Правильное решение (СИ)

Значит, нужен третий путь. Такой, что не заставит его выбирать из двух хомутов более комфортный.

Энакин, до этого беспокойно меривший шагами гостиную (сам толком не помнил, как там оказался - ноги сами принесли, что называется), застыл как вкопанный. Мысль, неожиданно пришедшая ему в голову, показалась до того ясной и очевидной, что оставалось только диву даваться: и как он только раньше об этом не подумал?

"Все хотят видеть меня на своей стороне баррикад. А у меня нет ни малейшего желания даже приближаться к ним".

Хватит с него игр в Избранного. Звание это, конечно, льстило самолюбию, но для окружающих почему-то выглядело как вывеска: "Оружие массового уничтожения. Даром".

Он не вылезал с фронта последние три года. Вполне достаточно, чтобы понять: скучать по нему не придется. И пусть галактика катится ко всем чертям - но только без него, Падме и их ребенка.

Только сейчас Энакин осознал, что до этого момента не мог вдохнуть полной грудью - словно наконец разжался сдавливавший ее обруч.

Уйти. Хоть бы и прямо сейчас. Найти планету поотдаленнее и осесть там. Вместе с женой и ребенком переждать смутные времена, ни капли не заботясь о том, что происходит в остальной галактике.

Заманчиво. Очень заманчиво. Но...

Облегчение, ясность мыслей и бодрость духа вмиг исчезли, не успел Энакин толком прочувствовать их. Стоило ему начать всерьез обдумывать возможность побега, и тревоги навалились на него с прежней силой, давя на плечи и вгрызаясь в сердце.

Все бы хорошо... вот только Падме - видная фигура в Сенате, а Энакин - хаттов Избранный. Оружие массового уничтожения, которое одна сторона искренне считает своим, а вторая - жаждет заполучить и, похоже, готова ради этого на многое пойти.

Их с Падме не оставят в покое. В какую бы дыру они ни забились, всегда придется оглядываться через плечо - такое прошлое, как у них, имеет неприятную привычку ходить по пятам.

Постоянно быть начеку. Жить в постоянной готовности сорваться с места и начать все заново. И все это - в галактике, которую раздирает на части война. Не такой жизни он хотел для своей семьи. Но другие варианты - еще хуже.

Или нет? Попытался бы спросить совета у Силы, если бы не знал, что в ее ответе не будет ничего утешительного.

Энакин тяжело опустился на диван. Запрокинув голову, прикрыл глаза. Он чувствовал себя таким измотанным, словно только что вернулся из боя. Мысли, презрев все попытки держать их под контролем, вновь пустились в суматошный бег по кругу.

В надежде хоть немного отвлечься, он включил голоэкран - и едва сдержал порыв хорошенько треснуть кулаком по вмонтированному в подлокотник пульту, увидев знакомую до тошноты заставку новостей.

Такое ощущение, будто крутили их круглосуточно и по всем каналам.

- Энакин, что-то случилось?

Энакин, потянувшийся было к пульту, обернулся. Падме стояла в дверях, одной рукой поддерживая живот, а второй прикрывая зевок. С растрепанными со сна волосами, одетая в кружевной пеньюар вместо привычных роскошных одежд, она казалась особенно хрупкой и нежной.

И совершенно беззащитной.

Стиснув зубы, Энакин мотнул головой и отвернулся.

- Ничего. Иди спать, Падме, - произнес он отрывисто.

"Срочный выпуск" - крупными алыми буквами бежало по экрану. Лучшего ответа на вопрос жены Энакин не смог бы подобрать, даже если бы постарался.

Естественно, уходить Падме не собиралась: решительно подошла к нему и присела рядом. Ласково взяла за руку, глядя на мужа с заботой и беспокойством.

- Эни, послушай...

Энакин лишь раздраженно махнул рукой, призывая жену замолчать. Крепко стиснул ее ладонь в своей, чувствуя, как дурное предчувствие петлей сдавливает горло. Тихо выругавшись сквозь зубы, он прибавил громкость - уже абсолютно уверенный, что ничего хорошего не услышит.

С экрана на него смотрел Арманд Айсард. Лицо у директора было каменное, как и всегда, но глаза светились мрачным торжеством - настолько явным, что казалось, тонкие губы вот-вот растянутся в самодовольной усмешке.

