Из внешнего мира (СИ)

После деревни омана небольшие поселения стали попадаться все чаще и чаще, но алвала все равно предпочитали на ночь разбивать свои шатры. Амелия их понимала, ветхие хижины в деревнях выглядели не слишком-то привлекательно, а попадавшиеся постоялые дворы - и того хуже.

К концу третей недели караван достиг Амбассы.

Город появился совершенно неожиданно. Дорога, петлявшая по лесу, сделала крутой поворот, и перед путешественниками предстала широкая равнина, посреди которой возвышались стены из белого камня.

Вокруг города пестрело лоскутное одеяло из коричневых полей и темно-зеленых рощ, виднелись группки хижин и каменные дома посолиднее. Именно к одному из них, а вовсе не к воротам Амбассы, Фархуд направил караван. Верблюды свернули с дороги и по тропинке двинулись к длинному одноэтажному зданию, окруженному плетнем. Нетрудно было догадаться, что это гостиница: во дворе толпились люди, кто-то тащил за уздечку упирающегося осла, оглашавшего воздух дикими криками, другие спорили, тыкая друг другу под нос куском материи, третьи отводили в загон верблюдов.

- Зачем нам сюда? - подозрительно спросил Зелгадис, он ожидал, что они поедут прямо в город.

Там можно будет расспросить о дороге в порт, их с Амелией скудных знаний меве должно для этого хватить.

- В городе останавливаться слишком дорого, - пояснил Фархуд. - Это постоялый двор моего старого друга, он не будет брать лишнего.

Объяснение звучало вполне разумно, особенно если учесть, что у Зелгадиса и Амелии не было ни гроша, и все это время они нагло пользовались гостеприимством алвала. В конце концов, какая разница, где постоялый двор? Снаружи города или внутри? Здесь наверняка полно торговцев, которых можно расспросить.

Едва первый верблюд из каравана ступил во двор гостиницы, на улицу выбежал мужчина и с радостными криками бросился к Фархуду. Тот слез с верблюда, и, заключив незнакомца в крепкие объятия, расцеловал в обе щеки. Видимо, это и был хозяин постоялого двора. Как и многие владельцы таверн во всех уголках мира он мог похвастаться объемным брюшком и двойным подбородком.

Фархуд представил его как Намиза. Он, похоже, в жизни повидал многое, потому что не пялился на необычных гостей. Поклонившись, Намиз любезно предложил им отобедать.

- Но мы должны помочь с разгрузкой каравана, - возразила Амелия.

- Нет-нет! - Фархуд замахал на нее руками. - Чтобы мои почетные гости разгружали тюки? Вэй! Я буду опозорен до конца дней!

Зелгадис пожал плечами и сказал Амелии на их языке:

- Раз он не хочет, то и не надо.

Она недовольно нахмурилась, но все же прошла в гостиницу, следом за Фархудом и Намизом. Внутри оказался большой зал, обстановка в котором мало походила на привычную таверну. Посетители не сидели, а лежали на небольших, устланных коврами возвышениях. Перед ними на низких столиках стояли тарелки со снедью и какие-то странные вытянутые кувшины с тонкими длинными горлышками. К кувшину были приделаны трубки, посетители подносили их к губам, а затем выдыхали облака ароматного дыма. Фархуд назвал странные устройства "кальянами".

Еще более необычным на взгляд друзей оказалось то, что в помещении совсем не было женщин. Только мужчины. Похоже, здесь собрались представители разных племен. Их кожа поражала разнообразием оттенков: от светло-коричневого почти близкого к нормальному загару до угольно-черного. Одежда тоже сильно отличалась, некоторые прикрывались одной набедренной повязкой, другие носили на плечах в плащи из звериных шкур. Но все же здесь преобладали представители народа Фахруда, закутанные в балахоны с ног до головы.

И вся эта толпа вытаращилась на вновь прибывших. Зелгадис по старой привычке продолжал скрывать лицо, а вот Амелия машинально сняла тюрбан, и львиная доля заинтересованных взглядов досталась именно ей. Нет, пожалуй, заинтересованные слишком слабо сказано. Оценивающие. Жадные. Амелия вздрогнула, на миг показалось, что по ее коже скользят ледяные пальцы. Она поспешила снова натянуть тюрбан и закрыть лицо.

