Выбор Свездиго (СИ)

Не будем же слишком строги к несчастным обезьянам из-за какого-то там непреднамеренного акта Генетической Мимикрии, ведь, если вдуматься, он сыграл с ними очень злую шутку, добавлял Свездиго, и, отложив в сторону интерлингвический компилятор, отправлялся со своими курочками плескаться в бассейне. Вернувшись, и зарядившись хорошей порцией рома, он продолжал работу над своим отчетом.

Свездиго писал: для того, чтобы решить "обезьянью проблему" окончательно следует организовать масштабные поиски Изначального Существа всех современных обезьян, но в данный момент это невозможно, так как его экипаж занят решением куда более важных задач. Да это и не имеет смысла, добавлял он, поскольку уже сейчас совершенно понятно, что "все они тоже произошли от каких-нибудь крокодилов". Эту фразу подсказала Свездиго одна из курочек, которая загорала рядом с его гамаком, нежась голышом на бархатном океанском песочке. И они тогда хорошо развили эту мысль, валяясь вместе под сверкающим вверху созвездием Козерога, которое из-за выпитого ими рома как бы наползало тогда всеми своими звездами прямо на созвездие Девы. Заканчивался отчет небольшим стихотворением, который они все вместе сочинили в насмешку над заскорузлыми бюрократами Галктосовета.

В кружении дронов

И полете пуль,

В шипеньи газовых баллонов,

В мелькании сапог штурмовиков,

В удушливых дымах костров благочестивых,

Составленных в стремительном порыве,

Из дров наспех украденных, сырых,

В багровых грибовидных облаках,

Последнего иль крайнего заката,

Мне чудится твой безобразный рык,

Направленный в безоблачное небо,

Такое светлое, такое голубое.

На этом - все.

Пысы,

Оставьте обезьян в покое!

Да, тогда они хорошо повеселились, сочиняя этот дурацкий отчет для далекого Галревкома, и вот вам, пожалуйста - теперь он Младший Почетный Лаборант.

Все это не укладывалось в голове Свездиго, и поэтому он чувствовал себя сейчас "не в своей тарелке" как выразилась тогда другая курочка, когда они на другой день после грандиозной попойки проснулись в ее гамаке без купальных костюмов. Вокруг тогда валялось множество пьяных нордиксов из группы прикрытия и еще больше курочек, и все это выглядело очень забавным из-за причудливых поз, сложных татуировок на тему Последней Войны и битвы у Драговегу. А еще кучи пустых бутылок, плавающая в бассейне кокосовая пальма с так и не снятыми орехами, надувные матрацы на крыше бунгало, голова закопанного в песок официанта, барбекю из павлинов... Он тогда рассмеялся и заметил что "это дико, но по крайней мере, обезьянья проблема теперь решена" и что "дурацкий отчет можно теперь отправить", и что "теперь-то они имеют полное право, как следует отдохнуть от тяжких научных трудов". А та курочка рассмеялась в ответ и пообещала наградить его престижной научной премией прямо сейчас - в этом вот гамаке, и прямо здесь вручить ему свой самый престижный приз. И она сдержала тогда свое обещание, и ту далекую церемонию награждения он до сих пор вспоминал с теплотой.

И вот что в итоге из всего этого вышло. Получалось, что их отчеты не только читали все это время, но еще и аккуратно подшивали к чему-нибудь. К какому-нибудь Окончательному Отчету. Здесь было от чего почувствовать себя не в своей тарелке. И или даже попасть в чужую.

***

- И это еще не все, - продолжал Йо, не замечая, или не обращая внимания на подавленное состояние капитана.

- Не все? - хмуро удивился Свездиго.

