Должностюшка (СИ)

Annotation

Сотников Юрий Алексеевич

Сотников Юрий Алексеевич

должностюшка

О том как поссорились, а потом помирились Сергей Петрович с Петром Сергеевичем

Жили-поживали.

Хотя почему жили? они и сейчас ещё в силе да радости, а иногда их посещают маленькие беды, с которыми они походя справляются.

Зовут их Сергеем Петровичем с Петром Сергеевичем. Такая тёзкость имени и отчества, наверное предполагает в их внешности какую-то тавтологию. И они действительно похожи. Лицо Сергея Петровича напоминает смеющуюся луну, когда она спрятавшись ночью за облаками, хохочет над зазевавшимися в лужу поздними путниками, и вдруг появляется с целым букетом звёзд; а Пётр Сергеевич это улыбчивое солнце, сначала бьющее сверху по макушкам без белых панамок, а потом насылающее для свежести грибной дождь. У обоих товарищей широкий лоб до самого затылка: только вот поредевшие волосы один зачёсывает направо, пластмассовой расчёской - другой сгоняет их в левую сторону деревянным гребешком.

- Петруша! - зовёт своего мужа русая Марья Семёновна, когда поспевают под крышкой его любимые пельмени под майонезом.

- Сергуня! - нежно поёт белокурая Марина Артёмовна, подавая к мужнему обеду зажаристые драники со сметанкой.

Пётр и Сергей подружились ещё с института. Не знаю кто из них, но кто-то: проронил вдруг в компании слово - рыбалка - а тот, который не кто-то, сразу же поддержал его словами о поплавках, лесках, грузилах. И тогда наконец-то они взглянули друг на дружку блестящими от азарта глазами, хотя до этого смотрели на всё, сопровождающее учёбу, сонными зрачками двух снулых рыб.

У них и кабинеты в областном департаменте почти рядышком, только что напротив друг друга.

Пётр Сергеевич сегодня едва лишь прикоснулся ключами к своему замку, забренчал - как тут же из своей приоткрытой двери, будто из алькова вельможи, выглянул Сергей Петрович, маленький паж, и тихо шепнул:- петруха, иди сюда.

- Да подожди, дай хоть раздеться,- отозвался Пётр громким голосом, не догадываясь о торжестве сего момента.

- иди сюда, остальное потом,- заговорщицки кивнул за спину Сергей, словно бы на пять минут похеривая весь неважнецкий мир.

Пётр Сергеевич оглянулся по сторонам. Он немного недоумёл своего таинственного приятеля, потому что в департаменте всё было по-прежнему: так же сновали по коридорам суетливые бумажные клерки - частенько выходили покурить в туалет чиновники мелкие, быстрые - иногда вальяжно выползали на божий свет крупные бюрократы, неуклюжие но хваткие.

Войдя к товарищу и распахнув молнию спортивной куртки, которая надевалась только для видимости спортоты, он сразу стал Петрушей с изрядным брюшком.- Ну чего тебе?

- Новость слышал?- теперь уже в полный голос спросил Сергуня, сознавая себя вопиющим хозяином в своём кабинете.

- Ну так, краем уха,- отозвался Пётр, стыдясь признаться, что ни сном ни духом. В таком здании да не знать новостей - это сущий позор для начальника. У каждого уважаемого гражданина из департамента должен быть свой наушник, клеврет и напёрсник - можно в едином лице.

- И что ты об этом думаешь?- Сергей открыл потайную дверцу и загрякал бутылочкой, потом рюмочкой; по комнате поплыл запах копчёной колбаски.

- Да всё останется по-прежнему. Нас эти изменения не коснутся.

Внешне Пётр Сергеевич оставался спокоен, но внутри его уже забурлили козни, интриги и подковёрные игры. Для него это было так же интересно и захватывающе, как поменять причёску с одной стороны на другую - а вдруг он станет красивее и в его обаяние влюбится одна из секретарш департамента - есть тут такая, Аллочка в алой юбочке. Ах, как давно он не блудил от жены - да и было ль то время, не сон ли.

- Петюня, ты в своём ли уме?- Сергей Петрович даже покрутил у виска пустой рюмкой.- Именно нас они в первую очередь и касаются. Мы с тобой первые в списке.

