Пытка любовью (СИ)

А на дворе наступало лето. Зэки туб-отделения всё чаше выходили в прогулочный дворик. Зэки-санитары принесли туда даже какую-то старую и мощную самодельную лавку для сидения. Клумба с цветами была взрыхлена и зеленела стеблями и играла красками многих распустившихся цветов. В начале лета к ним пришёл ещё один этап человек десять тубиков. Среди них был один молоденький тувинец из их зоны. Этап из Тувы лишь месяц назад пришёл и в их зону. Этот совсем молоденький тувинец, которому было восемнадцать лет, был маленького роста, неплохо говорил по-русски, но с акцентом, и был очень любознательным. У него не было большого и указательного пальцев на левой руке, о чём он сказал, что их ему отрезали в какой-то драке, когда он отбивал рукой удар ножа. Он был как маленький ребёнок, непосредственным и бесхитростным. Зэки просто балдели от него, разговаривая с ним, порой угорая от хохота, и как-то сразу же все стали звать его Сынком.

В начале этого лета Игорь выиграл у деда Пахнея первую партию в шахматы. Пахней после этого лежал в постели, укрывшись с головой одеялом, будто он "болеет". На следующий день он также "болел". Через пару дней Игорь опять выиграл у него, и Пахней опять два дня "болел". Тогда Игорь решил не выигрывать больше у него, а если такое могло произойти, то он сводил партию в ничью. И всё стало нормально, "как и прежде".

Однажды на него навалилась такая тоска по Светке, что "хоть стену грызи". Он выходил во дворик, тусовался там, и выкурил уже полпачки сигарет. Ничего не помогало. И вот во дворик вышел Сынок и спросил у него закурить. Игорь дал ему сигарету, дал ему прикурить от своей, и спросил просто, чтобы отвлечься от своих терзаний:

- Ты метко стреляешь из лука? -

- Да, - ответил Сынок, - Тувинцы все так должны. -

- Вы тогда должны и камни метко кидать? - спросил Игорь.

- Да, - кивнул тот, - И камны мэтка. -

- А ну-ка попади камнем вон в ту дырку в бетонном заборе, - указал Игорь на дыру, размером с кулак, выбитую, из верхней бетонной плиты забора, скорее всего, ещё при плохом её складировании.

Сынок взял с земли камень и бросил его в эту цель. Но камень попал сантиметрах в трёх рядом с этой дырой.

- Эх ты, - сказал Игорь, - Вот приедешь домой, а ваши старые саксаулы не примут тебя опять в Туву, потому что ты здесь кидать метко разучился. Вот смотри, как надо бросать, - Игорь взял камень и бросил его. Камень попал в самый край бетона перед отверстием дырки и чуть не залетел в неё, ударившись в противоположный её край.

- Всё равно лучше, чем у тебя, хоть я и не тувинец, - сказал Игорь, - Меня ваши аксакалы быстрее тебя в Туву примут. -

Желая доказать Игорю, что он умеет метко бросать камни, Сынок начал вновь бросать камни в цель, но они попадали в двух-трёх сантиметрах рядом с дыркой в заборе. В это время во дворик вышел дед Пахней и спросил у Игоря, чего это Сынок камни в забор швыряет.

- Да вот, совсем разучился здесь в зоне камни метко кидать, - ответил Игорь, - Его же саксаулы от этого и в Туву опять не примут. -

- Не саксаулы, а аксакалы, - поправил его Пахней.

- Да знаю я, - подмигнул ему Игорь.

Пахней быстро сообразил в чём дело, и, подняв камень с земли, чуть отстранил рукой Сынка.

- Дай-ка я попробую, - сказал он и бросил камень. И его камень улетел точно в дырку в заборе.

- Вот так-то надо бросать камни, - сказал он, довольный своим неожиданным успехом, - Учись, Сынок, у того, кто "на волю" даже через такую дырку сможет послание послать. -

Сынок вновь бросил камень, и также попал в дырку.

- Ага, попал, - воскликнул Сынок.

- Да это случайно, - возразил Пахней.

