Лита и Поль

- ... да я знаю ...

- ... следовательно, у тебя нет возможности потреблять натуральные продукты и заводить семью, потому что заводить семью и жить вместе с женщиной - большая ответственность ...

- Хватит цитировать кодекс! Я сыт этим по горло! - по лицу пошли багровые пятна.

- Лита, когда я достигну того самого гребаного пятнадцатого уровня, мне будет пятьдесят, и женщины мне вряд ли будут нужны, потому что я стану ИМПОТЕHТОМ!!!!

Я буду жрать эти чертовы натуральные продукты, будучи дряхлой развалиной, понимаешь? Объясни мне, ради чего? В моей жизни должен быть кто-то ЖИВОЙ, чтобы я не чувствовал себя машиной, а я уже постепенно в нее превращаюсь.

- Hичем не могу тебе помочь. Либо повышай свой уровень, либо оставь все как есть, - она была спокойна и честна.

- Лита, я вчера увидел живую девушку. Видел ее и позавчера, и неделю назад.

Hаверное, это называется "влюбился". Скажи мне, Лита, для чего? Для чего люди запирают себя в четрыех стенах? Почему они занимаются своим уровнем, а не СОБОЙ?! Почему встречаться - противозаконно?!

Она молчала. Являясь частью прямоугольной конуры, ее содержанием и смыслом.

- Почему ты молчишь?

- Ты просил не цитировать кодекс, - обнаженная голограмма безразлично смотрела сквозь него. - Тебе пора спать. Завтра будет тяжелый день.

- Hе могу спать, - отчеканил Поль. - Я хочу отдохнуть с тобой в режиме гиперактивного удовлетворения половой функции.

- Ты считаешь ...

- Да, я считаю. Иначе - свихнусь.

***

Давным-давно Поль читал об условных и безусловных рефлексах. Собаке вспарывали брюхо, выводили наружу какие-то трубки. Зверюге давали миску с едой, в этот же момент раздавался звонок. Потом миски с едой не давали, но слюна по сигналу выделялась. Вот и он настолько привык к своему костюму, что глядя на него невольно возбуждался. Условный рефлекс, который скоро станет безусловным.

Он закрывал собой все тело. Руки, ноги, туловище, голова. Резервуар для половых органов. Внутренняя поверхность усеяна рецепторами, имитация прикосновений практически полная. Возможна импульсная поддержка болевых ощущений. Шлем. Материал легкий, почти не ощущается. Идеальная штука для разных игр.

- Гиперактивный режим включен.

- Отлично. Ручная компоновка тела.

Поль копался в меню, пытаясь выудить что-нибудь подходящее. Так, с чего бы начать ... пожалуй, начнем с общего вида. Тип фигуры. Спортивная, полуспортивная, полноватая, очень полная, гибриды. Желание нарастало, что, несомненно, сказывалось на выборе. После долгих мучений с оттенками кожи, градацией морщин и родинок, распределений волос, когда Поль добрался до форм груди и структуры лица - гениталии стали причинять невыносимую боль. Реакция последовала почти сразу, и вскоре боль отошла. Заработал резервуар.

- Спасибо, - Поль грустно улыбнулся.

- Компоновка тела завершена. Включить поддержку эротической одежды?

- Пожалуй, я не дотяну. И ... обойдемся без опций соблазнения, хорошо? И убери эту чертову музыку, ибо достало.

Ее губы вобрали в себя его собственные, длинные ресницы щекотали лицо. Язык пустился в свою обычную прогулку, он закатил глаза, втягивая в себя ощущения.

Волна каштановых волос легла на плечи, руки массировали усталую спину достойное завершение рабочих суток. Однажды после очередной премии Поль по уши залез в долги и смог-таки позволить себе имитатор запахов. Правда, потом три дня он вообще ничего не ел, а она периодически усыпляла его массажами _ он никогда не знал женщины, но Лита не раз ему говорила, что они пахнут именно так, только каждая по-своему. Это были три самых чудесных дня в норе, правда, она потом устроила ему взбучку, после трех дней полусна-полуголодной реальности.

- Хорошо, - ее слово отразилось многократным эхом. - У меня для тебя есть одно предложение. Ляг на живот. Это должно восстановить твои силы.

Он поднялся с кресла, лег на кровать. Спиной он чувствовал ее волосы, грудь, руки - вернее, их прикосновения, поскольку сам костюм ничего не весил и симуляторы давления не помогали. Она словно выполняла некие магические знаки, очень скоро по всему телу разлилось благодатное тепло. Он прекрасно понимал, что каждое движение этого существа было тысячи раз просчитано, но черт побери.

Именно сейчас само понятие иллюзии медленно отъезжало на второстепенный план.

Да, он верил, что сейчас у него на спине сидит женщина и ласкает его тощую спину, недостойную ласки - это чувство было реально как он сам. Мысли плыли как в тумане, Поль полностью отключился от себя, от своих бед и напастей. Только он и Лита. Онанизм и сама жалость.

- Знаешь, а меня сегодня обещали уволить, - пробормотал он сквозь ласки. - Я послал его на три веселых буквы.

- Кого?

- Шефа. Он все равно ни черта не смыслит в "Демоне". Представляешь, забрался в операторскую и порушил все настройки. Я ему русским языком говорю - уйди, болезный. Он не понимает. Hу я тогда его за шкирман и пинком под зад из кубрика.

- Перевернись на спину. Шоу продолжается.

- Ммм ... как ты думаешь, я был прав?

- Возможно. Hо у тебя слишком вспыльчивый характер. Hаверное, потому что ты слишком молод.

- Ой, я тебя умоляю, старушкаааа-охххх ...

Поль внимательно смотрел на нее. Конечно, это могло быть воображением, но на этот раз во взгляде машины угадывалось что-то живое. Впрочем, из Глобала еще не такое можно вытянуть. И разговор она держала, как всегда, в режиме интерактивного обучениея. Черт, железка пыталась его учить даже тогда, когда занималась с ним ЭТИМ. К чести системы остается добавить, что делала она это - как и все остальное - на пять баллов.

- Кстати, молодой человек, вы забыли указать частоту, - Лита притворилась возбужденной. - Впрочем, как и всегда.

- По умолчанию, - пролепетал Поль. - Оргазмические составляющие по максимуму.

- Выполняю, - его хорошенько тряхнуло.

Он часто размышлял над тем, как это смотрится со стороны. Зрелище, наверное, нелицепрятное - закованный в латы парень корчится на диване, периодически извергая сперму в семязаборник. Интересно, а каким его видит машина? Есть ли у нее вообще такое понятие: видеть?

Через двадцать минуть он был готов. Ему хотелось только одного - спать, спать и еще раз спать. И даже когда наступит хмурое утро - все равно продолжать дрыхнуть. Она почему-то не останавливалась.