Тонкая грань(СИ)

- Беги, Кучики, - приказал он, но Рукия продолжала стоять. Увиденное словно полностью сковало ее волю, и девушка просто не могла пошевелиться. - Беги! Беги, если не хочешь умереть! - и то, что капитан впервые повысил на нее голос, наконец, вырвало ее из этого ступора, и, сорвавшись с места, Кучики бросилась бежать, куда глаза глядят.

По щекам текли слезы, в глазах застыл ужас, граничащий с безумием, и неверие, и отказ принимать случившееся. Почему?! Почему все так обернулось?! Ведь еще вчера ничто не предвещало беды! Кайен-доно! Почему?! Когда все пошло наперекосяк?! Господи, пусть все это окажется ужасным сном! Не хочу не хочу не хочу не хочу не хочу! Господи, что происходит?! Быть этого не может!

Совершенно не смотря, куда она бежит, Рукия запнулась об какой-то корень и, несколько раз перекувыркнувшись, со всей дури впечаталась головой в ствол дерева. И вспышка боли, захлестнувшая ее на несколько секунд, разогнала кашу в голове. Обернувшись в ту сторону, откуда она только что прибежала, Рукия с силой сжала кулаки. Как она может сейчас бежать?! Какой в этом смысл?! Она не имеет права бояться! Она должна что-то предпринять! И не завтра, а сейчас! Вытащив занпакто и обругав себя дюжиной крепких словечек, Кучики со всех ног побежала обратно.

Она совершенно не представляла, что будет делать. У нее не было никакого плана. Лишь мудрое не по годам сердце подсказывало ей, что так надо.

Когда Рукия вновь оказалась на той поляне, капитан Укитаке уже решил положить конец битве.

- Ты что, совсем из ума выжил?! - возмутился Пустой, зажимая рану на шее. - Убьешь своего подчиненного?!

- Да, убью, - твердо сказал капитан. - Я не позволю тебе запятнать его честь и осквернить его тело! Получай! - И нанес серию стремительных ударов.

Казалось бы, перевес на его стороне, но именно в этот момент болезнь дала о себе знать, и Укитаке, припав на одно колено, закашлялся, харкая кровью. А Пустой, потеряв к нему интерес и вновь почувствовав рядом присутствие Рукии, рванул к ней. А девушка, вновь увидев его, как-то вмиг растеряла с таким трудом восстановленную решимость. И душа ее вновь плакала от боли. И Рукия не могла даже пальцем пошевелить, просто стоя с мечом наперевес. И так и не заметила тот момент, когда клинок Соде-но-Сираюки насквозь пронзил его тело. И продолжала стоять, не способная вымолвить ни слова. И смотрела на его лицо, на котором появилась слабая улыбка.

- Кайен-доно... - дар речи, наконец, вернулся к Рукии. - Вы... вы это специально?..

- Капитан, - негромко произнес он, услышав, как подошел Укитаке. - Большое спасибо, что позволили мне сразиться с ним. - Обняв ее левой рукой и положив голову ей на плечо, Кайен заговорил ей на ухо. - Кучики, прости меня. Я так перед тобой виноват. Это я вовлек тебя во все это, и из-за меня тебе пришлось пережить такой кошмар... Спасибо тебе. Благодаря тебе, мое сердце обретет покой.

Пошел дождь, и холодные капли катились по лицу девушки, смешиваясь со слезами. И рухнув на колени, она плакала, прижимая к себе его тело, и не могла успокоиться. И слезы не приносили облегчения, и каждая из них тяжким камнем ложилась на ее сердце.

"Ведь я не сделала ничего! Абсолютно ничего! Не за что меня благодарить! Я думала лишь о себе! Защищала лишь себя! Так почему? Почему вы благодарите меня, Кайен-доно?"

Рукия плохо помнила, как они вернулись в Сейрейтей, как она вызвалась сама отнести тело Кайена в поместье клана Шиба, как она шла по ночным улицам, и редкие прохожие в ужасе шарахались от нее. Прыгали под ее ногами каменные плиты, которыми была вымощена дорога в городе, и земля то и дело норовила уйти из-под ног. Рукия медленно шла, не видя и не слыша ничего вокруг себя. Ледяной дождь смывал горячие слезы с ее лица. И сердце ее рвалось на части от горя, и сама она словно превратилась в одно сплошное средоточие боли.

