О чем молчат пылинки (СИ)

Annotation

не отформатированная в теле предыдущая прода. Да, автор только сейчас посмотрел, как залилось. Автор писатель, а не читатель)

Павлов Константин Сергеевич

Павлов Константин Сергеевич

о чем молчат пылинки

* * *

Яркие шарики гнали перед собой полумрак, но в коридоре всё равно было тоскливо и мрачновато.

- Здравствуй, добрый молодец! - зловеще вымолвила чёрная дверь.

- Не молодец, а девица, - поправил кудрявый пришелец, ставя на пол сумку и ведро, - Здравствуй. И не надо снова про юбки с платками, а то в купальнике приду!

Озадаченная дверь замолчала. Выглядела она, кстати, внушительно. Потемневшие от времени доски скреплялись кованой полосой, из середины мрачно глядело заключённое в темницу солнце, всяческие знаки шли по ободку, а фигурные петли довершали нерадостное великолепие. Так и виделись сотни рук и ног, бессильно царапающих эту надменную преграду.

Вот только оштукатуренный коридор с полустёртыми плакатами про "мойте перед" чуть портил впечатление.

Ну а пришелица не впечатляла вовсе. В мягких одеждах, без булавы, и со странными щитками перед глазами.

Дверь вслушалась. Было тихо и странно.

- Ты это, стражей можешь не звать, - продолжила незнакомка, - Они вшестером говорунчика гоняют, косами вместо клюшек. Три два в пользу первых. Ну а про говорунчика даже не буду объяснять. Их позже изобрели.

- Трепещи, несчастная, - продолжила чуть сбитая с толку дверь. Стражи и вправду молчали.

- Трепещу, трепещу, - покладисто отозвалась девушка, раскладывая на полу какие-то диски с цепочками, - Только сразу предупреждаю, мраком не плещи, каменить не пытайся. Кремом я уже намазалась.

Дверь всё равно попробовала и расстроилась совершенно, но была слишком твёрдой, чтобы долго переживать.

- Не пройти тебе, детинушка, - вдруг гордо заявила она, плюнув трухой из раструбов возле ручки, - Голову сложишь, других не выручишь!

- Голову да, - согласно пробормотала пришелица, высматривая что-то в двери, - За ведро чуть не открутили. Подумаешь, инвентарь! Слушай, кинь в меня, пожалуйста, тенью.

Дверь обалдело кинула.

- О! Замечательно! Теперь видно, - обрадовалась настырная девица, и пошла лепить на древние доски диски с цепочками, - Ты уж извини, что я так быстро и без ключей, уж очень они тяжёлые. Но все песни ты услышишь!

- Не пройти тебе без ключ... А откуда ты знаешь? - сбилась на скрип дверь.

- Ну вот, готово. Истинным именем твоим повелеваю, Хризид-Ахмудасар-Кловрато-Ог, отворись!

Диски на миг вспыхнули, посылая под доски сигнал, зеркальце что-то буркнуло.

Заскрежетали шестерёнки, лязгнули цепи, деревянное полотно вспыхнуло узорами и символами, убирая все ловушки и отворяя засовы с крючками сразу в двух мирах.

- Добро пожаловать, господин, - сказала дверь вовсе деревянным голосом и распахнулась в темноту.

Девушка сделала шаг. Неверно и тускло засияли огоньки, качнулись тени по углам, заблестели звериные глаза с резных ликов на полках. Но тут ещё пять светликов влетели над её плечом, осветив архив до последней уютной паутинки.

- Соскучились? - Настя шумно поставила ведро и села на лавку.

На аппетитное бульканье с тёмных балок, шустро спустился сиреневый паучище, и радостно присосался полной миске. Шшшвилистоучог обожал витаминные растворы, за которыми не надо гоняться, запутывать и кусать.

Дверь закрылась. В коридоре погасли огни. Ожили всяческие ловушки. Шестеро стражей вернулись на свой пост, разглядывая погнутые косы.

А в архивной Настя подтолкнула старое ведро, из которого вывалилась дрожащая полокапля, и достала скажисветик. Уборщик шустро покатился, собирая пыль и грязь. Надо было как-то занять часа четыре времени.

