Чёрный Корпус. Отряд "Зеро" (СИ)

Эта - Моя. Других не надо.

- Хм, - гостья перестала улыбаться и сложила руки на груди, смерив оценивающим взглядом сверху вниз. - И долго ты намерен так... стоять?

Вот чёрт! Я вздрогнул, приходя в себя и стараясь унять поднявшиеся чувства. Выходит, тело у меня всё-таки есть, а вот одежда...

- Представь, какая нужна. Появится. - Гостья едва насмешливо улыбнулась, без труда понимая невысказанное вслух и едва не вгоняя меня в краску. Чёрную форму я представил быстро, а вот с пульсирующим в такт сердцу "моя, моя", так легко не справлюсь.

Ладно, Лёха, соберись. Хватит слюни пускать. Не мальчишка.

- Привет, - я попытался изобразить вежливую улыбку. - Ты кто?

- Марья, - чёрные глаза озорно смеялись. Ещё бы. Клоун такой попался...

- Мария? - тупо переспросил я, ловя себя на том, что совершенно зачарованно любуюсь незатейливым переплетением чёрных прядей в косе. Подобные причёски вышли из моды лет за сто до моего рождения. Женщины предпочитали волосы до плеч, а то и короче. А здесь... И только сейчас понял, что вижу девушку так, словно вокруг не сгустившийся сумрак, а солнечный день. Странно.

- Марья, - невозмутимо и твёрдо впечатала она имя в моё сознание. - Ну, чего смотришь? Пойдём, провожу.

- Куда? - я удивился такому предложению, с трудом давя безумное, но самое скромное из возникших желаний: подойти и распустить заворожившую меня косищу, полюбоваться, погладить роскошный чёрный плащ из её волос. Мысли о том, как она выглядит без одежды, прогонять получалось ещё хуже.

- Обратно, - глубокий тёмный голос окатил ледяным, одновременно отозвавшись мучительно-сладкой вибрацией в душе и теле, каким бы оно сейчас ни было. Я вздрогнул от неожиданности, но обжигающий холод и неожиданный резонанс ошеломили настолько, что не сразу смог поднять глаза и посмотреть ей в лицо. Как не попятился ещё...

Марья не улыбалась, она смотрела так сурово, словно я высказал все свои желания вслух, но холодная строгость шла ей ещё больше. Королева, не иначе. Ледяной и беспощадный клинок, прикрытый бархатом.

Только вот ни эта строгость, ни лёд в удивительном голосе ничуть не отбивали совершенно ненормального желания, пусть и загнанного глубоко на задворки сознания. Даже хуже. Дразнили, как быка красная тряпка.

Яркая. Строгая. Холодная. Полная загадок и скрытого... Нет, не огня. Иного.

И от этого иного какая-то часть меня вдруг безумно рванулась к Марье, желая обладать этой красотой немедленно, здесь и сейчас. Моя женщина. Единственная. Всё бы для неё сделал, лишь бы позволила быть рядом...

Чёрные бездонные глаза Марьи источали абсолютный космический холод. И под этим взглядом я, наконец, загнал все безумные порывы поглубже. Даже она не найдёт.

Дурак ты, Лёха. На всю невидимую голову.

- Нечего тебе здесь делать. В коме ты. Забыл? - Загадочная гостья окончательно вернула меня в призрачную реальность.

Твою мать... Забыл. Хотя нет. Не забыл. Даже не знал.

- А ты откуда знаешь? - Я уже недоверчиво посмотрел на Марью. И вдруг понял, что вокруг не так уж беспроглядно темно, - скорее, сумеречно. Но, кроме этого сумрака, опять ничего нет. Чёрт побери, да что это такое?

- И сама кто?

- Конь в пальто, - красотка сердито глянула на меня. - Мог бы и догадаться уже. Давай, возвращайся. Пока я добрая.

Догадаться? О чём?

Марья снова хмыкнула, что, мол, за олух такой попался, и меня озарило.

Ёёёёёпрст... Так она... Вот теперь я действительно вляпался... Как в сказке той, что Игорь рассказывал...

Не то чтобы я не был готов к такому: к мысли о смерти как о неизбежном конце своего существования я привык давно. Но встретить Ёе лично не ожидал совсем. Мне даже в голову никогда не приходило, что Она существует вот так...

А в душе что-то натужно заныло от отчаяния. Ах ты, Лёха... Дура-ак... Нашёл, в кого влюбиться...

- А... Ты же... ну... это...

