Рассказы извозчика. Грустные, смешные и сексуальные(СИ)

- Я не могу, - дрожащим голосом простонал я и отвернул лицо в сторону.

Несколько секунд Алка молчала. Затем она неожиданно пихнула меня кулаками в грудь.

- Вставай! - резко скомандовала она, - пошли отсюда. Мне домой пора.

После этого случая во мне поселился животный страх перед общением с представительницами слабого пола. Всякий раз, когда мне доводилось оставаться наедине с девчонкой, сердце мое сжималось, дыхание учащалось, а тело покрывалось испариной. Я начинал краснеть, бледнеть, заикаться и молоть такую чушь, от которой позднее самому становилось стыдно. Избавиться от этого комплекса неполноценности я смог лишь в шестнадцать лет. И помогла мне в этом подруга моей старшей сестры.

Мои родители - геологи и, сколько я себя помню, они большую часть года находились вне дома, оставляя нас с сестрой на попечении бабушки. Я очень был привязан к моей сестре Татьяне. Она старше меня на три года и, когда бабушка умерла, во многом заменила мне мать. Пока я был маленьким, она постоянно брала меня с собой, идя гулять с подругами. Когда я повзрослел, эти совместные походы стали реже. Однако в то памятное утро Таня сама предложила мне поехать на дачу к ее подруге. Звали подругу Маргарита, или, коротко, Рита. С моей сестрой они учились в одной школе с первого класса и в течение всех школьных лет были, что называется, "закадычными" подругами. После окончания школы их пути разошлись (Таня поступила в строительный институт, а Рита - в медицинский), однако они продолжали перезваниваться и, время от времени, проводить вместе уикенды.

Дача находилась недалеко от города, в горах. Рядом протекала небольшая речушка, по берегам которой раскинулись зеленые лужайки. Дачный участок располагался на склоне горы и имел вытянутую форму. Нижняя его часть выходила к берегу реки, а верхняя примыкала к проселочной дороге. Там же, у дороги размещался, сбитый из фанерных щитов, дачный домик. Дом состоял из двух небольших комнат, кухни и веранды.

Как только мы добрались до дачи, девушки облачились в купальные костюмы и ушли загорать на берег реки. Меня же отправили собирать малину. После обеда они играли в бадминтон на лужайке, а я полол овощные грядки и обрезал сухие ветки на яблонях. Я догадался, с какой целью меня взяли на дачу, но не возроптал. Просьба сестры для меня являлась таким же приказом, как для рядового солдата просьба генерала.

Вечером все собрались в доме. Стали думать, что приготовить на ужин. Девушки днем нашли у речки несколько грибов, поэтому решено было приготовить овощное рагу с грибами. Моя сестра изумительно готовит. Естественно, функции шеф-повара она взяла на себя. Мы с Ритой лишь исполняли ее указания. Примерно через час чугунный казан, источающий ароматы изысканного блюда, был торжественно водружен в центр кухонного стола. Мы с Таней схватились за ложки.

- Погодите! - остановила нас Рита.

Мы вопросительно уставились на нее.

- Под такую закуску не грех и ...., - девушка щелкнула себя пальцем по горлу.

- У тебя что-то есть? - удивилась Таня.

- А как же! - Таня открыла крышку погреба, - отец хранит здесь несметные запасы отличного яблочного вина собственного приготовления.

Через полминуты Рита уже вылезала из погреба, держа над головой покрытую пылью бутылку. Она разлила в граненные стаканы янтарного цвета жидкость и торжественно выдохнула:

- За здоровье!

Вино, действительно, оказалось очень вкусным. Я сделал два больших глотка и почувствовал приятное жжение в желудке. Спустя пару минут, легкий, будоражащий туман начал обволакивать мое сознание. Мне отчего-то сделалось смешно и весело. Я принялся рассказывать девушкам истории из моей школьной жизни, казавшиеся мне в тот момент очень забавными. Однако, кроме меня, над ними почему-то никто не смеялся. Напротив, Таня строго взглянула на меня и, взяв мой стакан, разлила его содержимое поровну себе и Рите.

- Пожалуй, тебе хватит, - заключила она тоном, не терпящим возражений.

