Возмутитель спокойствия

а следующий день разговор начинался снова:

- Падеж скота в горных местностях объясняется тем, о великий эмир, что звезды Сад-ад-Забих встали в сочетание с созвездием Водолея, в то время как планета Меркурий противостоит созвездию

Скорпиона.

- Значит, звезды Сад-ад-Забих,- говорил эмир.- Это надо запомнить.

"Всемогущий аллах, до чего он глуп! - с тоской думал Ходжа Hасреддин.- Он еще глупее калифа багдадского! До чего он мне надоел, I/ скоро ли я вырвусь отсюда!"

А эмир начинал новые речи:

- В нашем государстве, Гуссейн Гуслия, царят сейчас полный мир и успокоение. И даже ничего не слышно об этом нечестивце, о Ходже Hасреддине. Куда бы он мог деваться, и почему он молчит? Объясни нам, Гуссейн Гуслия.

- О всемогущий владыка, средоточие вселенной! Звезды Сад-ад-Забих...- начинал скучным и тягучим голосом Ходжа Hасреддин и снова повторял все, сказанное уже много раз.- А кроме того, великий эмир, этот нечестивец Ходжа Hасреддин бывал в Багдаде и, конечно, слышал о моей мудрости. Когда стало ему известно, что я приехал в Бухару, то он затаился, объятый страхом и трепетом, ибо он знает, что мне ничего не стоит его поймать.

- Поймать! Это было бы очень хорошо! Hо каким способом думаешь ты поймать его?

- Я для этого выжду благоприятного сочетания звезд Сад-ад-Забих с планетой Юпитером.

- С планетой Юпитером,- повторял эмир.- Это надо запомнить. Знаешь ли, Гуссейн Гуслия, какая мудрая мысль осенила нас сегодня ночью? Мы подумали, что Бахтияра следует прогнать с его должности, а великим визирем поставить тебя.

И надо было падать ниц перед эмиром, восхвалять и благодарить его, а потом объяснять, что сейчас нельзя производить смену визирей, ибо звезды Сад-ад-Забих не благоприятствуют этому. "Скорее, скорее вырваться отсюда!" восклицал мысленно Ходжа Hасреддин.

Так, поджидая случая. Ходжа Hасреддин влачил во дворце безрадостное, тоскливое существование. Его тянуло на базар, в толпу, в чайхану, в дымную харчевню;

он отдал бы все эмирские яства за одну миску луковой, жгучей от перца похлебки из бараньих ног, за жилы и хрящи в базарном, дешевом плове. Он обменял бы свой парчовый халат на любую рваную ветошь,- только бы вместо славословий и восхвалений услышать простую, безыскусную речь и громкий смех от чистого сердца.

Hо судьба продолжала испытывать Ходжу Hасред-дина и не посылала благоприятного случая. Между тем эмир все чаще спрашивал, когда же наконец звезды позволят ему поднять царственной рукой покрывало новой наложницы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Однажды эмир в неурочный час потребовал к себе багдадского мудреца. Было очень рано, весь дворец спал, слышался плеск дворцовых фонтанов, ворковали горлинки, шелестели крыльями. "Зачем я понадобился ему?" - недоумевал Ходжа Hасреддин, поднимаясь по яшмовым ступеням в эмирскую опочивальню.

Hавстречу ему, неслышно, как тень, из опочивальни выскользнул Вахтияр. Они на ходу обменялись приветствиями. Ходжа Hасреддин насторожился, предчувствуя какой-то подвох.