Собрание сочинений. Том четвертый
Собрание сочинений. Том четвертый читать книгу онлайн
В четвертый том вошли рассказы, памфлеты и очерки, написанные Я. Гашеком в России и после возвращения на родину в 1918–1922 гг. Произведения отражают сложную международную обстановку тех лет, быт и нравы буржуазной Чехословацкой республики.
1918–1919
* На Златой уличке в Градчанах. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Градчаны и Смотровая башня продолжают разговор. (Перевод В. Мартемьяновой).
Из дневника уфимского буржуя. (Написано по-русски).
Трагедия одного попа. (Написано по-русски).
Два выстрела. (Написано по-русски).
Жизнь по катехизису. (Написано по-русски).
Vae victis. (Написано по-русски).
Преосвященный владыка Андрей. (Написано по-русски).
Армия адмирала Колчака. (Написано по-русски).
Из белогвардейских настроений. (Написано по-русски).
Что такое отделение церкви от государства. (Написано по-русски).
Уфимский Иван Иванович. (Написано по-русски).
Вооруженные силы пролетариата. (Написано по-русски).
Международное значение побед Красной Армии. (Написано по-русски).
Творчество эсеров. (Написано по-русски).
Замороженные чиновники в советских учреждениях. (Написано по-русски).
Об уфимском разбойнике, лавочнике Булакулине. (Написано по-русски).
Из дневника уфимского буржуа. (Написано по-русски).
Обзор военных действий. (Написано по-русски).
Рабочие полки. (Написано по-русски).
Перебежчики. (Написано по-русски).
Сибирская скоропадчина. (Написано по-русски).
Дневник попа Малюты. (Написано по-русски).
В мастерской контрреволюции. (Написано по-русски).
Англо-французы в Сибири. (Написано по-русски).
Вопль из Японии. (Написано по-русски).
1920
Жертва немецкой контрреволюции в Сибири. (Перевод с немецкого Н. Аросевой).
Чешский вопрос. (Написано по-русски).
К празднику. (Написано по-русски).
Белые о 5-й армии. (Написано по-русски).
Чем болен аппарат экспедиции. (Написано по-русски).
Что станет с Чехословацкой буржуазной республикой? (Перевод с венгерского И. Салимона).
История заслуг пана Янко Крижа. (Перевод Т. Мироновой).
Археологические изыскания Бабама. (Перевод В. Савицкого).
* Законное вознаграждение. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Письмо Ярослава Гашека к Яр. Салату-Петрлику. (Перевод С. Востоковой).
* Душенька Ярослава Гашека рассказывает: «Как я умерла». (Перевод О. Гуреевой).
1921
Юбилейное воспоминание. (Перевод И. Ивановой).
Комендант города Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).
Адъютант коменданта города Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).
Крестный ход. (Перевод С. Востоковой).
Стратегические затруднения. (Перевод С. Востоковой).
Славные дни Бугульмы. (Перевод С. Востоковой).
Новая опасность. (Перевод С. Востоковой).
Потемкинские деревни. (Перевод С. Востоковой).
Затруднения с пленными. (Перевод С. Востоковой).
Перед Революционным трибуналом Восточного фронта. (Перевод С. Востоковой).
Чжен-си, высшая правда. (Перевод Д. Горбова).
* Маленькое недоразумение. (Перевод Р. Хрипуновой).
И отряхнул прах от ног своих… (Перевод Н. Аросевой).
Как я встретился с автором некролога обо мне. (Перевод П. Богатырева).
Возлюбим врагов наших. (Перевод Д. Горбова).
Поединок с Армией спасения. (Перевод С. Востоковой).
Моя исповедь. (Перевод Д. Горбова).
Как я редактировал журнал «Обозрение для чешских женщин и девушек». (Перевод Т. Мироновой).
Отдел писем в «Народни политике». (Перевод Д. Горбова).
Отдел объявлений в «Народни политике». (Перевод Д. Горбова).
Протокол II съезда Партии умеренного прогресса в рамках закона. (Перевод Д. Горбова).
Советы для жизни. (Перевод Л. Касюги).
Буржуй Рамзелик. (Перевод Е. Аникст).
Истребление практикантов экспедиторской фирмы «Кобкан». (Перевод Ил. Граковой).