Она не помнила, как добралась до поместья Шиба, как ее приветливо встретил какой-то парнишка, как молодая девушка с протезом вместо правой руки и повязкой на голове, удерживающей в более-менее относительном порядке длинные волосы, спрашивала у нее что произошло. Рукия ничего не смогла им сказать, не смогла объяснить, что случилось. Не смогла признаться, что это она убила Кайена. Что из-за ее трусости и эгоизма он погиб.

Когда Рукия, наконец, пришла в себя, то обнаружила, что находится в какой-то подворотне, сидя прямо на земле. Уже наступило утро, дело шло к полудню, если судить по солнцу. За ночь она изрядно промокла и замерзла, но все это не шло ни в какое сравнение с той болью, которая переполняла сейчас до краев ее сердце. Но слез не было.

Поднявшись на ноги и отряхнувшись, Кучики пошла по улице, не разбирая дороги. О том, чтобы пойти в поместье клана, даже думать не хотелось. Меньше всего на свете Рукия сейчас горела желанием сидеть в одиночестве в четырех стенах. Про казармы Тринадцатого Отряда и речи не шло. Прийти туда, а Кайена и Мияко там не будет... В это было трудно, почти невозможно поверить, но девушка знала, что это так, и пока не была готова к встрече с действительностью.

Внезапно Рукия почувствовала, что ей ужасно хочется напиться. До полной невменяемости, до потери сознания, памяти и прочих составляющих личности. Кучики с тоской подумала, что было бы желательно, чтобы они не возвращались ближайшие несколько дней. А то совсем тошно...

Но, разумеется, задуманное она не осуществила, несмотря на то, что ее дела были хуже некуда - она все-таки была Кучики, и это не пустой звук. Так что Рукия просто убивала время, бесцельно и бессмысленно бродя по Сейрейтею.

Дело уже шло к вечеру, когда на ее плечо внезапно решительно опустилась чья-то рука.

Примечание к части

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень благодарны.

Том 2.

Глава 29. Время играть в открытую

Сказать, что Йоко находилась в дурном расположении духа, значит не сказать ровным счетом вообще ничего. На утреннем собрании лейтенантов Сасакибе Чоуджиро - лейтенант Первого Отряда - сообщил всем собравшимся, что нынешней ночью при трагических обстоятельствах погибли Кайен и Мияко Шиба. Уточнять, что именно там случилось, он не стал, равно как и давать какие-нибудь комментарии по поводу произошедшего в целом. Накамура после услышанного первые несколько минут вообще не могла до конца осознать эти новости. В конце концов, за то время, что она занимала свой пост, ей еще ни разу не доводилось терять близких знакомых. И после подобного ее сердце внезапно сковал страх. Служба - это постоянная опасность, угроза для жизни, и никто не даст гарантии, что вы переживете сегодняшний день. Эти слова в Академии кандидатов в шинигами заставляли выучить, словно молитву. Но, как ни крути, они все равно оставались лишь словами. Невозможно представить, каково это, пока не почувствуешь на собственной шкуре дыхание смерти и собственную незащищенность перед ее неумолимыми объятьями рано или поздно.

Лейтенант Сасакибе сообщил новости и удалился, даже не подумав хоть как-то вернуть офицерам Отрядов утраченный боевой дух. В Готэй 13 считалось, что с подобным все должны справляться самостоятельно. Здесь было не принято подолгу оплакивать погибших в бою товарищей. Остальные лейтенанты покидали казармы Первого Отряда в смешанных чувствах. У кого-то на лице была написана растерянность, кто-то был весьма подавлен и опечален, некоторым определенно было все равно. Что в этот момент чувствовала сама Йоко, девушка не слишком понимала. Глаза не увлажнялись слезами, ком в горле не появлялся, сердце не кололо от этой потери. Лишь в душе поселилась пустота. Апатия. Но при этом ужасно хотелось с кем-нибудь об этом поговорить.