"- ...Основываясь на достоверных источниках в Межгалактическом банковском клане, мы можем с уверенностью утверждать, что сенаторами Мон Мотмой, Гармом Бел Иблисом и Фэнгом Зарром были получены денежные переводы на суммы в десять, восемь и пятнадцать миллиардов республиканских датариев соответственно. Переводы были сделаны с санкции высшего руководства МБК, включая его председателя, Сэна Хилла".

Падме сдавленно ахнула. Энакин почувствовал, как дрогнула ее ладонь, вмиг покрывшаяся холодным потом. Через Силу ее ужас бил по нервам не меньше, чем собственный - пришлось даже закрыться, чтобы не позволить эмоциям жены завладеть собой.

"- Дает ли это основания утверждать, что названные вами сенаторы виновны в сговоре с сепаратистами? Иначе говоря - в государственной измене? - журналистка изо всех сил старалась изобразить шок и волнение, однако хищному блеску ее глаз позавидовала бы изголодавшаяся нетопырка. - Будет ли Сенатская служба безопасности ставить вопрос о лишении госпожи Мотмы и господ Бел Иблиса и Зарра сенаторской неприкосновенности?

- Отвечая на первый ваш вопрос, скажу, что это более чем веские основания для подозрений - однако только суд имеет право окончательно установить степень виновности этих лиц. Что касается второго вопроса - безусловно, да. Соответствующее заявление будет сделано на чрезвычайной сессии Сената, перед рассмотрением основной повестки дня... о которой, полагаю, все изрядно наслышаны.

- Более чем, директор Айсард, - верной собачонкой подтявкнула журналистка. - Означает ли это, что сенаторы Мотма, Бел Иблис и Зарр не будут допущены к голосованию?

- Только в том случае, если Сенат примет соответствующее решение.

- Благодарю за разъяснение, господин директор. И последний вопрос, если позволите. Всех жителей Республики, безусловно, потрясло это шокирующее известие: сенаторы, которых все мы знаем как одних из самых последовательных и самоотверженных борцов за демократию, состоят в сговоре с врагами Республики! И каждого сознательного гражданина, вне всяких сомнений, мучает вопрос: сколько еще предателей скрывается под маской патриотизма и благородства? Располагает ли ССБ сведениями, которые могли бы пролить свет на их возможных сообщников в Сенате и других властных структурах?

- Я не вправе давать комментарии на этот счет, - отрезал Айсард, после чего выдержал паузу - дразня зрителя неутоленным любопытством и надеждой услышать то самое невысказанное, но такое осязаемое "однако". - Могу сказать лишь, что в сговоре с сепаратистами подозревается целый ряд высокопоставленных должностных лиц Республики, имена которых на данный момент не подлежат разглашению".

Прежде чем журналистка успела разразиться очередной порцией возбужденного тявканья и заранее подготовленных реплик, Энакин отключил голоэкран.

"Имена не подлежат разглашению... на данный момент. Вот так, значит, мразь?"

Послание было таким откровенным, что Айсард мог бы с тем же успехом переслать его по почте: "Подведешь, и имя Падме "разгласят" следующим".

Еще ни разу за этот день Энакин не испытывал настолько сильного желания прикончить этого человека. Так, чтобы тот умирал медленно, сознавая всю свою беспомощность...

- Не может быть... - послышался слабый шепот Падме. - Они не могли об этом узнать! О, Сила, только не это...

Издав не то судорожный вздох, не то подавленный всхлип, она зажала рот трясущейся ладошкой. Энакин не мог припомнить, когда в последний раз видел жену настолько испуганной.

- "Узнать"? - повторил он, не веря своим ушам. - Так значит, это правда? У вас действительно хватило дури сговориться с конфедератами?!

Ярость, прежде направленная целиком и полностью на Айсарда, неожиданно сменила вектор: теперь у Энакина руки чесались придушить того, кто не только втянул Падме в эту аферу, но и решил выставить ее заместо знамени. Из всей этой трижды неладной Делегации именно она громче всех призывала "остановить войну и вернуться к дипломатии", тщетно, но с шумом продвигала инициативы о сокращении военных расходов, требовала ликвидации губернаторской власти как "беспрецедентной и противоречащей всем принципам, на которых стоит Республика"... да на нее даже такого твердого компромата, как на тех троих, не требовалось - такая же предательница и коллаборационистка, и без лишних доказательств ясно!