"Они просто впервые видят человека с белой кожей, вот им и любопытно", - попыталась она оправдать посетителей, сама не особо веря в свои предположения.

Зелгадис обвел зал хмурым взглядом. Хорошо, конечно, что не таращатся на него. Но ничего хорошего в том, что так заинтересованно смотрят на Амелию. В отличие от нее он прекрасно понимал, что скрывается за этими взглядами. Рука сама собой легла на рукоять меча.

- Мы пообедаем снаружи.

- Не волнуйтесь, вы сможете отдохнуть в отдельной комнате, - поспешно сообщил Намиз, будто прочитав мысли Зелгадиса.

Он провел их через зал к занавеске, скрывавшей вход в небольшую, уютную комнату. Через окно сюда проникал свежий воздух, рассеивая удушающий запах кальянного дыма.

Зелгадис и Амелия сели за низкий стол, они никак не могли заставить себя лечь, слишком уж непривычным было такое положение для еды. Намиз исчез, пообещав, что скоро появится еда. Фархуд ушел проверить, как идет разгрузка каравана.

Вытянув ноги, затекшие после того, как она полдня провела в седле, Амелия сладко вздохнула. Оказавшись в закрытом помещении, она снова сняла тюрбан. Зелгадис последовал ее примеру, даже ему иногда хотелось почувствовать, как ветер пытается трепать его проволочные волосы.

- Вот мы и добрались до большого города. Какие у нас теперь планы, Зел?

- Как и договаривались, собираем информацию. Думаю, мы сможем присоединиться к какому-нибудь каравану, идущему в порт. В качестве платы предложим защиту от разбойников.

- Угу, вот только нам сначала нужно узнать, как будет на меве "разбойники", - с кислой миной заметила Амелия.

- Значит, придется еще некоторое время наслаждаться компанией старины Фархуда, - угрюмо проговорил Зелгадис.

- Почему он тебе не нравится? По-моему, он очень дружелюбный и веселый.

- А по-моему он - хитрая жопа.

Амелия укоризненно покачала головой. Вечно Зелгадис воспринимает всех, как врагов.

- Может быть, нам все же стоит пойти к местным властям? Я все-таки принцесса, мне следует налаживать дипломатические контакты...

- Мы уже это обсуждали. К властям обратимся в последнюю очередь, - отрубил Зелгадис. - В лучшем случае они просто выгонят нас взашей, а в худшем - примут за шпионов и упекут в тюрьму. Точнее попытаются упечь, но мы сбежим, попутно что-нибудь взорвав. Хорошее начало дипломатических отношений.

- Ладно, ладно, ты прав! - Амелия подняла руки, сдаваясь, и поспешила перевести разговор на другую тему. - Хорошо, что мы наконец-то поедим нормальной еды. Мне так надоело сушеное верблюжье мясо.

- Позавчера мы ели жареную газель, - не преминул напомнить Зелгадис.

- Ну ты же понимаешь, вся эта походная еда... Хочется чего-то более изысканного.

Зелгадис хмыкнул.

- Сомневаюсь, что в этой забегаловке тебе подадут что-то изысканное.

Разговор прервало появление Намиза с большим подносом, полным еды. Амелия горящими глазами уставилась на блюда. Конечно, она не была так помешана на еде, как Лина и Гаури, но скверно приготовленная походная пища уже вызывала у нее рвотный рефлекс. На подносе стояла тарелка с жареным мясом, выложенным поверх тонкой лепешки. Рагу из овощей. Плетеная корзинка, полная фруктов, не все из которых Амелия узнала. Кувшин, четыре чашки. И кальян.

А вот ложек или вилок не наблюдалось. В походе мясо если руками. Но как съесть руками рагу? Оказалось, вместо ложек использовались кусочки лепешки. Амелия не сразу приноровилась к таким необычным столовым приборам, но голод - хороший учитель. Вскоре она уже за обе щеки уплетала рагу и мясо. Во всех блюдах оказалось необыкновенно много специй, от которых на глаза наворачивались слезы.

Зелгадиса местные деликатесы особо не интересовали, но вот напиток, который Намиз назвал "чаршаф", ему очень понравился. Что-то среднее между крепким чаем и ежевичным компотом. Бодрит и утоляет жажду.

Пришел Фархуд, и они вместе с Намизом раскурили кальян, от которого отказались их гости.