Зависимость. Трилогия (СИ)

  /////

   Мир вокруг застыл. В это время не существовало ничего, кроме дороги, ветра и самой Кью. Вагон покачивался, будто в такт ветру.

   Огромное сердце дороги.

   Живое бьющееся сердце.

   Пейзаж за окном казался бы просто серой полосой, если бы не одинокие деревья, выныривающие словно из неоткуда. Иногда Кью вообще не могла понять, в какую именно сторону она едет. Это и сбивало с толку и успокаивало одновременно. Движение, перетекающее в неподвижность.

   Можно не думать.

   Не искать причин и не разбираться с последствиями.

   Мир застыл.

   Можно воспользоваться этим временем, чтобы найти для себя нечто важное, давно потерянное.

   Чтобы найти себя.

   Или рассмотреть внимательнее мир, пока он не успел открыть глаза, стряхнуть сон и снова убежать.

   Кью приложила ладонь к стеклу, и ей показалось, что ее сердце билось синхронно с сердцем огромного железного механизма.

  ////

   Портреты. Его взгляд вновь и вновь возвращался к холстам, заключенным в деревянные рамки, к секретам, скрытым под стеклами. Все в этой крошечной квартирке давило на Луиса и заставляло его чувствовать себя здесь узником. Быть им.

   И снова портреты.

   Они всегда раздражали его, порожденные безумием его матери, мрачные, давящие. Кровь, смешанная с тьмой. Изображения кошмаров и внутренних демонов его сумасшедшей мамаши.

   Но только ли внутренних?

   Один из них казался ему знакомым. Карандашный рисунок девушки с выразительным взглядом, раскосыми глазами и родинкой под нижней губой.

   Девушки, как две капли воды похожей на жницу Фиби Коллинз.

   Луис вскочил на ноги, ошеломленный этой мыслью.

   Откуда его мать могла знать Фиби?

  /////

Рен листала книгу, всматриваясь в картинки, потому что от перенапряжения у нее болели глаза, и она больше не могла воспринимать слова.

   Жертвоприношения.

   Убийства.

   Демоны.

   Всадники.

   Ожившее зло.

   Все это должно иметь какую-то реальную связь с окружающим миром. Даже злу нужны чьи-то руки, чтобы вершить свои дела. Как только она поймет эту связь, ее положение улучшится. Тогда у них с Неро появится конкретная, совершенно понятная и выполнимая цель: найти убийцу и остановить его.

   Но до этого времени он всегда оказывался на несколько шагов впереди.

   Рен дождалась, пока Неро зайдет в ванную и включит душ, и только тогда пробралась в его комнату и осмотрела карманы его куртки. Ощущение того, что брат что-то скрывает от нее, нечто очень важное, не покидало девушку ни на миг. И что это все как-то связано с жертвенными убийствами и возможным убийцей.

   К несчастью она больше не могла просто подойти и спросить его об этом, так как была почти уверена, что услышит в ответ ложь, или, скорее всего, вообще ничего не услышит.

   В карманах ничего не было. Меньше всего ей было нужно, чтобы брат застал ее за столь постыдным занятием, поэтому Рен поспешила обратно в комнату и вновь уткнулась в книгу, чувствуя себя воровкой. Ее сердце билось слишком часто.

   - Я скучаю по тебе, Неро, - прошептала она одними губами.

2.10

Алгофобия -- боязнь боли.

   Не имеет значения, правильное ли это решения.

   Не имеет значения, имела ли ее жизнь какой-то смысл.

   Или как она завершится.

   Важно только одно: Фиби не сдастся.

   Невозможно всегда поступать правильно или всегда жить для других. Можно научиться получать удовольствие от самых нелицеприятных вещей, если веришь, что поступаешь правильно. Что твои поступки имеют смысл. И не важно, что подумают остальные. Или чего они хотят. Иногда есть только ты и твои цели. Разве не этому ее научил Кай?

   У нее остался последний шанс заявить о себе. Не воспользоваться им будет трусостью.

