Игнат, его милая родина (CИ)

-- Ну и ну!

-- Как всегда, поговорили ни о чём, после этого ещё и отдохнули, -- закончил разговор руководитель.

Игнат подошёл к эвкалипту, чтобы снять свои неожиданно возникшие в душе волнения, тихо прошептал:

-- Прости меня, что я испугался тебя. Мы жители одной земли и должны во всём помогать друг другу.

Произнося эти слова, он думал не столько о дереве, в которое в этот момент вложил все неожиданные проявления этого континента, сколько о людях этой удивительной страны. Ливия в контрастах только одного дня помогла увидеть кое-что из многообразия существующих в мире человеческих отношений.

-- Куда же запряталась змея? -- рассматривая дерево, интересовался Игорь.

Его вопрос насторожил всех. Руководитель поездки забеспокоился:

-- Как бы кого не укусила.

Пригласили работника парка. Тот внимательно выслушал возбуждённых людей, осмотрел кроны деревьев, улыбнулся и сказал:

-- Такого здесь не бывает. Мираж.

-- Мы же не придумали, своими глазами видели, -- убеждали работника парка пассажиры.

-- Нет, было видение, только не змея, -- дружелюбно улыбаясь, отрицательно перед собой качал рукой мужчина. По нему было видно, что никакая сила не переубедит этого человека, отвечающего за обслуживаемый им участок, в обратном.

Все направились к автобусу. Каждый остался при своём мнении. Но вопрос: "Как могла жить в таких условиях змея?" -- у Игната остался. Чистота вымытых тротуаров не подвергала сомнению слова обслуживающего парк человека. Успокаивало Игната то, что этот населённый пункт останется в его жизни уходящим эпизодом. Конечно, останется, но после этого случая глаза Игната всегда ищут, даже среди раскалённых солнцем жёлтых песков, извивающуюся ленту. При поездках не покидает Игната появившееся с той поры чувство присутствия змеи и в родных краях.

Руководитель под впечатлением только что состоявшегося разговора с молодым человеком решил провести внеочередную беседу на тему морали, которая была похожа на дискуссию. Напомнил:

-- С женщинами не разговаривать. Здесь порядки установлены, и менять их никто не позволит.

-- У них же произошла революция, -- с хитрой улыбкой напомнил Игорь о недавних событиях.

-- Ввели полицию морали. Что не по Корану, подлежит немедленному наказанию, -- пояснил руководитель.

-- Какой-то изощрённо прикрытый геноцид, -- тихо, скорее, сам с собою рассуждал Игнат.

-- А где его нет? Чтобы кому-то жилось вольготно, другому вольно или невольно нужно собой поступиться, -- услышав слова Игната, заметил руководитель.

-- Нам ли говорить об этом. Помните, после революции под угрозой расправы великих учёных России отправили на Запад, -- заметил Игорь. Этим напомнил, что приехали сюда с собственным неподъёмным грузом. У Игната появилась мысль: "Умные люди -- чем их меньше в государстве, тем лучше обывателям и легче ими управлять".

-- Так против кого направлено действие -- против высланного умного контингента или, наоборот, против народа? В этом я до сих пор так и не разобрался, -- говорил старший экскурсии. Из его слов чувствовалось, что этот вопрос его интересовал чрезвычайно.

Слова запали Игнату в душу, остались в памяти. Подумал: "Уйду на пенсию -- обязательно на эту тему составлю трактат и обязательно увяжу его с ливийскими черноглазыми затворницами". В его голове рождались и пропадали сцены жизни прекрасных стройных дев, которым иногда белый свет может казаться не в радость.

-- Их вина лишь в том, что они родились здесь, и не больше, -- не мог успокоиться молодой человек.

-- Вина наших учёных была тоже в том, что они родились в России, -- хлопая молодого человека по плечу, заметил Игорь.

-- Для сведения, все здесь говорят на родном арабском языке, но знают и понимают другие, особенно французский и английский, -- напомнил старший.

-- Пережиток колониализма... -- шутя, поддерживал руководителя Игорь.

-- Кому здесь не нравится, могут уезжать домой, -- прервал руководитель.

-- А это к чему? -- спросил Игнат, удивляясь вспышке недовольства.

