Одушевленные предметы

Дмитрий Гоосен

БАСНИ

Сейчас мне тридцать, а писать стихи «всерьез» я начал в двадцать лет.

Оканчивая среднюю школу, готовился стать учителем. Но получилось так, что поступил в сельскохозяйственный техникум. Полтора года проработал агрономом. Колхозное село много мне давало как начинающему поэту, но, к сожалению, как агроном я мало давал колхозу, и это меня мучило.

Теперь я – журналист. Девятый год «литсотрудничаю» в редакциях районных газет – в Тальменке, в Алепеке, а сейчас в Топчихе.

Мои стихи, басни, сатирические миниатюры печатались в «Алтайской правде», «Молодежи Алтая», в альманахе «Алтай», в центральных журналах. Эта книжка – мой «первенец».

АЛТАЙСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

БАРНАУЛ 1966

Гоосен Дмитрий Петрович

Содержание

      ЛАВРОВЫЙ ЛИСТ

      БУДИЛЬНИК-ПУСТОЗВОН

      ДВИЖЕНИЕ И ТОРМОЖЕНИЕ

      ЦЕПКАЯ СКРЕПКА

      КАРАНДАШ БЕЗ СТЕРЖНЯ

      ТОПОР И ПИЛЫ

      СПИЧКА И ДРОВА

      ОБ ОДНОМ ТЕЛЕГРАФНОМ СТОЛБЕ

      СЕМАФОР-ЭНТУЗИАСТ В сибирский край стал и других

      МАГНИТ И ОПИЛКИ

      КРУГОВАЯ ПОРУКА

      I. КАК КОНЬ ПОУЧАЛ СЛОНА

      2. САМОНАДЕЯННЫЙ ФЕРЗЬ

     3. ТЯЖЕЛАЯ ФИГУРА

РАЗНОЕ

      У СЕРДЦА ЧЕТЫРЕ КАМЕРЫ…

      МОЛЬБА СКАМЬИ ПОДСУДИМЫХ

ПОБАСЕНКИ

ПЕРЧИНКИ

ЛАВРОВЫЙ ЛИСТ

Варился борщ из Овощей, что родом

все были с одного, заметим, огорода.

И вдруг, откуда ни возьмись,

попал в кастрюлю незнакомый Лист.

– Ты кто? – спросили Овощи сурово.

– Я, – он с достоинством ответил, –

                  Лист Лавровый.

– Вот без кого неполон был наш борщ! -

хихикнул Лук, прищурившись лукаво. -

Да больно, братец, бледен ты и тощ -

никто тебя и есть не станет, право!

– Меня и не едят:

            я пряность, я приправа! -

– Ха-ха! Подумал ли,

            какой несешь ты вздор?! -

так со смеху и прыснул Помидор. -

Нам, неучам, уж где с тобою спеться:

Лавр, Лавр – не знаем мы подобных

                        специй.

–Не знаете? Так я не виноват,

а к вам меня послали, я считаю,

за мой особый аромат,

которого вам всем, как видно,

                  не хватает.

Тут Овощи за гостя и взялись!

– Дерзить нам смеет завалящий Лист!

Да он невежда, лгун,

                  нахал он просто! -

вскричала Свекла, побелев от злости.

– И долго нам он будет портить кровь?! -

негодовала мирная Морковь.

Картофелине – той была потеха:

рассыпчатым она смеялась смехом.

Весь борщ бурлил, кимпя кипел.

Кричат Листу: – Покуда цел,

проваливай отсюда, вылезай-ка! –

Суд над беднягой был бы крут,

                        да тут

его достала из борща хозяйка.

Людей не раз встречал я вроде

тех Овощей: что чуждо их уму,

спешат охаять – только потому,

что это не растет у них на огороде.

БУДИЛЬНИК-ПУСТОЗВОН

Будильник

так и трясся от усердья.

Давно уж встали все,

но, словно бредя,

средь бела дня

в неукротимом раже

кого-то он будил

и будоражил.

– Дзинь-дзинь! Проснитесь!

Хватит спать, засопи! –

звонил,

названивал,

трезвонил.

Он слезы умиления исторг

У Рукомойника.

Пришла в восторг

и юркая Юла:

– О, как он чуток,

как дальновиден –

это просто чудо!

Не спит, заметьте,

ночи напролет.

А как умеет он

поднять народ!

В свои остроконечные усы

стенные

усмехнулись тут

Часы.

Они-то знали:

неспроста

звонит второй уж раз на дню

Будильник –

не дальше чем вчера

хвоста

ему изрядно накрутили.

ДВИЖЕНИЕ И ТОРМОЖЕНИЕ

Куда несетесь,

                  колеи не зная

сдержала бег колес

            Колодка Тормозная. –

Я с вами не хочу

                  идти на риск:

            машину мигом

разобьете вдрызг!