Потерявшие небеса(СИ)

- Но ты же поймал меня. И какой ты молодец, что вишню отложил, - Милисент всмотрелась в его лицо, - Ой, ты ранен. У тебя вся голова в крови.

- Да нет, пустяки, просто царапина, - Сказал пилигрим и рухнул в обморок.

Старик и Виви перенесли пострадавшего в повозку, наложили заклинание заживления и оставили Милисент заботится о жертве неудачного паллета. Он толи спал, толи был в обмороке, но его вид, и без того бледный, был холоден. По телу Милисент бегали мурашки, она боялась, но чего именно не понимала: толи из-за того, что нагрубила и искалечила парня, толи из-за того, что он старше, что у него день рождения, а этот дрыщ не тянет на парня которому двадцать один. Этот вывод привел ее к непроизвольному смешку:

- Какой же ты хилый. Вот кто о ком, спрашивается, должен заботится? - Спросила у бесчувственного тела Милисент, и отвернулась к корзине, стала отбирать самые лучшие вишни, чтобы после вымолить прощения.

- Конечно я о тебе, - Простонало тело, хватаясь за ребра.

- Очнулся! - обрадовалась преступница и обняла Тори.

- Ты меня задушишь, - Протестовал парень снимая с шеи Милисент, - Вот видишь к чему приводят твои выходки. Для начала по деревьям лазать научись, а потом протестуй об остановке.

- Ну я же не специально, ты сам виноват. О таких вещах нужно сразу предупреждать. А то: "У меня день рождения, а ты мелюзга меня не поздравляешь!" - Перекривляла друга Милисент, - И с каких это пор я в листок превратилась?

- Ты это о чем?

- Ну когда я свалилась, ты меня листком назвал.

- Не листок, а Листик: я так сестру называл, когда она по деревьям лазила.

- И что постоянно падала? А меня папа Обезьянкой Мими называл, а после говорил что я пилотом буду, из-за любви к полетам... особенно с деревьев.

И они оба погрузились в воспоминания. Но любопытство взяло верх над Милисент:

- А как она выглядела? А сколько ей лет было, когда она по деревьям лазать научилась?

- Ей три года было. У нее были косички заплетенные в зеленую ленту, и эту прическу она не меняла. А еще однажды она, когда с дерева летела, поцарапала руку очень сильно, на запястье, и у нее там шрам остался в виде браслета. И все.

- Ты ее не помнишь? Бедняжка, - Девушка жалостливым видом посмотрела на Тори и как-то искоса посмотрела на свою руку, - А я тоже ну ничего не помню, о своих родителях.

- Как, Зак же говорил, что ты так плакала когда с ними прощалась? - Искренне удивился пострадавший.

- Это мои приемные родители. Они меня нашли на улице. Вот с тех пор я помню, что мне было пять лет, что меня зовут Мими и что я потерялась. Да и еще я искала дядю с зелеными волосами, но кто он такой я не помню. А Дарья и Влад меня вырастили как родную, они не могут иметь детей, а я как ангел появилась в их жизни. Я их очень люблю. Когда Зак забирал меня, Влад даже нож из своей любимой коллекции отдал, - Милисент достала из кармана ножичек, - Когда он появился в коллекции, я часто покушалась на него. Мне навились такие штуки.

- Странная ты, может я тоже знал дядьку с зелеными торчащими волосами, правда они у него то зеленые, то желтые, то красные были, то еще какие-нибудь. У моего отца друг был, он должен был стать моим наставником, а сестре он не нравился почему-то, вот она всячески над ним и издевалась, - Тори потрепал ее по волосам, даже посмеялся, но волосатый дядька его очень насторожил.

- Смешно. Ой, мы же вишню набрали. Скажи - Ааа... - И протянула к губам парня вишенку, - Ты лежи и не шевелись, а я тебя кормить буду. Голову-то тебе залечили, а вот ребра потрескались и не в какую, потому что тебе не хватает витаминов. Поэтому ты хилый и бледный.