--В прошлый раз в команде оказался болтливый молодой человек: критиковал порядки, оскорбительно отзывался о стране, особенно, о её людях, совсем распоясался, пришлось его в срочном порядке отправить обратно, -- предупреждая, старший напоминал всем об этике поведения за границей.

-- Могли и простить, -- заметил молодой человек.

-- Шофёр хорошо знал наш язык. Вечером мне устроили "приём", был скандал. Пришлось принять меры.

-- Я уверен, что и наш водитель хорошо владеет русским языком, а делает вид, что не понимает, потому что молчание для него -- золото, -- заметил заместитель руководителя.

-- Оскорбительное поведение в чужой стране у меня не укладывается в голове. Зачем такими комплектуют команды? -- пожал плечами Игнат.

-- У нас есть задание, по нему и нужно работать, а не заниматься обустройством вселенной, -- напомнил руководитель.

-- Какая форма у полиции морали? Какое отличие есть в форме полиции морали? Как бы с этими порядками мне не попасть в историю,-- не в шутку забеспокоился засмотревшийся на глаз незнакомки молодой человек. Чуть не плакал: -- Я же в каждой чадре теперь буду искать её милые глаза. Они и сейчас передо мной. Вдруг найду, сорвусь?!

--Работники полиции морали всегда в гражданской одежде. Сидят на перекрёстках в мелких заведениях. Отличить их трудно. Пьют кока-колу, наблюдают за улицей, -- напомнил руководитель.

Игнату с Игорем довелось увидеть в один из ближайших вечеров настоящее происшествие.

По тротуару в иллюминации светящихся магазинов шёл молодой негр. Одежда говорила -- это был моряк-иностранец. По бросаемым взглядам на витрины магазинов, по его поведению Игнат догадался, что человек ищет кому-то в подарок изделие местных мастеров.

-- Давай поможем моряку найти своё счастье, -- беспечно предложил Игорь.

-- Хочешь после инструктажа попасть в историю, действуй, а я посмотрю на твои приключения. Подстрахую, если удастся, как свидетель, -- Игнат не спускал глаз с суетливых движений иностранца.

Посмотрев на витрину, моряк обратился к женщине, что-то спросил у неё. Та отпрянула в сторону. Моряк бережно взял её за руку, о чём-то расспрашивал, показывая на витрину. Женщина вырвала руку и, показывая на него, кричала:

-- Магриб! Магриб!

Моряк отскочил от неё.

-- Чикен, -- презрительно произнёс он.

Его слова женщину оскорбили -- бросилась к нему драться. Не успел Игнат оглянуться, как из кафе на углу этой улицы выскочили мужчины. На виду у прохожих, трое молодых парней били негра до тех пор, пока тот не перестал двигаться. Потом спокойно ушли.

-- А ведь мог бы и я за компанию оказаться участником этого приключения, -- с признательностью благодарил Игната Игорь.

-- В чужой стране свои принципы нужно держать при себе. Забыл Старую площадь? Там же всем нам в беседе чётко объяснили: "Все демократические начинания выливаются в одно -- всё вокруг чьё-то, а общее -- "нельзя"", -- засмеялся Игнат.

С этой поездки стали дороже и ни на минуту не покидали Игната воспоминания о родных местах, где создаются иногда непостижимые его разуму творения. Текут реки, на берегу плещется вода, к пригороду подступают лесные массивы, украшенные зеленью неповторимых по форме листьев. Запах листьев иногда пьянит, не говоря уже о цветочной каше. Запах черёмухи под окном кружит голову. А запах тополя, когда лопаются на его ветках почки и распускаются листья?

Перед глазами перелески, с которыми были связаны лучшие минуты молодости.

Поездка на озеро.

Увлекаясь путешествиями по родным местам, Игнат никогда не отказывался от предложения посетить их снова в компании. То ли сбор грибов, то ли походы за ягодами или рыбалка -- его всё интересовало. С интересом слушал разговоры знакомых, товарищей о посещении ими удивительных мест и их занимательные при этом истории. Такие беседы всегда вызывали желание самому побродить там и всё увидеть своими глазами. Совпадение взглядов и интересов всегда приводит к дружеским отношениям. Так завязались их приятельские отношения с Львом Ульяновичем Ёлкиным, заядлым автомобилистом, непревзойдённым путешественником по мало изведанным местам родного края. Для Игната Ёлкин оказался подходящим напарником.