Близкие и чужие (СИ)

- Спасибо, мастер-джедай, - сказала Джулл. - Не представляю, что было бы с нами без вас.

Анакин недовольно поморщился: сказанное уязвило его самолюбие. Джулл заметила это.

- И тебе тоже спасибо. - В зеленых глазах фаллиенки уже не было разочарования - его сменили сочувствие и интерес. - Тобой руководили благородные стремления. Уверена, ты станешь великим джедаем. Не сердитесь на него, мастер Кеноби, - обратилась она к Оби-Вану. - Анакин хотел как лучше.

- Разумеется, госпожа Мэггс, - деликатно ответил джедай. - Мне жаль, что вам пришлось пройти через такие испытания. Вы можете отправить сообщение мужу, если желаете.

Анакин молча слушал эту церемонную беседу. Хотелось только одного: чтобы она поскорее закончилась. Уж лучше наедине объясняться с учителем, чем находиться под этим взглядом. В глубине души он опасался, что Оби-Ван устроит публичное разбирательство, но это противоречило бы правилам. Поэтому и он не нарушал их, почтительно не встревая в разговор. Оправдываться уже не имело смысла.

- Благодарю вас за помощь. И за корабль тоже - вы очень выручили наш фонд.

- Рад был помочь, - Оби-Ван тепло улыбнулся, и у Анакина, хорошо знавшего эту улыбку, немного отлегло от сердца: учитель в самом деле действовал искренне, а не просто компенсировал его неудачи.

Джулл поднялась с кресла.

- Пойдем, Анакин, - скомандовал Оби-Ван, тоже вставая. - Госпожа Мэггс, отдыхайте.

Анакин поплелся за наставником, по пути сдирая нелепый, на его взгляд, плащ: изображать алдераанца он больше не желал. Официальный разговор окончен, и к ситху протокольную одежду. Увидев дроида-слугу, он с облегчением бросил раздражавший предмет гардероба в его сторону - тот ловко поймал плащ отполированными до зеркального блеска манипуляторами и замер в позе, которую можно было бы назвать недоуменной.

Разговор обещал быть долгим. При взгляде на каюту, куда они пришли, Анакин невольно вспомнил кабинет верховного канцлера. Стены были алыми, и ало-золотой была мебель на массивных опорах в виде звериных лап. Одну из стен украшало панно-барельеф, изображавшее группу сенаторов в одеждах времен Руусанской реформации, тысячу лет назад реорганизовавшей Республику и Орден. Оби-Ван, в свою очередь сняв плащ, бросил его на кресло и критически обвел глазами помещение.

- Да, не похоже на Храм. Я так и не привык к этим апартаментам - истинное удобство в простоте.

Он медлил, с момента получения сообщения не переставая размышлять о мотивах ученика. Долг учителя призывал сейчас к строгости, долг друга - к разговору по душам. Значит, он это совместит. Как там говорит Йода... "Себе доверяй прежде того, как в чем-то других убеждать начнешь - тогда, возможно, не понадобится и убеждение". И как это применить тут, хотелось бы знать.

- Вы занимаете эту каюту? - изумился Анакин.

- Прочие четыре не сильно отличаются от нее в том, что касается роскоши, - ровно проговорил Оби-Ван, позволяя мыслям течь в прежнем направлении. - У Джулл Мэггс, например, есть возможность оценить копию лучшего номера отеля Коронета. Куай-Гон шутил, что обстановка Золотых пляжей была бы куда полезнее для усталых путников.

Анакин предположил, что у учителя исправилось настроение.

- Вы с ним кого-то сопровождали? - осторожно спросил он.

- В тот раз - сенатора-финдианца и нового кандидата на пост губернатора Финдара... Давно я не был на этом борту.

- Дипломатическая миссия?

- Почти формальная. Нас с Куай-Гоном выбрали для нее, так как финдианцы доверяли нам после улаженного конфликта с одной преступной организацией.

- Понимаю, учитель, - покладисто ответил Анакин, стараясь вести себя, как самый примерный падаван на свете.

И именно тут Оби-Ван решил, что хватит тянуть время. Если Анакин пренебрег своими обязанностями, то он не имеет на это права. Если бы падаван всегда помнил, что обязательства есть и у его учителя! И что ответственность за ученика - в их числе. Что промах Анакина - это промах его, Оби-Вана.

- Я увлекся воспоминаниями, Анакин. Вернемся к нашим делам. Теперь мы можем не опасаться посвятить в них посторонних.

- Я слушаю вас, учитель, - как было установлено, ответил юноша.