- Это ты сам случайна, - ответил ему Сынок, - Это ты ещё папади. -

И они оба, соревнуясь, стали бросать камни, целясь в эту дырку в заборе. Игорь сел на лавку у стены больнички, закурил ещё одну сигарету, и начал наблюдать за ними, почувствовав, что тоска от него отхлынула за этим "делом". Понемногу начали выходить покурить ещё зэки. Они присаживались с Игорем на лавку или просто приседали на корточки, как делают в тюремных бетонных карцерах, где и сесть не на что, и балдели, наблюдая за соревнованием старого и малого. Вскоре во дворике образовалась как бы толпа болельщиков, которые своими возгласами и комментариями подбадривали обоих соревнующихся. Камни находились на земле уже с трудом. Кончилось это тем, что через какое-то время в форточку высунулась медсестра.

- Чего это вы так раскричались, больные? - спросила она недоумённо, и зэки притихли, и стали потихоньку расходиться.

Пахней подошёл к Игорю, который так и сидел на скамейке.

- Ну, ты и молодец, - сказал он, - Завёл меня как сосунка. Хотя давненько я так весело не заводился. Пойдём, сыграем партейку. -

В общем, жизнь "на больничке" для зэка всегда лучше, чем для других в зоне. А в туб. отделении областной больнички, где можно каждый месяц получать посылки, и где, когда хочешь, можно сходить и помыться под тёплым душем, вообще можно было бы назвать "зэковским раем", если бы не болезнь туберкулёзом лёгких. За всё время пребывания там Игоря в этот раз, умерло всего два зэка. Санитары говорили, что всегда здесь "крякали" по одному зэку в месяц, а тут что-то стало не совсем понятное. "Может, из-за посылок?", - недоумевали они.

И вот, наконец, Игорю сказали, что завтра его отправляют на свою зону. Он так ждал этого. Он так хотел увидеть свою любимую Светку. И вот, возможно завтра, это уже может случиться. И Игорь был этому несказанно рад.

ПО ВОЗВРАЩЕНИИ С ОБЛАСТНОЙ БОЛЬНИЧКИ

После завтрака Игорь зашёл в зоновскую каптёрку и получил новые кирзовые сапоги, солдатские кальсоны с рубахой и чисовский костюм с пидоркой. Каптёр был уже мужиком в годах и, по-видимому, отсидел уже лет пять-шесть. Было видно, что он уже видел и знал Игоря по зоновским базарам зэков, знал об его авторитете в зоне, и это было заметно по его действиям. Он быстро переворошил у себя в каптёрке кучу всякой одежды и обуви, и выбрал всё точно по росту и по размерам Игоря. Игорь поблагодарил его и пошёл в барак отнести всё.

В бараке он примерил чисовский костюм, одев его, и тот оказался точно по его размерам. Даже рукава куртки были достаточной длины для его длинных рук. И брюки были достаточной длины и прикрывали пятки его рабочих ботинок до их подошвы. Тогда он решил походить с недельку в новом чисе, и в нём же сходить сегодня к своей Светке. А ему уже со вчерашнего дня нетерпелось её увидеть. От этого желания у него даже как бы щемило где-то в груди. Он быстро срезал свою бирку с милюстинового лепня и пришил её на чисовский. Затем, уложив всё своё тряпьё в сидор, отнёс его в каптёрку, взял у завхоза пропуск и пошёл в больничку.

Утоптанная земляная дорога шла между двумя заборами, отделявшими жилую зону лагеря. Шестиметровый бетонный забор был выстроен уже во всю его длину, а рядом с ним в трёх или в четырёх местах по всей его длине строились какие-то деревянные вышки. Зэков на дороге не было, кроме одного, идущего ему навстречу. Это был кореец Костя Ким, с которым Игорь был немного знаком. Ким был авторитетным зэком. У него было высшее образование, и он ранее работал мастером на промке.

- Игорь, привет, - удивлённо проговорил он, подходя к Игорю.

- Привет, Костя, - пожал ему руку Игорь.

- Давно тебя не видел. -

- Да я вчера только с областной приехал. -

- А чего это ты в чис вырядился? Прямо как щегол, - вновь удивлённо проговорил Ким.

- А что? Неплохо для зэка, - ухмыльнулся Игорь, - Похожу недельку в новом фраке. Жаль только, за таким забором мало кто увидит. -

- Ничё... - также ухмыльнулся Ким, - Вышки вон козлам достроят, они на тебя и налюбуются. -

- Это что, для козлов вышки строят? - поразился Игорь.

- Да вроде бы для них, насколько я знаю. А там - посмотрим. Я сначала тебя за щегла принял, а потом по ботинкам опознал. Такие одни в зоне. Подошву как у вольных сделал, рифлёной... Микропора... -