- Люди, - Марья презрительно наморщила носик, легко поняв все мои сумбурные мысли. - Столько веков, а предрассудки всё те же. Каждый раз - как впервые видят. Ничего не помнят.

- Ну, я... Да, наверно, - я не собирался спорить. Не совсем же идиот. Отпускает и ладно. А остальное... Переживу, не маленький. Дел в настоящем реале наверняка много осталось. Не соскучусь.

- А где выход?

- Где и был, - хозяйка этого места кинула на меня короткий взгляд и непонятно чему усмехнулась еле уловимо самым краешком губ.

- Люди... - повторила, чуть смягчившись. Или мне так показалось?

Марья махнула рукой куда-то в сторону. В указанном направлении стремительно светлело, и я непроизвольно дёрнулся вслед за проступающей тропой.

- Боишься уже... - в спину и с непонятной горечью.

- А не должен? - вопрос сам сорвался с языка. И тут же обернулся, испугавшись: глупость ляпнул, не обидел ли? Вдруг не отпустит. А мне - надо. Не помню зачем, но твёрдо знаю: остались ещё дела.

- Извини, я не хотел.

- Иди уже, - она устало вздохнула, а в чёрных глазах появилась грусть. И меня словно что-то толкнуло в спину. Нельзя так уходить. Совсем нельзя. Неправильно это будет.

- Прости, - я шагнул к Марье и в каком-то безумном наитии осторожно взял её ладонь. Живая и настоящая, только прохладная немного. Кожа нежная и гладкая, тонкие изящные пальцы, розовые ноготки с белоснежными кончиками. Четыре идеально ровных, округлых полумесяца. И один ослепительно-лунный кинжал, раза в три длиннее собратьев. Мизинец. Самый маленький пальчик из всех. И самый опасный. Вот так поведёт им - и всё. Нет больше комы.

Я этого даже не знал. Просто понял.

Но страха почему-то не было. Совсем. Словно в один миг я стал равным Ей. Заглянул в чёрные глаза. Чёрные, как глубокий космос. И такие же бездонные, полные тайн и загадок.

Не забыть мне её. Не смогу. И не хочу.

Моя Марьюшка...

- Прости, Марья Моревна, - бережно и осторожно коснулся губами пахнущей травами точёной белоснежной кисти. Я сам не понимал, откуда взялись жест и это обращение, как не понимал причин своего поступка. Рук я не целовал никогда, даже Маринке, даже в шутку. Сейчас я не шутил. И не боялся. Отступило даже ненормальное желание. Я искренне жалел о своей несдержанности.

- Я не хотел тебя обидеть. Ты... ты очень красивая. Я не ожидал.

- Ты забыл, - она смотрела с едва уловимой грустью. - Все забывают.

- Теперь не забуду, - с сожалением отпустил её ладонь и снова глаза в глаза. - Но мне надо идти. Я должен.

- Я знаю, - на губах печальная улыбка. - Иди.

- Спасибо, - благодарно улыбнулся Марье. - Мы ещё встретимся?

- А как же, - она усмехнулась в ответ на мой идиотский вопрос и исчезла.

Я некоторое время смотрел на то место, где она была. Ни страха, ни ужаса. Только печаль и грусть от расставания.

Марья Моревна, прекрасная королевна....

Эх, Лёха... Дурак ты на всю голову...

Иди уже, - вдруг услышал я её голос и заставил себя встряхнуться. Марья права. Мне здесь делать больше нечего.

Развернувшись, поплыл-полетел в сторону указанного выхода, попутно вспоминая, что же приключилось со мной там. И эти воспоминания мне не нравились. Слишком много вопросов возникало. И ответы я очень хотел найти.

Чем ближе становилось пятно света, тем громче и отчётливей доносились голоса.

И эти голоса оказались мне хорошо знакомы.

Пятно света распахнулось передо мной неожиданным окном в знакомую лабораторию. В первый момент я чуть не шарахнулся назад, когда обнаружил, что выход под самым потолком. Но увиденная картина оказалась чрезвычайно интересной, и я осторожно вылетел из сумрака. Выход за спиной исчез, но я не спешил спускаться вниз. Сверху открывалось на редкость занимательное зрелище: в реанимационной капсуле полного жизнеобеспечения, опутанный проводами, капельницами и датчиками, лежал худой и бледный я, а над моим телом, укрытым до самого подбородка тонкой простыней, отчаянно ругались Шармат, Семён и местное светило нейролингвистики.