Гнозис. Том третий. Эзотерический цикл. Опыт комментария к эзотерическому учению восточной церкви

(7)

Обрисованные здесь перспективы космической эволюции, вероятно, для многих покажутся едва ли не фантастическими. Но они вполне закономер-

1«Ассоmplishment»;в традиционной терминологии—«свершение времен».—Прим. ред.

ны в контексте излагаемой здесь «гипотезы» относительно происхождения звезд, планет и их спутников, — гипотезы во всяком случае не хуже прежних, ни одну из которых также нельзя считать бесспорной. Такую позицию, когда ум ученого открыт теориям, которые не противоречат известным фактам, можно назвать позитивным скептицизмом.

Сама по себе позитивная наука и не может претендовать на то, будто ей все известно о жизни космоса — о том, что можно назвать его физиологией, если усматривать в космосе во всей его целокупности свойства живого существа или, скажем, организма с соответствующей совокупностью органов.

Это как раз одна из тех областей жизни Вселенной, где особенно явственно ignorabimus, определяющее границы человеческого интеллекта.

Для истинных ученых характерна скромность, поскольку они прежде всего сообразуются с этими границами. Их взор не застит мишура технического прогресса, и они готовы признать, что позитивная наука вот-вот окажется в глухом тупике.

Об этом говорят, например, некоторые необычные и неожиданные явления, которые обнаружены при новейших исследованиях и которые зачастую противоречат расчетам и теориям современной науки^1.

Но и вообще приведенное выше описание-интерпретация развития Луча Творения имеет своим источником не какой-либо человеческий опыт, а божественное Откровение.

Поскольку самим уровнем бытия человека установлен предел его интеллекту, вероятно, разумнее всего было бы наконец покончить с холодной войной между наукой и религией — войной, которая есть не что иное, как недоразумение, лишь закрывающее нам доступ к неограниченным источникам нашего Духа.

Сегодня вполне очевидно, что изменилось само отношение к данной проблеме, — факт достаточно обнадеживающий. Признание собственной ограниченности — необходимая предпосылка ее преодоления.

И это преодоление вполне реально. Уровень современного образованного человека значительно превосходит уровень homo sapiens fossilis. Его познания неизмеримо более обширны. Если он теперь перейдет к стадии развития в эзотерическом смысле, т. е. превращению из человека внешнего во внутреннего (Рим 7: 22), то он тем самым приступит непосредственно к приобретению умения, которое, в свою очередь, превратит его в подлинного homo faber— человека деятельного, созидающего. Уровень бытия такого человека будет столь же отличаться

1 В качестве примера можно привести теорию температурных перепадов в межпланетном пространстве. Рискнем предположить, что при ее проверке ученые столкнулись с инверсией магнитного поля Солнца. Как свидетельствует д-р Д. Бэбкок, сотрудник обсерватории Маунт Паломар. это явление наблюдалось в 1957—1958 гг.

от нынешнего, насколько нынешний отличается от уровня бытия наших предков в ледниковом периоде. Пренебрегать такой возможностью просто нелепо, если не преступно, хотя здесь и потребуются сознательные, а именно сверхусилия при работе над собой. Отказаться от них — значит вновь все предоставить действию принципа Равновесия, т. е. подрубить ветвь лозы и предать огню ее побеги.

ГЛАВА IV

(1)

В предыдущих главах мы попытались в наиболее общих чертах обрисовать положение человека во Вселенной, остановившись более подробно на том, каково его место в органической жизни и каким образом он содействует последовательному развитию нашего Луча Творения.

В этом плане особенно очевидна вся важность сознательных усилий — единственного средства спасения, которое доступно человеку внешнему как условие роста его Личности (см. т. I, гл. XX, § 17). Существует тесная взаимосвязь между ростом органической жизни и ее развитием в целом: оба процесса в их тесном переплетении образуют циклы, подчиненные общей цели.

