Ролевик: Ловчий (СИ)

С подобрав один такой кусок, с интересом осмотрел находку. Толстая кора, сантиметров десять, не меньше, материал пружинящий, упругий, местами ноздреватый. Упругость - как у силиконовых вакуумных вкладышей, если не больше - пробковое дерево униженно курит в сторонке на фоне таких свойств.

Кажется, то, что доктор прописал.

Прихватив с собой ещё парочку небольших пластов, вернулся к спуску и, усевшись на кромке верхней ступеньки, принялся за дело.

Эльфийка проснулась только к вечеру. Глаза бодренько блестят, а вот всё остальное... Впервые вижу настолько разбитое, физически ощутимое состояние крайней усталости. Поначалу вообще думал, что придётся самому её кормить, но нет, справилась. Поклевала, правда, совсем немножко, зато воды выхлестала столько, что пришлось пару раз за добавкой бегать.

Перекусив, девушка прислонилась спиной к скале и расслабленно затихла, разглядывая огонь костра.

- Расскажешь, что с тобой произошло?

Сеяшантери криво улыбнулась:

- Ничего страшного, обычный слуховой шок, - говорила она тихо, почти шептала. - Слишком громкие звуки перегружают сознание, вплоть до его потери. В самых тяжёлых случаях можно и в кому впасть. Спасают беруши, но мои, видимо, соскочили с ремешка, когда сняла его, чтобы зацепиться за тебя.

Вытащив из кармана свои поделки, протянул их эльфе:

- Я примерно то же самое подумал, попробовал сделать. Примерить сейчас можешь?

Сеяшантери с любопытством осмотрела вкладыши: вырезая их из коры, я ориентировался на вакуумные наушники. Такая же жёлудевидная форма, а благодаря упругости материала - вещь вполне способная без каких-либо неудобств прикрыть собой ушную раковину в широком диапазоне габаритов. Чтобы не потерялись и не застряли в ушах, сделал во вкладышах глубокие ямки, вложив в них камушки, соединённые нитью, и закрепил место разреза капельками быстросохнущей смолы. Получилось что-то навроде верхней половинки стетоскопа, только с абсолютно противоположным предназначением.

Девушка осторожно подёргала нить, и, убедившись, что из вкладышей она не вываливается, вставила девайс.

Эльфийка щёлкнула пальцами, держа руку перед лицом, покачала головой, несколько раз щёлкнула уже рядом с ушками - звук получился хлёсткий, громкий, неприятно отдающийся где-то в затылке.

Вопросительно посмотрела на меня, ткнула пальчиком в камни.

Понял, не дурак, дурак бы не понял.

Подхватив два самых здоровых камня, с силой ударил их друг об друга. Не дождавшись реакции эльфы, сыграл уже какую-то морзянку, отложившуюся в памяти из детства. Потом положил один камень на место и, ухватив второй, с силой жахнул им по первому. Сыпанули искры, руки враз онемели до самых подмышек, а в голове знатно загудело, словно влез под колокол, а кто-то добрый и заботливый шарахнул по нему массивной кувалдой.

Сеяшантери же даже не шевельнулась. С любопытной мордашкой только наблюдала за моими муками.

Наконец, девушка вынула вкладыши. В свете низко висящего над горизонтом солнца глаза её подозрительно блестели.

- Никас... Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна за такой подарок, - голос её дрожал, казалось, вот-вот расплачется. - Это... это настоящее сокровище, Ник! Те беруши, что были у меня, даже удары пальцами не всегда гасили как следует, не говоря уж о более громких звуках. Эти же надеваю, и словно окунаюсь в воды, полные начальной Тишины, и слышу только своё тело.

Эльфа неуловимо быстрым движением отлипла от стенки, мигом перетекла в коленопреклонённую позу, и низко-низко поклонилась:

- Это великий дар. Я, - голос её дрогнул, запнулся на миг, - я обязана тебе до конца моей жизни.

- Хей, - подскочив к ней, приподнял за плечи. - Ты чего тут мне кланяешься? Тем более из-за обычных ушных затычек. Если хочешь, я таких наделаю ещё хоть сотню - мне не сложно.

- Ты не понимаешь, - ответила Сеяшантери. - Хумансы просто не знают, каково это - иметь настолько чувствительный слух, что иногда можно расслышать, как бьётся сердце мыши-полёвки в сорока сэнах от тебя в ветреную погоду в лесу. Что уж говорить про грозы и иные громкие звуки?

Сев рядом с эльфийкой, аккуратно, без всяких лишних телодвижений, кои можно истолковать неверно, приобнял её, успокаивающе погладил по плечу:

- Ну, не понимаю, с нами, хумансами, такое бывает сплошь и рядом. Да и вообще, сам чувствую себя обязанным. Это ведь ты из меня шрапнель выковыривала?