- Слушаюсь и повинуюсь. Я предполагал тебе отомстить за вредность, но передумал, - Признался Тори сквозь сон, - Давай твоя часть наказания, станет на пару часов отмененной.

Пилигрим заснул, послушная преступница решила обдумать свой план действий, но ее внимание привлекла книжка выпавшая из плаща Тори. Милисент была девочкой образованной и знала, что читать чужие письма нельзя "Но это же не письма, а простая книга. А что если в ней написано о культуре или обычаях этого мира" думала она. Ее устремленность к познанию всего, что она не понимает взяло верх, и как бы не сопротивлялась ее вторая половина девушка открыла книгу, которая оказалась записной книжкой с заклинаниями. Она вчитывалась в каждое слово стараясь понять его со всех сторон, таким образом она изучила все заклинания и материалы по магии, которые записывал пилигрим. Но как то странно заклинания перешли в мысли Тори, а после даже девушка обнаружила творческое начало в парне, которое открыло само сердце попутчика. В противном, страдающем, ко всему безразличном парне, жил сильный человек умеющий любить и страдать, его тоже терзали вопросы. В нем жила память о ком-то кого он очень любил, чей прах до сих пор носит в плаке у сердца - память о сестре:

Может нет той боли и сражений, побед и поражений?

Ответов нет и совпадений, нет совести, нет чести?

Зачем влачить сей камень в гору?

Он не научит нас летать.

Однако все ж,

Когда леса в пожар падут,

Когда война, разруха, голод,

Вой матерей и плачь детей

Разбудит в душах наших:

Страх, одиночество . (За)

Ищу ее по теням света,

По отголоскам пустоты,

Но поздно все.

Я видел прах твой, держал его в руках.

Ношу его в платке под грудью и слезно память берегу.

И в пламени костра мне вторится заклятье,

Что перед смертью сотворила ты:

"Как бы не было тяжко крепись,

Как бы не было страшно молись.

Подмога к тебе не приметно придет!

Доверься судьбе, услышь стук сердца в суете.

Пусть я осталась где-то там.

В порыве пламени дарю тебе последний вздох.

Прошу учись, надейся, жди,

Когда как летний снег сойду я с неба.

Ворвусь как ветер у пустоту.

Верни мне душу, вот та дань, что завещаю я тебе!"

И вторили птицы тебе, пока тебя забирал закат.

Остался пепел. Ветер. Мрак.

Хочу так сильно закричать,

Но не могу. Уже иду по тени света,

Путь ученья, по завещанью, открывать.(***)

Пусть Тори и поставил к названию три звездочки, и ни разу не упомянул ни имени сестры, ни чего-то подобного, было понятно кому предназначен второй стих и самая последняя запись книжки. "Даже немного завидно, что это написано не мне" думала Милисент. Изучение книжки так увлекло девушку, что она и не заметила когда проснулся Тори. А он проснулся достаточно давно, но не предпринял ничего. Его тело все еще болело, но он наконец решил отвлечь шпиона:

- Я не помню, что разрешал тебе копаться в моих вещах, - Огрызнулся Тори.

- Прости. Я не копалась в твоих вещах, а книжка сама выпала, вот я и подумала, что это просто какие-нибудь рассказы, - Милисент было очень стыдно за свой проступок.

- Сама выпала говоришь, а как с самочувствием нигде не болит? - Пилигрим был зол, но поверил девушке.

- Нет. А что-то должно болеть?

- Я уже говорил, что ты странная? Мало того, что ты вызываешь у вех такое искреннее доверие, так и все мои заклинания рушатся, когда ты рядом.

- Я не понимаю.

- На моей книге лежало заклинание. А ты мало того, что открыла так еще и прочла ее всю. Почему так складывается, что ты без пары исключений похожа на мою сестру? Почему ты... - Но покраснев он не стал договаривать.

- Прости, я больше не буду. Честное слово, все свои странности буду держать в себе.

- Ненужно так сильно все прятать. Нам нужно научиться контролировать твои силы.

- Нам нужно? - Ехидно переспросила Милисент.