Syberia 3 (СИ)

- Бил наверняка, - позже говорил военный прокурор, вчитываясь в материалы дела. - Не надень пацан броник, отпевали бы уже.

Форточка провёл в изоляторе месяц и спасло его только нежелание командира части выносить сор из избы. Немалую роль в чудесном спасении Василия сыграла и Соня, постоянно трезвонившая в часть и прокуратуру округа. Отец даже подключил свои старые связи, в том числе, среди военных, которые могли наделать шуму в прессе, чего не хотелось командованию, которое, судя по всему, было отнюдь не безгрешным. В итоге дело замяли, но на перспективах и военной карьере юноши был поставлен жирный крест. Если ранее ему намекали на рекомендацию к зачислению в училище, теперь его досрочно выпроводили из армии. Проще говоря, комиссовали якобы из-за грыжи, теперь мешающей прохождению дальнейшей службы. Тюрьма стала для Василия настоящим стрессом. Он вернулся в Нерюнгри к родителям и около недели сидел в четырёх стенах. Молчал, был подавлен и два дня ничего не ел. Позже он впервые оправился на малую родину - в Зырянку.

С тех пор Вася переменил множество занятий и мест жительства. Будучи переводчиком, он зарабатывал вполне неплохо на технических текстах, кроме того, смыслил в механике и электронике, что давало ему надежду на безбедную жизнь. Однако, Форточка и не думал отказываться от криминальных способов обогащения, разве что теперь он промышлял не контрабандой алмазов и золота из родной Якутии, а скупкой краденного и последующей её перепродажей в Красноярске и других городах.

Как только Вася включил компьютер и открыл текстовый редактор, он услышал, лай собаки. Это был Филька, которого, вообще-то, изначально Форточка называл Филом, но остальные люди куда охотнее называли его Филькой и сам пёс в скором времени привык к такой кличке. Это был крупный лохматый дворняга, чем-то похожий на кавказскую овчарку. Глуповатый пёс, но бесконечно дружелюбный.

"Кто там? - думал Форточка. - Я никого не жду". На самом деле, недавно ему позвонила Соня и пообещала навестить его в ближайшие дни, но приехать она должна была только завтра.

- Сонь, это ты? - спросил Вася, выглянув во двор. За калиткой действительно кто-то топтался, но кто? Гостей Форточка не любил и редко кого приглашал в дом, поэтому визитёр показался ему более чем странным. Любимым выражением Васи было "мне гости, что в горле кости". Он накинул куртку и, подойдя к калитке, посмотрел в глазок. Никого.

- Это что ещё за... - он хотел было поинтересоваться, кому вздумалось подшутить над ним, но стоило Васе открыть калитку, он тотчас почувствовал обжигающую боль в шее. В его глазах начало рябить, а руки будто действовали отдельно от туловища. Он не без труда смог вытащить шприц из своей шеи. Нетрудно было догадаться, кто выстрелил в него подобным "гарпуном", тем более, что гость сам вскоре вошёл во двор и запер дверь калитки. Это был Замятин. Доктор никогда за словом в карман не лез и обещания, тем более, угрозы, всегда выполнял, что, разумеется, пугало Форточку.

- Здравствуй, Василий, - говорил доктор тихо и вкрадчиво. - Как твоё самочувствие?

- Н-н-н... Я... З-за что?.. - только и сумел выдавить Форточка.

- Я тебя предупреждал? - Замятин намеренно затягивал допрос, дабы сполна насладиться беспомощностью Форточки и посмотреть, как его будет "крутить" от "сыворотки правды". - Я говорил тебе не водить носом в моём кабинете?

- Д-да...

- Ну вот и не обижайся, дружок, - Замятин с улыбкой похлопал якута по плечу. - Знаешь, Вася, я не хотел, вообще-то... Но ко мне давеча наведался гость. Причём, иностранец. Крутился всё, вынюхивал... И я думаю, ты в курсе.

- В курсе чего? - отстранёно спросил Вася, чувствуя, что его тело наливается свинцом. Он попытался сделать шаг, но упал. С трудом поднявшись на четвереньки, он отполз в сторону и в следующий момент его стошнило.

- Ты навёл сыскаря на клинику? - Замятин, наконец, задал прямой вопрос.

