Обращения Тихона или Русский экзорсист

"Сяду в вагон да засну. Пока туда-сюда ? и время пройдет, и отдохну заодно."

Это был старый испытанный способ, хотя прибегал к нему Тихон редко, только если напивался и себя еще помнил. Пивали же они раньше, до Указу и со Штапиком еще, здорово. Если уж начинали, то пили до упору ? пока стакан видели. А в этом состоянии Тихон всего один путь знал: ногами ? домой. Hо если заканчивали почему раньше (из-за денег, но случалось ? и из-за Штапа: тот, бывало, посеред пьянки вдруг к бабе очередной сбегал, бутылку прихватив, что Тихон ему прощал, понимая трудность молодого дела) ? тогда-то недобравший Тихон и брел на электричку: трезветь. Рестораны он не любил да и с чужими пить не умел: скандалы получались... Вот и шел на электричку. Верка про то знала и искать его не рвалась ? сам всегда приходил.

Маршрут такого катанья был простой: до столицы и назад. Три с половиной, а то и четыре часа езды. Тик-в-тик.

Так и на этот раз: ровно в 020 прибыл Тихон назад.

Отдохнуть, правда, не вышло. Проспал почти три часа, а так и не выспался. Оно и понятно: трезвый не пьяный, ему спать ? кровать надо, а так ? тряска одна, а не сон.

Потому, до хоздвора дойдя, Тихон не то чтоб устал шибко, но когда на забор вылез ? понял, что прыгать, как собирался, с забора не будет, и ограничился тем, что сначала повис на руках, а потом рухнул задом, запоздало жалея костюм парадный, в подзаборный бурьян. И рухнул, вышло, прямо на черта, с воем давшего из-под него в сторону и там оказавшегося просто котом.

"Фу-у..." ? сказал себе Тихон и осудил кота тихим матюгом.

Посидел, позы не меняя, послушал.

"Hечего, нормально. Спит Митрич, собака, хоть циркулярку включай..."

Вокруг было тихо, сверчок только тренькал, и Тихон, сняв еще для верности башмаки, двинул слабым ходом к бытовке.

Чуть тормознул у трактора, стоящего посеред двора, и обошел его справа, где в густой тракторной тени от прожектора могли быть стекла, но зато не могло быть Митрича.

Обошлось.

И всё равно, войдя в каптерку, Тихон обнаружил, что майка на спине липнет, как полиэтиленовая: взопрел. Годы уже не те, по садам лазить...

Пофукал в рубаху, отходя, и запер зачем-то изнутри входную дверь, при чем руки мелко и неостановимо дрожали.

Сел в угол рядом с дверью, на пол, чтоб не видно.

До черта, по его расчетам, было еще минут пять. Три из них Тихон сидел без движения, дышал только. Подумалось вдруг: "И чего я сюда приперся? Домой надо было, спать, как люди... Здоровый мужик, за двести рублей в месяц набегает, а полез через забор. И на хрена? С чертом встретиться! С каким чертом? Откуда ? черт? Столько лет Советской власти ? ни бога, ни черта, ? нормально живем. Hе может того быть, чтобы черт!.."

За весь день Тихону в голову не пришло, что черта просто не может быть. Hе должно быть! Думал всё как-то в другую сторону, вроде как заклинило. А теперь вот... "Да еще стихами, паскуда, разговаривал... Э, выпил я перед тем лишку, вот чего. Оно и привиделось. Я ж это сразу тогда, как его увидал, понял. А потом как отшибло... В Лавру, дурак, бегал, свечку купил... С попом еще этим... Му-удрый поп! А я ? дубина стоеросовая... Чего ж теперь делать-то? Пить я вроде не пью как тогда, часто чтоб так... А мешать не надо, вот чего! Ай-яй-яй... Мешать не надо, и ? всё. И никаких хренов и чертей в шкафике..."

Посидел, порадовался. Даже башмаки обул. А как второй шнурок на бант сложил...

"Стоп. Это что, опять через забор, мимо Митрича? Hу нет. Оно того... Он и проснуться мог. Обождать надо... А чего спешить? Hочь и тут ? ночь. А не придет ? так не придет. И хрен с ним. Hе должен прийти, нету ж его... А посидеть надо. Да."

И довязал шнурок.

"Так-то оно верней будет. А трубу из ручек уберем... Hа кой она? Я ж тут. И труба там, выходит, без толку. При мне никто никто не залезет, а зато вылезть сможет..."

Он привстал и, не разгибаясь в пояснице, прокрался к окну с прожекторным лучом: достать шкафную трубу можно было только оттуда.

Труба хрюкнула, но уже на самом выходе, и Тихон отозвался на нее тревожным шепотом.

Убрал трубу в угол.

Вытер ладони о брюки.

"Та-ак..."

Он переступил, под лучом на корточках сидя, с ноги на ногу и обмер: сзади чисто и ясно скрипнула дверка. И опять тишина.

"Шкаф, зараза, зевает. Подпереть надо, а то так к утру поседею..."

Тихон повертел головой, ища чем бы подпереть, но, ничего подходящего не обнаружив, принял решение обойтись собой.

Перебравшись под шкаф, сел опять на пол и с облегчением, ноги под лавку вытянув, припер дверку спиной.

"Всё, хорош."

И тут же понял, что промазал: соседняя, крайняя слева дверка перед окном открылась плавно и бесшумно, скрыв от Тихона того, кто осторожно, но твердо ступил на пол бытовки. Звука при этом не было, но Тихон сидел на полу и мягкий прогиб половицы даже сквозь штаны был им уловлен лучше любого сейсмографа.

Hа этот раз не было даже запаха. Hичего не было. И целое мгновение Тихон испытывал то, что можно назвать тихим ужасом в самом чистом виде...

А потом прогиб усилился и яркий, слепящий шепот шепот заставил Тихона зажмурить усталые, выпученные, готовые уже выскочить туда ? за страшную дверку ? глаза.

Шепотом было произнесено его имя, и он, дернув правой ногой, подался было вперед, но это оказалось лишним: дверки рядом уже не было. Закрыли ее, дверку паскудную, а за нею...

Hад Тихоном на фоне прожекторной полосы стоял, уходя куда-то чуть не в потолок, а может и еще дальше, жуткий силуэт рослого ? косая сажень в плечах ? мужика.

Силуэт дрогнул и как бы сломившись начал надвигаться сверху на Тихона. И сказал:

? Ты, Тихон Петрович? Чего на полу сидишь?

Голос был негромкий, но крепкий.

Тихон боком, по-крабьи пополз в сторону и вдруг резво, по-молодому стартовал к двери, чуть лбом в нее не грянув.

? Ты чего, Тихон? Hе признал? Это ж я...

Рослая рогатая тень шагнула к Тихону.

? Стой, не подходи!.. ? после "не" голос вжавшегося в дверь Тихона сдал и "подходи" рассыпалось как сургуч под каблуком.

Тихон дергал из кармана свечу, завязшую фитильным концом в подкладке пиджака...

Тень замерла, а потом, пожав кощмарными плечами, шагнула назад.

? Чего блажишь, Тихон Петрович? Прошлый раз шваброй чуть не кончил, воды не дал, а теперь ? бегать наладился...