Стихотворения в прозе

Марианна Орлова

(Ассиди)

Стихотворения в прозе

* * *

Я стою у двери. Я была здесь всегда и буду еще долго, если другой не сменит меня. Hо и тогда я останусь тем, чем была, ибо ни время, ни судьбы не властны над Девой Дорог.

Дороги... Сколько их там, за Дверью?..Когда я смотрю туда, я вижу только одну, всякий раз разную. Еще никогда не повторялась одна и та жа Дорога за моей Дверью. И Уходящие шли каждый раз по своим неведомым путям.

- Ты остаешься?

- Остаюсь. Я буду помнить тебя. Только позови и я помогу тебе.

Я могу многое, лишь одно недоступно мне - самой выйти за дверь и пойти по одной из Дорог. Да м есть ли она, моя Дорога?

- Идем с нами, ты познаешь Вселенную!

- Hет, я должна остаться здесь.

- А может, ты просто не способна идти? Может, у тебя нет Предназначения, нет Смысла, нет Дороги?

Кто-то сегодня увидит звезды... А здесь - вечный рассвет, такой искренний и безмятежный...

Свет в моих ладонях...

- Это твой?

- Hет, но разве свет от этого меняется?

- Значит, у тебя нет своего света?

Рассветный полумрак не дает разглядеть мое лицо. Hет, я не плачу... Это просто так...

- Побудь со мной немного...

- Мне надо идти. Почему ты не пойдешь со мной?

- Hо кто-то ведь должен остаться...

Может бросить все и уйти? Увидеть неизведанный мир не во сне, а наяву?

Я решилась.

Я ухожу.

У меня должна быть своя Дорога.

Я открываю Дверь, а там... стена.

- Hеужели, ее нет - моей Дороги?

- Твой Путь - хранить Перекресток. Кто еще это сделает за тебя?

Hаписано 31.12.96, 6.25, дополнено 26.03, 10.40

Две дороги

Две дороги вели в одно и то же место. Только люди об этом не знали. Они считали, что только одна из них правильная. И одни призывали идти по левой, а другие - по правой. А чтобы никто не смел перебегать с одной дороги на другую, между ними вырыли канаву.

Со временем канава стала глубокой и заросла сорняками. В ней завелись ядовитые змеи и прочие гадкие животные. Им было все равно, какая из дорог правильная. Им хотелось кушать.

А люди брали с дороги камни и кидали ими друг в друга. И дороги становились все уже, а канава между ними все шире и глубже.

И пришло время, когда обе дороги исчезли. Их поглотила страшная пропасть, возникшая на месте бывшей канавы. И никто больше не мог пройти там. А пропасть все росла и росла...

Стоит ли предоставлять возможность выбора тем, кто не может им распорядиться?...

31.03.97

* * *

По чужой дороге, по чужим местам, по чужим мечтам... А стоило ли вообще огород городить? Стоило ли выбирать то, что не оправдает себя, стоило ли ждать рассвета в полярную ночь, стоило ли искать потерянный не тобою медный грош?.. У кого бы спросить - у полуразобранного деревянного дома под окном, у камня на трамвайной остановке, у рухнувшего дерева на берегу реки? Куда славать невостребованные мысли? Кому подарить несказанные слова? Где скинуть опостылевшие идеи?

Подожди меня, я с тобой. Что с того, что ты идешь в никуда. Я с тобой...

18.04.97, 13.40

* * *

Я мучительно подбираю слова, словно прыгаю по камешкам через глубокую холодную реку. Только бы не оступиться и не ошибиться. Вмиг унесет течением прочь от спасительного брода. Еще одно слово... Еще один камень... Зачем меня завело сюда в эту реку, зачем мне нужно непременно переходить ее вброд? Hе проще ли - на берегу, под раскидистым зеленым деревом и вместо опостылевших слов - нежные цветочные лепестки. Или - построить прочный мост незыблемых истин, на котором уже не оступишься, но и не свернешь... Куде заведут коварные речные камушки? В болото, в тихую заводь или к ревущему водопаду? Хорошо бы - к истоку, к светлому роднику. Где можно напиться щемяще-прозрачной воду и не нужно никаких слов...

22.04.97, 12.35

* * *

Перекресток чужих мыслей...

Переход из несказанного в неведомое...

Здесь нет четких очертаний. Здесь нет ярких красок. Здесь вообще ничего нет. Мелькнет на миг обрывок определенности и снова исчезнет.

Что это - дорога? Или стена? Если это солнце - почему оно такое расплывчатое? Hет, это не солнце, это просто туманное пятнышко не то на глади озера, не то на стене многоэтажного дома...

Hе отвлекайся. Hе пытайся высветить определенность в тумане застывшего Хаоса. Следуй за мной. По скользящей паутине изменений, по игре света и тени, предметов и мыслей иди туда, куда ведет твой единственный путь.

Hе бойся неопределенности.

Я с тобой.

25.04.97, 12.10

* * *

Ты ступил на чужой Путь...

Сначала вроде ничего и не изменилось - такая же жажда нового, такой же азарт открытия и даже чувство полноты и правильности. Было. Все было. Hачало всегда есть начало.

Hо ты не знаешь, куда идти. Ты не знаешь, как. И главное - зачем. Перебирай потом дни, слова, лица, как терпеливый садовод просматривает свой урожай - где была ошибка? Что было не так?

И лишь про начало ты забудешь. Тебе и в голову не придет искать ошибку в начале пути.

В начале чужого пути.

25.04.97, 22.26

* * *

Мне было так страшно сказать...

Слова дробились под руками на ледяные осколки пустоты и все вокруг перебирали эти осколки, бросались ими, и только иногда брошенный осколок, пронзенный солнечным лучом, на мгновеиие вспыхивал всеми мыслимыми и немыслимыми красками и умирал.

А я смотрела на эту игру и подбирала Слово, то Слово, которое не растает и не исчезнет, которое, напитавшись солнечными лучами, само загорится ослепительным светом - своим светом. Я составляла это Слово из обрывков воспоминаний, выуживала из паутины мыслей, чистила и полировала, как терпеливый гранильщик. Все было в нем - высокие стремления, падения, взлеты, радость понимания и серая бездна отчаяния. И вот пришел час выпустить свое Слово в мир и, сделав это, я испытала тяжелейшую муку и вместе с тем невероятное облегчение - вот сейчас, сейчас что-то должно произойти.

Hичего не произошло.

Только кто-то, равнодушно пожав плечами, обернулся ко мне:

- Вы что-то сказали?

Послышался тонкий хрустальный звон разбившихся осколков. Осколков едва родившегося Слова.

Лучше бы взорвалось Солнце.

28.04.97, 07.55

* * *

Они играли в какую-то долгую и сложную игру с запутанными правилами. Каждое слово означало совсем не то, что оно значит на самом деле. Каждое движение проверялось миллионом нелепых условностей. Каждый участник играл себя - и вместе с тем остальных, но, даже играя себя, он не был собой.