* Трое мужчин и акула. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Проблемы литературного творчества. (Перевод В. Мартемьяновой).
Какие я писал бы передовицы, если бы был редактором правительственного органа. (Перевод Д. Горбова).
* Ценная торговля сахарином. (Перевод О. Гуреевой).
Идиллия винного погребка. (Перевод Е. Аникст).
* О подходящих названиях. (Перевод О. Гуреевой).
Как вести себя дома, на улице, в учреждениях, в магазинах, в театре, в аэроплане и на футбольное матче. (Перевод Ил. Граковой).
Вопросы и ответы. (Перевод Ил. Граковой).
Солидное предприятие. (Перевод Р. Разумовой).
* Что я посоветовал бы коммунистам, если бы был главным редактором правительственного органа — газеты «Чехословацкая республика». (Перевод О. Гуреевой).
* Похождения общительного человека. (Перевод О. Гуреевой).
* История Господа бога. (Перевод О. Гуреевой).
* Брачная жизнь мужчины и женщины. (Перевод Р. Хрипуновой).
Марафонский бег. (Перевод Р. Разумовой).
Гид для иностранцев. (Перевод И. Ивановой).
Товарищеский матч между «Тиллингеном» и «Гохштадтом». (Перевод Е. Аникст).
Донесение агента государственного розыска Яндака (Кличка «Тршебизский»). (Перевод Д. Горбова).
* Вознаграждение за честность. (Перевод В. Мартемьяновой).
Роковое заседание конференции по разоружению. (Перевод М. Скачкова).
1922–1923
Похождения чрезвычайного посла. (Перевод Ю. Молочковского).
Взаимоотношения родителей и детей. (Перевод М. Скачкова).
Разговор с цензором. (Перевод Д. Горбова).
Перемена фамилии. (Перевод Ю. Гаврилова).
Хрестоматия приятных манер. (Перевод Ил. Граковой).
* Речь в защиту доброго приятеля. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Печальная участь изобретателя. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Конец фирмы «Гаррах и Гавелка». (Перевод О. Гуреевой).
Генуэзская конференция и «Народни листы». (Перевод Н. Аросевой).
Опыт безалкогольной вечеринки, или Американское увеселение. (Перевод Д. Горбова).
* Мститель. (Перевод Р. Хрипуновой).…
* Памяти Ольги Фастровой. (Перевод Р. Хрипуновой).
* Путеводитель по Ничему. (Перевод Р. Хрипуновой).
Муниципальные выборы. (Перевод Д. Горбова).
Съезд земляков. (Перевод Е. Аникст).
Поможем деткам познать природу. (Перевод Т. Мироновой).
В альбом гражданину Махару. (Перевод Р. Разумовой).
О миссионерах. (Перевод Д. Горбова).
Как я получал деньги, посланные по телеграфу. (Перевод Е. Аникст).
* Рассказ о черной трости. (Перевод О. Гуреевой).
* История с градусником. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Случай с ветераном Кокошкой. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Прославленный греческий ученый Архимед на обследовании в римской психиатрической клинике. (Перевод В. Мартемьяновой).
* Запятая. (Перевод В. Мартемьяновой).
* — Издательство «Художественная литература», 1984 г.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Барышня Анна Брумликова совершенно не заслуживала этого последнего замечания.
Для наших компаньонов настали страшные времена, потому что барышня Анна Брумликова вслух прочитывала им содержание своих народных романов. Один раз они даже заперли ее в кабинете, но Анна Брумликова вышибла двери и настигла господ в кафе, где как ни в чем не бывало снова принялась развивать перед ними темы своих новых народных романов. Им нигде не удавалось скрыться, она находила их повсюду, будь то самый грязный трактир в дунайском порту или самый изысканный ресторан. Вещицы, которые она им читала, были необыкновенно трагичны, трогательны, и зло в них всегда каралось по заслугам.
Один слесарь по ремонту машин, который украл у своего хозяина велосипед для того, чтобы было на что играть в карты, совершенно цинично рассказывал о своем поступке на квартире любовницы, как вдруг опрокинул на себя кастрюлю с кипятком и обварился.
Барон, совративший преподавательницу техникума, пообещав ей жениться, во время последнего разговора с ней в ее квартире, дьявольски хохотал над слезами соблазненной жертвы, но поскользнулся на пороге, грудью упал на рабочий столик, где лежало неоконченное рукоделие, и вязальный крючок вонзился ему в сердце.
