Знание-сила, 2005 № 06 (936)

И в то время — 8 июля 2004 года (!) — на заседании Правительства Российской Федерации были одобрены (утверждены председателем Правительства РФ М. Фрадковым 28 июля 2004 года) «Основные направления деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2008 года». В них — в целях «реализации крупных национальных инфраструктурных проектов и создания новых источников роста в сфере высоких технологий и «экономики знаний»» — принято необходимым: «использовать весь набор таких оправдавших себя инструментов реализации инновационной политики, как федеральные целевые програм¹ мы, программы развития наукоградов, конкурсы инновационных проектов, создание технопарков».

Характерно, что уже утвержденные президентом России при присвоении статуса наукограда Российской Федерации программы их развития на 4-5 лет становятся как бы «подвешенными»: с одной стороны, их никто не отменял, соответствующие президентские указы продолжают действовать, с другой — в законе программ нет.

Совершенно безосновательно было предложено существенное ужесточение критериев для присвоения статуса наукограда Российской Федерации муниципальным образованиям. И, видимо, уж совсем для прояснения того, кто у нас главный по инновациям, статус предложено (и принято!) присваивать решением правительства, а не указом президента.

Как надо действовать?

Необходимо восстановить сильно и не вполне корректно урезанные полномочия регионов по вопросам научно-технического, инновационного развития и высшего образования — они должны обладать равными с федерацией правами и возможностями по предметам совместного ведения.

Должны быть ликвидированы образовавшиеся в связи с принятием пресловутого закона о «монетизации льгот» противоречия в законе «О статусе наукограда Российской Федерации» и принятых в связи с этим постановлениях Правительства РФ. Требование соответствия основных направлений развития наукограда приоритетным направлениям развития науки и техники нужно подкрепить соответствующим наделением (передачей) полномочий органам местного самоуправления наукоградов.

Наконец, пора выполнить требование закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и внести изменения в федеральное законодательство в части уточнения особенностей организации местного самоуправления в городах-наукоградах. Хорошо бы также правительству следовать упомянутым выше своим «Основным направлениям деятельности на период до 2008 года» и восстановить использование таких «оправдавших себя инструментов реализации инновационной политики, как программы развития наукоградов».

Нельзя терять время, тем более что надо не столько обеспечить финансирование городской инфраструктуры наукоградов, сколько стимулировать инновационную деятельность на их территории. Опыт Дубны, Обнинска, Кольцова и других наукоградов показывает, что небольшое государственное финансирование инновационных проектов при грамотной политике позволяет привлечь многократно большие ресурсы из негосударственных источников.

Российская наука: быть или не быть?

Легендарный ВВП, который должен удвоиться за десятилетие, до сих пор обеспечивается в основном за счет высоких цен на энергоносители, коими торгует Россия. Перерабатывающий сектор нашей экономики напрочь отстает от сырьевого. Для изменения ситуации одним из приоритетов государственной политики должен стать переход от экономики, основанной на использовании природных ресурсов, к наукоемкой, инновационной экономике.

Вместе с тем, в течение 90-х годов численность ученых в России сократилась вдвое, с примерно 900 тысяч до 400 тысяч. Из них часть покинули страну, часть научились находить заработок за пределами науки. А еще за последние годы немалое число выпускников ВУЗов не пришли в науку, найдя себе после получения диплома рабочие места в коммерческих структурах.

Сейчас порядка 40 тысяч выходцев из России занимаются наукой в США, Западной Европе. Еще около 30 тысяч ездят в зарубежные исследовательские центры для проведения научных исследований.

Две трети перспективных российских изобретений используются не в России, а за рубежом. Только в США наши соотечественники обеспечивают 20-25 процентов американского рынка высоких технологий, что составляет около 10 процентов мирового рынка. При этом доля российской наукоемкой продукции — лишь 0,8 процента мирового рынка.

Получается, что наши ученые могут работать эффективно—за границей. Но разве в этом вина отечественной науки? Проблема возникает за ее рамками. Наша экономика не является инновационной. Ни крупные, ни средние, ни тем более малые предприниматели не берут у науки новейшие наработки, не внедряют новейшие технологии иди наукоемкую продукцию. И если мы на этом основании свернем научные исследования, закроем фундаментальную науку, будущего у России не будет. Ведь инновационная экономика может развиваться только на основе фундаментальных исследований. Но они требуют достаточного числа высококвалифицированных ученых, обучение которых длится не один год, хорошей экспериментальной базы, наличия научных школ, которые тоже не создаются в одночасье.

Известен подход; фундаментальная наука должна развиваться при университетах, как в США и Западной Европе. Возможно, так будет и в России. Но не завтра и не послезавтра. Университетская наука не появится сама собой лишь оттого, что будут закрыты НИИ и НПО. К тому же, в экономически развитых странах фундаментальные исследования, вне зависимости от места их проведения, финансируются прежде всего за счет государственных средств.

Важно понимать, что фундаментальная наука не должна заниматься инновациями. Это не ее задача. Поэтому необходимо помнить и о прикладной науке. Именно она служит связующим звеном между исследователями, открывающими тайны природы, и предпринимателями, выпускающими наукоемкую продукцию. Наша прикладная наука практически умерла за последние 14 лет.

Принцип: закрыть все, что не дает прибыли, к науке неприменим. Когда в девяностых годах вставали предприятия ВПК, это имело объяснение; стране были не нужны в прежнем непомерном количестве танки, ракеты, самолеты и прочее вооружение. Но наука будет требоваться тем более, чем лучше будут идти дела в перерабатывающем секторе отечественной экономики. Любой реальный успех будет повышать потребность в науке. И если она к тому времени погибнет, экономическое оживление потеряет движущую силу, забуксует и угаснет. В этом случае Россия из сырьевого придатка довольно скоро превратится в задворки мировой цивилизации.

Игорь Харичев

Мы строим новый наукоград

20 октября 2004 года в подмосковной Дубне было принято «Соглашение о создании Российского центра программирования». Девятнадцать организаций, скрепивших этот документ подписями, представляли широкий спектр структур — от властных до общественных, от научных до банковских. Состоялось беспрецедентное в пореформенной России событие — первая после советской власти попытка создать территориальное образование, специализирующееся в определенной научно-технической области.

Предстоит вновь овладевать умением концентрировать интеллектуальные ресурсы для решения приоритетных задач — и это уже в нынешних рыночных условиях. Проблема сложная и многоаспектная. Однако участников проекта поддерживает дух инноваций, как выразился один из них, «сегодня мы выписали нашей стране рецепт от утечки мозгов и антидот от нефтяного отравления».

Продолжая наши публикации, посвященные инновационной экономике (см. «Алгоритм Бухбергера» и «Выбрать правильно точки роста» в первом и третьем номерах журнала за этот год), мы обратились с просьбой рассказать об истории и нынешней стадии развития проекта Российского центра программирования к вице-мэру Дубны Александру Рацу.