На этом пути требуется колоссальная работа, которая по плечам только стойким и сильным Духом — тем, кто решил любой ценой отвоевать Жизнь¹ в постоянной Незримой Битве² с самим собой, одолевая одну за другой, в последовательном высвобождении из-под их власти, слепые тенденции, господствующие во внешнем человеке.

Что же касается возможных результатов такой эволюции, то в Священном Писании можно найти совершенно ясные на этот счет указания. Писание утверждает, что наступающая эпоха — Цикл Святого Духа (см. т. I, гл. XVIII, § 9) — будет характеризоваться наличием всех условий, облегчающих внешнему человеку доступ к эзотерической работе, благодаря которой он сможет стать новым человеком — хозяином самому себе.

По выражению св. Павла, чтобы облечься в нового человека, нужно совлечься человека ветхого (Эфес 4: 21—24; Кол 3: 9), — «совлечься», разумеется, до конца, т. е. не просто получить некое символическое посвящение: необходимо внутренне полностью приобщиться к тайне Голгофы, распнувшись сердцем, чтобы умереть, — в надежде воскреснуть.

^{1 «Вечную». — Прим. ред.}

^{2 Здесь и далее — собственно отсылка на известное в православной аскетической практике, в качестве настольного пособия, сочинение НикодимаАгаорита«НевидимаяБранъ».— Прим. ред.}

Так открывается истинный смысл Воскресения: оно есть организующая усилия человека его конечная цель, достижение которой возлагает на него всю полноту его личной ответственности и обязывает сознательно исполнять отведенную ему роль¹.

Итак, обратимся к Писанию, чтобы извлечь из него по возможности все, что можно его посредством узнать о Воскресении.

(2)

Под «воскресением» в Библии понимается предшествующее Судному Дню восстановление человеческих тел для воссоединейия их с душами, которые они некогда облачали.

Сопутствующие пророчествам о Воскресении те или иные его описания можно найти в разных книгах Ветхого Завета (Иов 19: 25—27; Иез 37: 1—14); сам сюжет нередко привлекал религиозных живописцев — на их картинах люди во плоти предстают перед Верховным Судией, вершащим их окончательную участь. Такое образное представление, в сопровождении тех или иных уточняющих деталей, вполне вписывается в различные толкования этой темы и само по себе ничуть не противоречиво. Как искра Божества, душа бессмертна, т. е. выше самой необходимости воскрешения. Напротив, логично предположить возможность и необходимость возвращения к жизни нашей плоти, какой она представляется нашим органам чувств. У древних иудеев был, впрочем, несколько иной взгляд на эту проблему. Саддукеи, например, вообще не верили в воскресение: для них, как для доморощенных рационалистов² , было несомненно, что вместе с телом умирает и душа. Примечательно, что такую точку зрения даже правоверные иудеи не считали ересью; саддукеев не только допускали в синагоги, но и возводили в жреческий сан.

В понимании же тех, кто не разделял воззрений саддукеев, воскресение являлось естественным и неизбежным следствием бессмертия души. Но это мнение не было общепринятым, а потому не воспринималось как наделенное статусом догмы.

1 О «роли» каждого в жизни как «фильме» см. т. I, гл. XXI, §§ 9—15. —Прим. ред.

2 Иосиф Флавий. «Иуд. война». II, VIII, 14; «Иуд. древн.». XVIII, I, 4. Для современного читателя должно быть вполне очевидно, что спор между саддукеямии фарисеямипо поводу бессмертия души самим своим возникновением обязан смешению понятий — в ту эпоху еще смутных и не выкристаллизовавшихся, истолковываемых и используемых, как правило, совершенно произвольно. В контексте затронутой темы ее здесь толкование можно свести в общемк следующему: душа- Личность, достигаяВторого Рождения еще в этой жизни, умирает вместе в телом; а живая, или бессмертная Душа, — божественная искра в человеке, его Истинное Я как истоки основа его Индивидуальности, — остаетсянеизменнойипосле смерти физического тела, поскольку она изначально бессмертна.