   Не имеет значения, пожалеет ли она об этом после, если это после вообще настанет. Важно то, что она точно пожалеет, если этого не сделает.

   Фиби утешает себя тем, что это крайняя мера, а она сейчас находится в отчаянии.

   Но это ложь.

   Нет никакого отчаяния, только решимость. Если было в ее жизни хоть что-то важное, если все жертвы, смерти и страдания были не бессмысленны, она должна поставить последнюю жирную точку в этом рассказе. Или же вообще не стоило его начинать.

   И для нее это важно. Дать выход боли, злости, раздражению из-за того, как сложилась ее жизнь. Это необходимо. Как воздух. Больше воздуха. На самом деле, не было ничего более важного, и даже смерть пугала ее меньше неудачи.

  /////

   Найти цель не составило особого труда.

   Фиби постучала в дверь и принялась вежливо ожидать, пока ей откроют. Любопытные взгляды соседей прожигали ей спину. От легкого нетерпения она начала стучать ногтями по деревянной поверхности двери. Холодный предмет оттягивал ее карман и будто поторапливал скорее завершить это дело. Она должна была вернуться через полтора часа, полным-полно времени.

   Кто-то завозился с той стороны двери, но открыли ей далеко не сразу. Дверь отворилась одновременно с громким удивленным вздохом. На пороге стоял Сем Харт.

   - Фиби?

   Он выглядел так, словно увидел перед собой призрак. С другой стороны, Фиби - без полутора часа призрак. Парень почти что пророк.

   - Почему это прозвучало так, словно ты не рад меня видеть?

   - Это не так.

   Сему уже почти удалось взять себя в руки, но его тело все еще было напряжено.

   - Тогда, может, впустишь меня?

   - Конечно, - он отошел в сторону, выполняя ее просьбу.

   Фиби прошла по пятнистому ковру к гостиной. Холод поднимался от ее кармана и распространялся по всему телу. Кончики пальцев едва заметно покалывало. Сем шел прямо за ней, словно ступая по ее следам. Что было в нем такого особенного? Почему его жизнь стоила больше, чем ее?

   Почему он был ее другом?

   Это было так давно, что сейчас Фиби уже и не помнила.

   Это странно, словно вещи, связавшие их, бесследно исчезли. Будто уже и нет тех людей, которыми они были.

   Теперь они чужие друг другу и себе. В его глазах Фиби видела ту же пустоту, что и в собственных.

   - Мы были уверены в том, что демоны схватили тебя. Как ты выбралась?

   Сем стоял всего в нескольких шагах от нее. На его лице читалось явное замешательство, но ни следа недоверия.

   Почему мы были друзьями?

   - Прости, что? - удивился он и, словно в качестве самозащиты, скрестил руки на груди.

   Она что же задала этот вопрос вслух?

   - Почему мы были друзьями?

   - Возможно потому, что когда мы только познакомились, нам обоим был нужен друг? Мы были одиноки по отдельности. Помнишь, что ты сказала мне однажды? Это было что-то вроде: "Почему бы теперь нам ни быть одинокими вместе?". - Он рассмеялся. - До этого я никогда не встречал такую, как ты.

   - Какую?

   Его глаза вмиг стали серьезными.

   - Похожую на меня.

   Ему нет нужды разъяснять Фиби, что это значит. Сема всегда тянуло к Элоди, потому что она была "не такая". Элоди была светлой стороной Сема, возможно, его лучшей стороной, Фиби же всегда была только его отражением.

   В конечном счете, это не было таким уж откровением.

   - Мы с тобой действительно похожи, - Фиби смотрит прямо ему в глаза. Такие знакомые и неизведанные. Что скрывается за этим взглядом? Чего он ждет от нее? - Мы оба привыкли делать то, что считаем правильным, не особо заботясь о том, как наши действия будут восприняты. Ты согласен со мной?

Как ты поступил с Элоди.

Как поступил со мной.

- Согласен.

   Фиби отступает. Делает шаг назад, чтобы уже через мгновение двинуться вперед. Теперь их с Семом разделяло меньше шага.