- Я...

- Вот. Ты позаботилась обо мне, теперь пришла моя очередь заботиться о тебе.

- Странный ты, - улыбнулась Сеяшантери. - Эльфов многие ненавидят. За долголетие, за совершенство тела, за красоту эльнарских женщин и их неприступность. За многое ещё...

Я пожал плечами:

- У меня нет причин вас ненавидеть. Вот любоваться красивым телом, приятным голосом, плавностью движений - это да. Я, понимаешь ли, местами очень даже эстетствующая сволочь.

- Прямо-таки сволочь? - хитро улыбнулась эльфа.

- Ну, не образцово-показательная, конечно, но не без грешка.

Сеяшантери, плавно качнувшись, прижалась к моему плечу:

- У каждого есть грехи. Но далеко не всякий может взять на себя смелость признаться в этом. Проще ведь прикрыться велением богов, жаждой мести, помутнением разума или иной причиной, - тонкие пальцы эльфийки пробежались по бинтам. - Никас, почему не снимаешь?

- Не знаю, - ответил я. - Как-то совсем про них забыл. Да и рисковать не хочется - вдруг коросты оторву или сепсис заработаю.

Дивная покачала головой:

- Боль ведь не чувствуешь? Значит, всё зажило. Давай помогу снять, - и, не успел я сказать, что и сам справлюсь, как Сеяшантери в несколько неуловимо быстрых движений освободила меня от ставших уже родными бинтов.

Пока я сматывал заскорузлую от крови и соли ленту, эльфийка успела едва ли не обнюхать спину. Твёрдый ноготок пробежался по свежим шрамам, вызвав приятное щекочущее чувство. Странно... Вроде бы вокруг рубцовой ткани чувствительность если и не пропадает совсем, то очень сильно снижается - а я готов поклясться, что чувствую дыхание эльфы и её пальцы шрамами так же хорошо, как и неповреждённой кожей.

- Как я и говорила - всё зажило, - вернулась Сеяшантери на прежнее место. - Шрамы, увы, полностью не рассосались, но это дело времени. Великое слияние, если верить легендам, никогда не проходит без каких-либо положительных эффектов для тела.

- Расскажешь?

Эльфа, смешно подрагивая крыльями аккуратного носа, обнюхивала свои предплечья. Сунулась подмышку, фыркнула, с кислой миной выдохнула.

- А?

- Расскажешь о слиянии?

- Расскажу, - легко согласилась Сеяшантери. - Но сначала надо помыться. От меня смердит, как от выгребной ямы.

Принюхавшись к эльфе, вообще ничего не ощутил и только хмыкнул:

- Если ты это называешь смердением, то от меня, наверно, вообще несёт нечищеной скотобойней.

- Вот ещё, - улыбка открытая, лукавая. - Обычный мужской запах: оружейное масло, соль, кровь и немного пота. Я бы даже сказала - приятный запах.

- Ну уж нет, подруга, - категорически возразил я. - У меня самого еле сдерживаемое желание искупаться. Кстати, над водопадом есть очень уютная мелкая заводь, чистая и очень тёплая.

Сеяшантери грустно покачала головой:

- Не в том я состоянии, чтобы скакать по камням.

- Так не проблема же. Помогу и подняться, и спуститься.

Эльфийка на моё предложение только фыркнула, поднялась и, плавно покачивая бёдрами, отправилась в сторону водопада.

Я же продолжил сидеть у костра, разбираясь в своих ощущениях.

Раны, слияние, вопросы пропитания - это, конечно, важно, но не в данный момент. Сейчас мне было интересно понять, что же я чувствую в отношении остроухой красавицы. Нравится? Безусловно. Эстетика великолепного женского тела - вещь бесценная. Вызывает ли сексуальное желание? Однозначно нет. Как минимум, не в том смысле, в каком принято его понимать. Скорее, что-то странное, круто замешанное на эстетическом удовольствии и чётком понимании, что мне в этих полях ничего не светит. То, что я воспринимаю как лёгкий флирт, вполне может оказаться игрой Сеяшантери, а может, и просто её обычным поведением. Но... Хочется ли на неё залезть с вполне понятными всем целями? Нет. Это чувство сродни великолепно исполненному фокусу: пока не лезешь грубыми ручищами разбираться, волшебство момента живёт, но чуть тронешь - и распадётся, разлетится карточным домиком. И вообще - пусть на острове мы одни, и ближайшие три недели никто не помешает - лучше даже самые зачатки подобных мыслей запихнуть куда подальше. Чуйка шепчет, что так будет правильно, интуиция заверяет, что такое решение будет иметь доброе будущее. И той, и той я доверяю. Так что - будь, как будет.