Знание-сила, 2005 № 06 (936)

Мельников учился в Ветеринарной академии, которую окончил. Так что по образованию он ветврач широкого профиля. Здесь же учились ребята из африканских стран, и Вилли у них буквально «повис на языке» — перенимал интонации слова. Тогда же стал изучать английский язык.

Когда сегодня Вилли спрашивают, с чего для него начинается изучение каждого нового языка, он отвечает: «Все происходит стихийно. И только не через грамматику! Основная методическая ошибка именно в этом — люди начинают учить языки через грамматику, а надо только через лексику и фразеологию». С одной стороны, каждый язык для этого удивительного человека — живое существо, его старший брат по разуму со своим характером, мышлением, капризами и советами. С другой стороны, он воспринимает язык как материал для построения собственного арт-космоса, своего авторского пространства. Так у него родился жанр, который он считает основным и любимым детищем. Это поэтический текст, части которого написаны на разных языках. И не потому, что Вилли так захотел, а потому, что языки, на которых это написалось, сами решили, что они в данный момент более целесообразны для выражения каких-то его эмоций и мыслей.

Бороться с ожирением нужно в постели

Американские ученые нашли еще одну причину ожирения. Специалисты из Стэнфордского университета и Университета штата Висконсин утверждают, что появление избыточного веса напрямую связано с недосыпанием. Такой вывод сделала группа исследователей под руководством доктора Шахрада Тихири, наблюдавшая тысячу добровольцев на протяжении 15 лет. О взаимосвязи сна и избыточного веса науке уже известно, но теперь ученые знают, как именно это происходит. Оказывается, у людей, которые не спят положенные восемь часов в сутки, нарушается выработка гормонов, отвечающих за обмен веществ и аппетит. Одним из них является грелин, открытый японцами пять лет назад, — он вырабатывается в желудке и вызывает чувство голода. Второе важное вещество — лептин производится в жировых клетках: его недостаток сигнализирует организму о недостаточном запасе питательных веществ. Так вот, у человека, который спит пять часов вместо восьми, количество грелина увеличивается в среднем на 15 процентов, и примерно на столько же снижается количество лептина. Правило выполняется независимо от пола, возраста и массы тела, причем настолько четко, что по концентрации этих двух гормонов можно даже определять, сколько человек спит.

Помимо этого, ученые выявили и прямую связь между ожирением и недосыпанием (в котором признались ни много ни мало три четверти пациентов). Например, если спать все же пять часов, а не восемь, вес тела увеличивается на 3,6 процентов. По мнению авторов исследования, недостатком сна в значительной мере может объясняться массовое ожирение, охватившее США и другие развитые страны. «В западной цивилизации широко распространено недосыпание, а еды всегда достаточно», — считает профессор психиатрии Эммануэль Миньо. Поэтому вместо чудодейственных диет, таблеток от аппетита и ушивания желудка врачи должны пропагандировать излишне полным людям простой здоровый сон. Который, как известно, полезен и во всех других отношениях: повышает настроение, работоспособность и даже продолжительность жизни.

ЛЮДИ НАУКИ

Борис Ерозолимский

Театр или физика?

Хотя великий физик и назвал свою науку «драмой идей», трудно придумать более странную развилку судьбы, чем «театр или физика». И, тем не менее, на историко-научном пути мне довелось встретить двух физиков, перед которыми совершенно всерьез стоял такой выбор. Это Иосиф Соломонович Шапиро (1918-1999) и Борис Григорьевич Ерозолимский (р. 1921).