Я скорчил обиженную физиономию и уткнулся в тарелку с овощным рагу. Девушки продолжили беседу, не спеша потягивая из стаканов яблочное вино.

Покончив с ужином, я вытащил из старого шкафа первую, попавшуюся мне книгу, и ушел в соседнюю комнату. В углу комнаты стояла кровать. Рядом с ней размещался стол, а на столе - древняя лампа с матерчатым абажуром. Я включил лампу, лег на кровать и углубился в чтение. Книга оказалась неинтересной, и вскоре я почувствовал, как веки мои стали тяжелеть, а глаза слипаться. Через открытую дверь до моего слуха доносился разговор девушек. Говорили они достаточно громко, поэтому, даже засыпая, я смог уловить несколько фраз:

- Нет, хватит. Одной бутылки вполне достаточно, - звучал голос сестры.

- Вино же сухое, слабое, - возражала ей Рита, - завтра никуда идти не надо. Отоспимся.

Послышался стук крышки погреба.

- Ты как хочешь, а я достану еще бутылку.

Больше я уже ничего не услышал. Глаза мои сомкнулись, и я погрузился в сон столь крепкий, какой может быть только у здорового, молодого организма на свежем воздухе после дня физической работы и выпитых ста граммов домашнего вина.

Проснулся я от того, что кто-то усиленно тряс меня за плечо.

- Что?! Что такое?! - вскрикнул я сквозь сон.

- Тише! Не кричи! Сестру разбудишь, - шепнула мне в самое ухо Рита, - встань на минуту. Я постель расправлю.

Я послушно поднялся с кровати. Рита быстрыми движениями скинула покрывало и стала расстилать принесенное с собой постельное белье. Тело ее прикрывала тонкая ночная рубашка с глубоким вырезом. Когда Рита наклонялась, сквозь вырез мне была видна небольшая, но аккуратная грудь с темно-коричневыми сосками.

- Раздевайся и ложись, - распорядилась Рита, покончив с постелью.

Я быстро скинул с себя одежду и юркнул под одеяло. Рита, тем временем, продолжала стоять у кровати, не спуская с меня внимательного взгляда.

- В той комнате очень холодно, - простонала она жалобно, - я вся продрогла. Можно я с тобой полежу, пока не согреюсь?

У меня перехватило дыхание и я, словно мумия, застыл под одеялом, не в силах произнести ни звука. Рита, кажется, и не ждала от меня ответа. Она выключила лампу и, откинув край одеяла, улеглась рядом со мной. С минуту мы лежали в полной тишине. Тело мое напряглось, а чувства обострились многократно. Я не только слышал дыхание Риты, но и ясно ощущал биение ее сердца. Я чувствовал, как невидимые волны, источаемые ее телом, проходят сквозь меня, заставляя мои мышцы судорожно сжиматься вопреки желанию.

- Ты дрожишь? Тебе тоже холодно? - прошептала Рита, - обними меня. Тогда мы быстрее согреемся.

Она взяла мою руку, положила на свое плечо и прижалась ко мне всем телом. Я почувствовал на губах теплую влажность ее рта. Ритина нога проскользнула между моими, после чего ее бугорок, поросший жесткими волосками, начал страстно тереться о мое бедро. В следующее мгновение я ощутил мощный прилив энергии в паху. Резким движением я сорвал с себя нижнюю одежду, ставшей помехой для любви...

После той летней ночи на даче, мы стали встречаться с Ритой регулярно. Встречи наши проходили обычно раз или два в неделю на квартире у Риты, когда ее родители были на работе. Постепенно я привык к нашим свиданиям, и они превратились для меня в столь же обычные события, как походы с друзьями в кино или на каток. Никакие чувства, кроме желания удовлетворить физиологические потребности организма, не связывали нас с Ритой. Мы даже не целовались при встречах и расставаниях. Мы походили на супругов, проживших вместе долгие годы и растерявших за это время страсть и пылкость чувств, когда-то связавших их в единую семью.

Так продолжалось около полугода, до тех пор, когда однажды, при расставании после очередного свидания, Рита неожиданно заявила:

- Это была наша последняя встреча с тобой.

Я вытаращил на нее удивленные глаза.

- Почему?

- Потому что я выхожу замуж, - спокойно, как бы между прочим, ответила девушка.