Выбор Свездиго (СИ)

Когда Свездиго добрался до дыхал профессора, они были абсолютно сухими и уже быстро меняли свой цвет, становясь из розовых мертвенно серыми прямо у него на глазах. Йо умирал, в этом не могло быть никаких сомнений. Нужно было срочно дать ему "Абсолют", но вот куда? В какое из дыхал его нужно было сейчас вливать?

Невероятным усилием воли капитан напряг память и вспомнил курс оказания медицинской помощи в космосе и на поле боя, который он проходил еще в ранней своей молодости, будучи юным тысячелетним кадетом в Училище Меткой Торпедной Стрельбы. Из этого курса ему чудом удалось припомнить, что в глотках цефалоподов всегда есть какие-нибудь зубы, а в дыхалах их нет и быть не может. С мыслью "за что мне это?" он запустил руку сначала в верхнее дыхало Йо, потом в нижнее, и нащупал там эти проклятые зубы. Теперь можно было смело вливать в профессора "Абсолют" и Свездиго тут же приступил к операции.

Вскоре кожа вокруг глотки профессора покрылась обильной слизью и порозовела, а потом глаза его камуфляжного костюма распахнулись на максимальную ширину и верхнее дыхало произнесло:

- Кпрррсат вырккл трахх?

- Что?

- Что это было?

- Спайс-меланж.

- Местный?

- Местный.

- Безобразие, - слабым голосом сказал Йо. - А где я?

- Все в порядке, профессор, - быстро ответил Свездиго. - Вы в безопасности. Как вы себя чувствуете? Вы помните что произошло? Вы меня помните?

- Да-да. Помню. По крайней мере, частично. Помню, как мы обмывали вашего Почетного Лаборанта, помню наш разговор о местной физо... или какой-то спор... или еще что-то... А! Вспомнил! Теория точки сбыта. Взрыв, да-да, конечно - взрыв. Не знаю, как теперь со всем этим жить.

- Профессор, по-моему, вы уж как-то слишком близко восприняли местные безобразные постулаты.

- Но ведь Теория Точки полностью отменяет Теорию Вздутия и Теорию Слабых Похлопываний, а в последнее время мы фиксируем огромную недостачу звездного вещества по всей Галактике. Создается такое впечатление, что кто-то действительно подворовывает звездную плазму.

"Хорошо, что я не упомянул о теории неучтенных масс темной материи, - подумал Свездиго. - Впредь нужно быть очень осторожным с местной физо. Какая крепкая папироса".

- Я вот думаю, - слабым голосом продолжал Йо. - А что если это интриги нашего Генерального Академика? Только ему по силам провернуть такое. Расхитить звездную плазму, затолкать все в какую-то точку, а потом взорвать ее и одним махом замести все следы.

- Успокойтесь, все в порядке. Генеральный Академик здесь ни при чем, я уверен. Все дело в местном меланже.

- А что собственно у нас здесь случилось?

- На ваш организм отрицательно подействовал местный меланж. Но сейчас все хорошо, вот это замечательное средство спасло вас, профессор. Да и не только вас. Оно спасло эту планету. И мой экипаж - на бонус.

Свездиго показал Йо бутылку с остатками "Абсолюта".

- Так дайте мне еще. Дайте скорее...

Свездиго влил остатки "Абсолюта" в глотку профессора и быстро откупорил следующую бутылку.

- Я надеюсь, что на поверхности имеются достаточные запасы этого чудесного средства? - переведя дух, спросил Йо.

- Успокойтесь, профессор, запасы вполне достаточны.

- Тогда дайте мне еще.

- Конечно.

- А знаете, капитан, я так ничего толком и не понял, - сказал тот, отдышавшись после очередного приема спасительного лекарства. - Я так и не разобрался с этими точками. И еще я не могу понять - как местные живут со всем этим знанием? Как они дышат, пьют, потребляют, размножаются с ним? Ведь это же настоящий кошмар.

- Не принимайте близко к сердцу, - заметил Свездиго. - Я уверен, что они и сами отлично понимают насколько сыра их физо. Как, впрочем, и все остальные безобразные теории, основанные на воровстве яиц, материи и энергии, которые в любой момент могут закончится взрывом.