Мое знакомство с Борисом Григорьевичем — одно из нечаянных гуманитарных деяний его однокурсника Андрея Сахарова, в биографию которого я вникал с помощью его друзей и коллег. Однако в моем общении с Б.Г. история физики довольно быстро потеснилась и дала место Театру. В результате мне удалось по волшебной контрамарке побывать на многих спектаклях, в которых он участвовал в виде зрителя или актера. Начиная с довоенных спектаклей на сценах МХАТа и театра МГУ и вплоть до живого театра одного актера, которым я наслаждаюсь при каждой встрече с Б.Г., — театра фантастически реалистического, поскольку в нем всегда премьерная драма реальной жизни сплавлена с драмой чувствующего и мыслящего человека. Только одно я так и не смог понять: как в одной душе уживаются физик-экспериментатор и актер. Я знаю, что это так, но вынужден принимать лишь как экспериментальный факт.

Никакой теории придумать мне не удалось.

Геннадий Горелин

С Иосифом Шапиро я познакомился осенью 1938 года в клубе Московского Университета. Мы оба начали принимать участие в работе университетского театра, которым руководили артисты МХАТ К.М. Бабанин и Н.Ф. Титушин. Я тогда учился на первом курсе физического факультета, а Ося уже на третьем. Очень скоро мы подружились, и это было уже на всю нашу жизнь.

До поступления в университет у нас обоих был немалый опыт школьной театральной самодеятельности, а Ося даже попытался поступить в театральную студию, которой руководил К.С. Станиславский. Он побывал в доме самого Станиславского и показал ему отрывки из своих работ. По словам Оси, Станиславский достаточно высоко оценил его профессиональные способности, однако заметил в его речи небольшой акцент, от которого посоветовал ему избавиться и порекомендовал для этой цели очень квалифицированного преподавателя. Много лет спустя Ося рассказывал об этих занятиях с присущим ему юмором, презабавно изображая, как довольно пожилая дама с сильным еврейским акцентом и время от времени почесывая подмышку объясняла ему правила чистого русского произношения. Занятия эти, однако, вскоре прекратились. Станиславский умер, и Ося сосредоточился на физике, оставив для своего увлечения театром лишь участие в работе драмколлектива МГУ. Там я Осю и встретил.

Вскоре оба мы начали работать над ролями в пьесе Горького «Мещане», которая в то время уже была в репертуаре драм коллектива МГУ. Иосиф должен был войти в этот спектакль в роли Бессеменова, а я — в роли Нила. Репетиции были очень интересными, и я хорошо помню свое восхищение открывшимся мне актерским дарованием Оси — несомненного характерного актера по старой классификации амплуа. Однако этой нашей работе не суждено было увидеть свет рампы — в то самое время в составе драм коллектива произошли существенные изменения, и спектакль «Мещане», как и чеховская «Чайка», шедшие в течение двух лет, «рассыпались».

Осенью 1939 года наш обновленный драмколлектив начал работать над комедией Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Ося в этом спектакле играл роль Бородулина — «либерала-болтуна». Мне же была поручена роль Глумова. Репетиции шли^вплоть до весны 1940 года, и премьера была приурочена к 185-летию Московского университета. Кроме основных руководителей драмколлектива К.М. Бабанина и Н.Ф. Титушина в этой работе принял участие замечательный мастер сцены народный артист СССР А.И. Чебан. Весь этот год увлекательной работы над созданием спектакля вместе с ночными репетициями, «прогонами», монтировочными репетициями с участием таких мастеров, как В.В. Шверубович и И.Я. Гремиславский, и. наконец, сама премьера, имевшая шумный успех, — все это живет в памяти как счастливейший период жизни. В этом спектакле было несколько актерских удач, но одной из самых ярких фигур вспоминается Бородулин в исполнении Иосифа Шапиро. Хорошо помню первый спектакль: долгие аплодисменты битком набитого зала в клубе МГУ, когда опустился занавес, помню, как все мы стояли счастливые на сцене, и мы с Осей пожимали друг другу руки не в силах сдержать слез. Помню хорошо, как его отец, Соломон Вениаминович (большой любитель и знаток театра), пробился сквозь толпу аплодировавшей публики к самой рампе сцены и, сложив ладони рупором, скандировал: «Ша-пи-ро, бра-во!»