Шёл двенадцатый день её работы в агентстве...

Сначала всё было суматошно и здорово. Она разносила болтливые документы, знакомилась с сыщиками, и, затаив дыхание, сидела со Стасом на задних стульях в кабинете, пока директор разбирал текущие дела и назначал новые. Всё было чудесно, а удивительные открытия сыпались одно за другим. Она успела даже сбежать вместе с застенчивым пареньком из его взорвавшейся лаборатории, и он её не выдал.

Но после третьего дня начались настоящие испытания.

Надо было разобрать архив и найти потерявшийся членский билет "Арфы и перья" в затопленном подвале. А то в делах давно был полный бардак, а общество арф уже триста лет слало грозные певучие письма за прогулы.

Насте достался архив.

Митрич торжественно открыл дверь в полутёмный этаж, вручил ведро, шесть ключей с инструкцией, и свисток - позвать если что на помощь.

Если что получилось через три ступеньки. А потом через четыре.

И ещё много, много раз.

Она брела через темноту, вздрагивая от укусов ловушек. Шарики гасли в темноте. Ржавые ключи не хотели поворачиваться, а заклинания сбивались.

Потом она заходила в шепчущую темноту и пищала, когда что-то мохнатое касалось её щёк. Протирала папки, чтобы вчитываться в старые буквы. А на следующий день оказывалось, что вся убранная пыль радостно вернулась на место, разложенные по порядку старые дела снова смешаны, а дверь не слышит заклятий, потому что в раструб попала пыль. А ещё в архиве, как оказалось, жил здоровенный паук, который умел становиться невидимым и вплетать в паутину чесотку и зуд.

Чтобы разобрать архив, ей дали две с половиной недели. Паук показался на третий день. Именно тогда она поняла, что не справится.

Настя разревелась в обеденной, прямо в плечо подвернувшегося Стаса. Она всхлипывала, вздрагивала, приятель неловко гладил её по спине чумазой рукой.

А потом Настя рассказала всё. Про страхи, ловушки, и зловредные двери, про болевшие руки, и сломанную швабру, которой она гоняла ехидного паука.

- Солнце в темнице, говоришь, - протянул Стас задумчиво, пока Настя жаловалась на его невесте, которая вообще-то позвонила узнать насчёт вечера у своего жениха, - А не пятнадцатая ли эта дверь Безбородого? Есть хорошая песня про взлом этой серии... Какие там знаки по ободку?

И тут Настя будто проснулась.

Уже к вечеру она нашла в хозтоварах мазь против каменения. Дверь оказалась другого мастера, но всего через день она разобралась, куда подключать купленные в хозяйственном выключатели, а истинное имя древней преграды подглядела в стащенной у Митрича инвентарной карточке.

Безопасную дорожку она пометила светящейся краской, подружилась с пауком, и жизнь наладилась.

А вот Стас не хотел ловчить. Каждый день он брал сачок, ведро и лопату, и мрачно бултыхался в плохо пахнущей жиже, которая хватала за ноги и временами сверкала голодными глазами и зубами.

Поэтому Настя в тайне от приятеля плеснула в подвал чистодух. Весёлые рыбки для чистки труб за два часа вывели основную грязь, и даже успели причесать и умыть здешнюю злобную страхолюдину, которая оказалась чуть одичавшей русалкой и очень обрадовалась узнав, про блуждающего по подвалу прекрасного принца. Она охотно пообещала променять билет на поцелуй, несильно кусаться и даже подстричь когти на лапа.

Стасу про ожидавшую его романтическую встречу Настя говорить не стала.

Зачем ещё друзья, если не дарить маленькие радости?

Настя опустила голову на мягкое паучье брюшко. Главное было сделать на обратном пути несчастный вид и намотать на нос немного паутины, а завтра позвать на помощь Митрича.

Как хорошо, что они не меняют испытания для новичков уже лет триста...

О чём молчат пылинки

- Точно не знаешь, зачем нас позвали? - шепнула приятелю Настя, привычно прижалась к двери и привычно получила искрой в ухо.