- Или зависанием на струнах.

- Да, или зависанием. Но ведь у них под рукой всегда есть это замечательное средство. Возможно, что они до сих пор живы только благодаря ему. А местным курочкам все эти теории были есть и будут глубоко безразличны даже без этого средства. На самом деле, все не так уж и плохо, профессор.

- Да? Тогда дайте мне еще. Это действительно замечательное средство от безобразных теорий.

- Конечно, профессор...

***

- Вот сейчас многие говорят: "ученые-ученые", - говорил профессор Йо, пристально всматриваясь в ближайший холодильник с замороженными рыбопродуктами. - А вы думаете нам - ученым легко?

Свездиго неопределенно пожал плечами и промолчал. Он уже несколько раз ходил за продуктами и выпивкой, но после окончательного прихода в себя профессор ел и пил очень жизнеутверждающе, за троих, а может быть даже и за четверых нордиксов средней комплекции, запивая и еду, и застольную беседу огромными порциями "Абсолюта".

Пол вокруг импровизированного обеденного стола был плотно заставлен пустыми бутылками и буквально завален разорванными пластиковыми упаковками.

От выпитого мозг Свездиго уже начинало сильно подтормаживать, а от съеденного его тело сделалось вялым и разомлевшим. Так давало знать о себе нервное напряжение только что пережитого кошмара. Ведь опоздай он всего на минуту со своим "Абсолютом" и всего этого уже могло бы не быть. И этого "Универсума", и безобразников, и газовой оболочки, а может быть и планеты, к которой он успел привыкнуть, к которой он смог притерпеться, притереться, с которой он как-то смог сжиться. Скорее всего, не найди он вовремя "Абсолют" сейчас здесь был бы пояс свежих астероидов, среди которых плавали бы обломки фрегата "Фенри" и тела нордиксов в красивых белых скафандрах. Но он вовремя нашел все что нужно, и осознание этого факта расслабляло сознание, делало его безразличным ко всему остальному. Поэтому все остальное и казалось сейчас таким пустым, надуманным, не важным.

"Ощущения почти как тогда - в пыльном и душном Риме, - думал Свездиго, смешивая себе в какой-то вазе очередной крепкий коктейль. - Перед последним нашествием лангобардов. Как бишь звали их великого вождя? Забыл, все забыл, помню только, что он был настоящим безобразником. А ведь я его предупреждал, что статуи трогать не следует, что это наследие, пусть не их, пусть других безобразников, но все равно. Но он меня не послушал. Я тогда быстро сработал, даже тога не испачкалась и не помялась. Ну и рожи тогда были у всех остальных великих вождей - как будто перед ними предстал дух леса, реки и неба в одном обличье, или дух еще чего-то очень важного для них. И мой Подхвойн тогда почему-то промолчал, вот что интересно. А не нужно было этим скотам трогать статуи, и все было бы хорошо. Особенно статую Зевса. Громовержца, мнда. ".

От нахлынувших воспоминаний у капитана начали слезиться глаза, и на него напала сильная икота.

- Скажу вам прямо, дорогой капитан, - между чудовищными порциями "Абсолюта" продолжал витийствовать профессор Йо. - Многие установки Галактосовета на гармоничное развитие слаборазвитых цивилизаций мне не ясны до сих пор. Вот, например, что это такое: "Важнейшим признаком правильного развития любой цивилизации является ее стремление и последующий выход в Космос, а также непреодолимая тяга к освоению сначала своей отцовской планетарной системы, а затем и других планетарных систем в радиусе сорока световых лет, в среднем по родной Галактике или другим галактикам местного скопления как мирным, так и военным путем". Каково, а? Сразу виден стиль бюрократов просто таки галактического масштаба, и такой же галактической глупости. О, да - виден, и еще как! Вот скажите - ваши местные курочки хотят выйти в Космос? Стремятся они туда? Хотят они туда попасть?

- Местные курочки точно туда не стремятся, а как по-другому? - удивился Свездиго.- Больше-то им выходить как бы некуда все равно.