Тут Петруша задрожал от страха. Он уже осерчал на себя за то что притворился знающим, потому что глухо заныло сердце, а таблеток с ним не было. Неужели увольняют? кого?

- Я, наверное, не понял тебя. Ты о чём мне рассказываешь?

Сергей Петрович сразу обрадовался сообщить:

- Вот балда - так ты не в курсе. Наш непосредственный уходит на пенсию, и на его место первые претенденты - мы. У всех остальных мало опыта.

- Фу ты ну ты!- облегчённо выдохнул Петруша; и выпив рюмку водки, довольно крякнул.- Я предполагал, что так будет.

- Не ври, об этом только вчера вечером сообщили директору, а утром дошло и до нас.- Сергуня немного обиделся: тоже ему приятель - всегда он вот так притворяется равнодушным, хотя внутри кипит как кастрюля с борщом.

Нагло наяривая колбаску, Петруха нагловато заметил:

- А я догадывался. Уж больно наш непосредственный суетился в последнее время, как мышь возле мышеловки. Я сразу понял - покойник, живые так себя не ведут.

- Зря ты его хоронишь.- Сергуня тоже опрокинул рюмочку.- Он ещё может завонять напоследок.

- Не волнуйся, я справлюсь. У меня репутация.

- Так у меня она тоже, и не меньше твоей.

Эгеге; они повнимательнее взглянули друг на дружку - а ведь и верно, теперь крепкие приятели враз стали соперниками, может быть даже непримиримыми. Потому что каждый начальствующий человек всегда мечтает о высшей карьере - с тех самых пор когда он в пелёнках ещё махоньким клерком, туалетной бумажкой, до зрелого возраста какого-нибудь заместителя, важного документа из толстенькой папки. А тут уже шла речь о заведующем комитета областного департамента, который не просто так ходит туда-сюда, но только по особым поручениям самого губернатора.

- Милый Сергуня,- ещё не уничижительно, но уже с ехидством произнёс Пётр Сергеевич, наливая себе вторую рюмочку, без разрешения, как будто чувствуя себя хозяином на всём этаже а не в своём кабинетике.- У меня стаж восемнадцать лет, на три года побольше тебя, и значит, я опытнее. Разумнее в таких делах.

Сергей Петрович сразу не нашёлся, что ответить наглому приятелю. Так бывает у стыдливых натур, когда на них начинают наезжать гонором, словно бы упрекая, иль намекая на жадность и хитрость.

И всё-таки через минутку он спохватился:

- Зато я чаще тебя ездил по командировкам; я знаю все наши районные объекты и там у меня остаются дружеские связи.

- Ты хочешь сказать - блат.- Пётр пару раз ковырнул в зубах спичкой, и чвыкнул на ковёр застрявший мосол от колбаски.- Мне он не нужен, Сергуня - я и так держу все жилки в руках.

Ещё минут пять они оба просидели в молчании: расстаться сразу после такого разговора было трудно, потому что это наводило на мысли о ссоре, а они ведь слыли среди людей добрыми товарищами. Но и долго молчать, пряча глаза в простенках шкафов, уже невозможно: что-то нехорошее меж ними произошло - а начать объясняться, значит, унизить себя. И каждый ждал, выжидал.

Когда стало невмоготу, поднялся Петро Сергеевич:- Ну ладно, Серёга, пойду я,- и протянул руку, словно замаливая приятельский грешок.

- Давай, увидимся,- облегчённо вздохнул Сергей Петрович, и натужно улыбнулся вослед.

Почти целый день оба выдумывали себе разные бумажные дела, не смея больше заглянуть в гости друг к другу: то приглашали каких-то ненужных секретарей, чтобы обсудить совершенно пустяшные дельца, которые могла бы решить и уборщица, или вахтёр - то спешно разъезжались на служебных машинах в разные концы города, может быть, надеясь разорвать их связующие нити.

Вечером Пётр Сергеевич конечно же рассказал Марье Семёновне про долгожданное назначение. Но не сразу.

Он ещё по дороге домой думал, как преподнести ей такой приятный сюрприз. Если всё брякнуть сходу, даже не разувшись, то потеряется в его душе ожидание праздника, исчезнет из сердца томление неги, похожее на подзабытое любовное наслаждение. Для него и вправду этот разговор был как нежное соитие с женой: он знал, что она его поддержит своим бабьим сердечком, и может быть, одарит любящей лаской.