- Вам, как первооткрывателю даровано исключительное право назвать Изначальное Существо местной популяции своим именем. Это давняя научная традиция и все Изначальные Существа всех галактических цивилизаций записываются в Галактический Физиогномический Атлас под славными именами их первооткрывателей. Полное название вашего Подхвойна, например - Подхвойный Искатель Патсуикетта, а полное название Лилового Караката - Лиловый Каракат Кирхсо. Таким образом, всем первооткрывателям Изначальных Существ предоставляется право увековечить свое имя в астрономически обозримой перспективе. Итак, капитан, как бы вы хотели назвать местное Изначальное Существо? Не стесняйтесь, ведь именно вы извлекли его из слоев безвременья и тем самым как бы воскресили и познакомили с ним всю остальную Галактику, а возможно, что и весь Универсум. Вы имеете полное право дать ему свое имя, как любой отец имеет право поименовать свое дитя.

- Если честно, вы меня не только озадачили, но и смутили, профессор...

- Ну же, капитан, смелее! Покажите себя ученым достойным высокого звания Младшего Почетного Лаборанта.

Свездиго задумался. За бесконечно долгий период своего пребывания здесь он повидал слишком многое. Многое и разное. Перед его мысленным взором быстрой вереницей пробежали образы множества отдельных индивидов из местной популяции. Все эти сонмища напыщенных мелюзговых тиранчиков с замаранными кровью руками, хитрых менял с тусклым желтым блеском глазных оболочек, полубезумных ученых, хохочущих во мраке своих лабораторий над экспериментальными образцами ракет, пулеметов и бомб. А ведь многие из них ни капельки не страдали выдумывая все это, а иные из них буквально упивались своими схемами и принимали от своих мелюзговых покровителей различные награды и идиотские почетные звания. Многих из них он прозевал, иных упустил намеренно ради хорошей игры в бортовом казино, или ради ставок на эволюцию военного типа (в этом его кок был полностью прав), и поэтому он чувствовал сейчас угрызения совести из-за личной ответственности за наступившее безобразное настоящее. Но ведь были среди них и вполне приличные музыканты, и ловкие акробаты, и искусные массажисты, и гениальные танцовщицы кордебалета, и отличные официанты, и веселые клоуны, и просто выдающиеся повара. Конечно, всех нижних безобразников нельзя было смешивать друг с другом, нельзя было сваливать их в одну кучу, но сейчас они почему-то смешались, свалялись сами, слились в чудовищный образ того - древнего ящера. И этот ящер вдруг возник совсем рядом с перевернутой супермаркетной тележкой, он глянул на Свездиго горящими, глубоко посаженными красными глазами, разинул страшную пасть с тремя видами ужасных зубов словно бы демонстрируя их всей Вселенной и гордясь ими перед нею, а потом сам, сам проревел ему прямо в лицо свое название для Галактического Физиогномического Атласа...

Капитан помотал головой, отгоняя от себя это видение, и ящер сразу исчез, словно бы растаял в воздухе, а перед ним снова возник улыбающийся камуфляжный костюм пятого заместителя Председателя Галревкома по теплокровным популяциям.

- Итак? - спросил Йо. - Что вы решили?

- Я хочу назвать его Трехзубчатым Безобразом, - тихо, но твердо сказал капитан и после этих слов его рука сама потянулась к початой бутылке "Абсолюта".

- Трехзубчатый Безобраз Свездиго, - медленно проговорил Йо, как бы пробуя новоиспеченный научный термин на вкус. - А знаете, мне нравится. Решено, такими их и запомнит Галактика.

- Знаете, профессор, а ведь я чувствую вину за все то безобразие, что творилось здесь у меня на глазах все эти бесконечные тысячи лет.

- Это чувствуете не совсем вы, дорогой Младший Лаборант, - печально заметил Йо. - Это звучит у вас в голове тихий голос Подхвойна, он до сих пор живет и говорит в вас. Все правильно. Так и должно быть. Именно этот голос всегда удерживал вас от слишком скорых решений, от слишком быстрых и решительных действий. Удерживал все эти тысячелетия. Вот чего не мог знать ваш кок, когда писал свой донос в Галревком.

- А как же невинные жертвы?

- Это Подхвойн говорит в вас сейчас...

- А упущенные цивилизационные возможности?

- Подхвойн...

- А слезы самок и детенышей принесенные на алтарь гордыни очередного мелюзгового тиранчика?

- Это говорит он...

- Бомбы, ракеты, газовые камеры, химическое оружие...