- Ты понимаешь, в какое положение меня поставил?

Ему самому подумалось, что глупее вопроса придумать было нельзя. Хотя, может, это и к лучшему - начать с неожиданной стороны. И однако... столь откровенно проявившаяся неуверенность в качестве собственного наставничества явилась сюрпризом. Что ж, урок и для учителя.

Смотря в пол, Анакин сказал единственное, что мог в этой ситуации:

- Простите меня, учитель.

- И что мне теперь делать? - продолжил Оби-Ван ту же линию.

Анакин осмелился поднять взгляд.

- Поступайте так, как считаете нужным.

- Ты хоть понимаешь, что натворил?

- Да, учитель.

- Ты самовольно занялся этим происшествием, не поставив никого в известность. Ты не имел права без разрешения отлучаться и самостоятельно выполнять миссию. - Теперь Оби-Ван шел по отработанной схеме разбора нарушения и чувствовал себя уверенно.

- Да, учитель.

- Я был в отъезде, но ты мог обратиться к другим рыцарям. Почему ты этого не сделал?

- Я хотел помочь ей сам.

- Ты хотел! Анакин, есть правила, и ты грубейшим образом их нарушил.

- Я сознаю это, учитель.

- Мало того, что ты нарушил основополагающие правила Ордена, ты еще подверг опасности жизнь этой женщины.

- Да, учитель.

Падаван казался искренне раскаявшимся. Но он же преднамеренно пошел на такой шаг, значит...

- Ты осознаешь это, Анакин?

- Да, учитель.

- Что именно ты осознаешь? - уточнил Оби-Ван. - Охарактеризуй свой поступок. Осознанность причин своего поведения - способ управлять им.

- Я... поставил свой эгоизм превыше успешности миссии. - Анакин помолчал, вспоминая то, что ему внушали ранее. - Ставить личное благо выше общественного для джедая недопустимо. Я думал не о том, о чем следовало.

Оби-Ван вздохнул свободнее. Далее можно было обсудить вторую половину дела. Свойственную только им половину - с Анакином и тут было не так, как с другими учениками. В самом начале их совместного пути стало понятно, что иначе не получится. В противном случае завет Куай-Гона остался бы невыполненным.

- Верно, Анакин. И надеюсь, ты понимаешь, что я вынужден вновь скрывать правду от Совета? А я обязан докладывать ему о случаях, которые затрагивают не только нас двоих, но и третье лицо... или лица.

- Почему вы не можете рассказать? - машинально спросил Анакин.

- Потому что на этот раз ты сполна заслужил изгнание из Ордена, молодой человек.

- Но как вы объясните мое отсутствие? В Ордене ведь уже наверняка знают о том, что я покинул Храм.

- Я скажу, что вызвал тебя. В таком случае твоя вина будет только в том, что ты не проинформировал магистров о своем отлете. Это тоже серьезно, но не повлечет за собой никаких тяжелых последствий. Худшее, что тебе грозит, - беседа с магистром Винду или Йодой.

- Почему вы делаете это, учитель?

- Потому что я уверен, что быть джедаем - твое призвание, и не хочу, чтобы из-за глупого безрассудства твоя жизнь была разрушена.

- А получается, остальные так не считают? - вскинул голову падаван.

- Нет, почему же... - Оби-Ван немного растерялся. И как Анакин так все поворачивает, что, даже когда виноват, начинает занимать в разговоре лидирующую позицию? Нет, юноша, на этот раз не получится. Оби-Ван в который раз с грустью подумал, что Куай-Гона, скорее всего, такие проблемы не занимали. Со временем отношения между ними стали почти родственными, но какая-то дистанция, основанная на возрасте, ранге, все равно сохранялась. И если Куай-Гон мог рассмеяться в ответ на его удачную шутку и прислушивался к его мнению, это не означало, что он не требовал на задании от него беспрекословного выполнения своих приказов. А если Оби-Ван совершал какой-то проступок, то о подобном переходе по его инициативе разбора событий в спор и речи быть не могло (по крайней мере, лет с пятнадцати, когда отношения между ним и Куай-Гоном стали по-настоящему прочными, а из головы Оби-Вана улетучился подростковый азарт). Они всегда действительно уважали друг друга, и Куай-Гон был для него, за исключением редчайших случаев (как в случае с вопросом об обучении Анакина, печально подумал Оби-Ван), непререкаемым авторитетом. Не просто авторитетом, за которым надлежало следовать: он понимал или в иных случаях хотя бы старался понять учителя и доверял его суждениям. Отдельные разногласия не мешали их отношениям. А здесь...