- Я... Не навёл...

Форточку снова стошнило. Похоже, так будет весь день. По крайней мере, всё то время, пока действует препарат.

- Ты видел его раньше? - спрашивает Замятин с уже немалой толикой разочарования. Препарат подавил волю Василия сопротивляться, тем более, ввёл его в коматоз, а в подобном состоянии человек не может ничего скрывать - он просто не чувствует своего тела, да и мыслить не способен почти.

- Я... Я не знал... Честно... В первый раз его... - Вася хотел сказать "вижу", но очередной приступ этому помешал.

Замятин понял, что большего от Форточки добиться нельзя. В то же время, у доктора нарастало чувство тревоги: за "пациентом номер 10" тянется длинный хвост и отсечь таковой пока не представляется возможным. Как бы то ни было, это привлекает внимание и сыщик обязательно докопается до истины, как говорится, не мытьём, так катанием. Буквально вчера он уговаривал доктора сообщить в краевой Минздрав, дабы там приняли соответствующие меры, а именно, связались с представителем генконсульства, который должен разъяснить процедуру и сроки выдворения из страны, поскольку у Кейт не было ни единого документа, подтверждающего, что она находится на территории России легально. В этом случае, помимо депортации, полагается ещё и штраф.

- Ладно, будь здоров, не кашляй, - попрощался Замятин с Васей и, затащив его в дом, дабы не замёрз на улице, поспешил покинуть территорию.

На следующее утро, около одиннадцати часов дня, у ворот показалась миниатюрна девушка азиатской наружности. По виду явно не местная. Должно быть, приехала к кому-то в гости.

- Вась, ты дома? - позвала якутка брата. - Вася!

Нет ответа. Разумеется, девушку это удивило - обычно брат ещё в аэропорту встречал её и всё время пути домой трещал просто без умолку. А теперь он даже не удосужился позвонить - телефон не отвечал со вчерашнего дня. Кроме того, во дворе надрывно лаял и скулил пёс. Видать, голоден. До чего же скулёжного пса завёл себе брат! Девушка забеспокоилась и посмотрела в щель между калиткой и стеной. Входная дверь была распахнута настежь, что само по себе не сулило ничего хорошего. Это и была Соня, сестра Васи Форточки. Она и брат - личности прямо противоположные друг другу. Соня была страшной законницей и гнушалась даже "сравнительно честной" наживы, в то время, как брат был твёрдо убеждён в том, что "деньги не пахнут".

Соня не без труда перелезла через забор и, отряхнувшись после не слишком удачного приземления, осмотрела двор. Никого. Лишь в загоне беспокойный пёс всё футболил свою кастрюлю, намекая тем самым, что голоден.

- Привет, Филька, - здоровается Соня с собакой. - Вася дома? Голодный, да? Ничего, сейчас посмотрим, что тут есть...

Девушка вошла в дом и, первым делом, отправилась на кухню, где брат хранил собачьи сухари. Он всячески нахваливал эту продукцию, дескать псу мороз с таким кормом не страшен и авитаминоза нет, но сами сухари были ужасно вонючие, аж прикасаться лишний раз к мешку не хотелось. Но пришлось. Соня высыпала добрую половину початого пятикилограммового мешка псу и, сняв куртку, принялась искать брата. К слову, он оказался совсем рядом - в гостиной и, похоже, был едва живой.

- Васька! - крикнула Соня, расталкивая брата. - Умойся и переоденься сейчас же!

- О-о-ой! - простонал брат. - Я... О-о-о... Голова-а-а...

- Ты что, пьян?

- Н-не-е-е, мне просто... О-ой...

Соня помогла Васе дойти до ванной, где тот не без труда умылся, а после - переоделся в чистое. Но он всё ещё был в полуобморочном состоянии. Пульс слабый. Для верности, Соня измерила давление. Так и есть - пониженное.

- Господи, боже мой... Ладно, подожди.

Через некоторое время, Соня вернулась в гостиную с таблетками и чашкой свежезаваренного кофе.

- Вась, ты как? - спросила она для верности.

- Голова-а-а!.. - простонал тот.

- Ой... Вот тебе небольшой допинг. Возьми.