "Что бы это значило?" Не найдя ответа, спросил:

-- Это хорошо?

-- Зигзаги всегда плохо, -- вспоминая разговор, улыбаясь, добавил словами брата: -- Море всегда рисует характеры. У одних твёрдый, волевой, у других пока только школярский.

-- А у меня? -- спрашивал я.

-- Пока никакой, -- смеялся брат.

Ульянович был удивлён:

-- Чтобы выдержать такую нагрузку, нужна подготовка, постоянные тренировки. Где он брал на них силу и время?

-- Сама работа была постоянной тренировкой. Поэтому призовые места его не обходили, однажды я выступал за его корабль -- первое место.