Сын, который хотел выманить у матери, вдовы-прачки, последние сэкономленные гроши и во время ссоры ударил свою родительницу по лицу, был раздавлен грузовым автомобилем, когда выходил из дому.
Укротитель хищников, с преступным умыслом завлекший первую балерину цирка, отклонившую его любовные притязания, в клетку с белыми медведями, был сам ими съеден, причем бедная балерина стояла на коленях среди белых медведей над останками вероломного укротителя и из уст ее слышалась молитва, сливающаяся с ревом хищников:
«Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое…»
Пан Гаррах и пан Гавелка уже не плакали, они вопили во все горло. Потом у них пошла пена изо рта, и они только скулили.
Теперь они проводили все дни на Дунае, катаясь в нанятой лодке, и чувствовали себя в безопасности до того самого момента, пока не заметили, что к ним, рассекая воду мощными гребками, в синем купальном костюме приближается барышня Анна Брумликова; в зубах, как собака, несущая хозяину палку, она держала знакомую им тетрадку в черном коленкоровом переплете с красной кромкой.
Фирма «Гаррах и Гавелка» начала отчаянно грести, однако барышня Анна Брумликова тоже прибавила скорости и неотвратимо их догоняла.
Когда она начала перелезать в лодку, пан Гаррах встал, перекрестился и трахнул се веслом по голове.
Она выпустила изо рта тетрадку со своими сюжетами, которая поплыла по гладкой поверхности Дуная к югу, где и утонула окончательно.
Но провидение не заставило себя долго ждать. На Дунае как раз испытывали новый гидроплан. Он пролетел прямо над лодкой фирмы «Гаррах и Гавелка».
Пропеллер снес головы обоим компаньонам.
Так окончила свое существование фирма «Гаррах и Гавелка».
Генуэзская конференция и «Народни листы»
Главный редактор газеты «Народни листы» в задумчивости вышел из кабинета и вступил в соседнюю комнату, где, погруженный в тяжкие мысли, сидел несчастный обозреватель, которому поручено было писать комментарий к Генуэзской конференции.
— Нам нужно, — произнес главный редактор, приблизившись к столу обозревателя, — нечто… нечто… нечто, так сказать, сильное, так сказать, нечто еще сильнее, чтобы не померкла наша старая слава «Марианской гаубицы». Правда, пан коллега, вы честно старались травить Россию, но все это еще ничто.
— Позвольте, — сказал обозреватель, — я уже и сам думал об этом, ведь мы, собственно, все только подогреваем старые побасенки. Согласитесь, пан шеф, работы на меня навалено столько, что очень трудно и сложно выдумать что-то новое. Я разговаривал уже об этом с Виктором Дыком. Ему тоже ничего не приходит в голову. Тем не менее я думаю, мы уже хорошо ославили Россию!
Главный редактор сел за стол напротив обозревателя и, вертя большими пальцами рук, заговорил весьма внушительно:
— Ах, боже мой, сколько еще разных комбинаций! Надо просто вспомнить и учесть то, что мы уже выдумали. Итак, вы писали, что большевики на немецкие деньги разложили русскую армию, затянули войну на год, писали о Брест-Литовском мире и о свирепых матросах, разгоняющих Учредительное собрание, о подкупленных петроградских полках, о китайцах, латышах, венграх и немцах, которые помогли большевикам захватить власть — и все.
— Простите, пан шеф, — перебил его обозреватель, — вы забыли, а ведь я писал еще, что они захватили власть с помощью уголовников, выпущенных из тюрем, — эта мысль явилась мне между одиннадцатью и двенадцатью ночи. Я бы выдумал, пожалуй, еще что-нибудь поострее, так ведь из типографии поминутно звонили, чтобы я сдавал в набор… Да вы и сами отлично знаете, пан шеф: я делаю что могу. Кто убил Амфитеатрова и Аркадия Аверченко? Я — в прошлом году! А Кронштадт, захвативший Москву, — тоже мое дело!
Обозреватель встал и, прохаживаясь по комнате, взволнованно говорил:
— Кто превратил Ленина в еврея, пан шеф? А кто сделал генерала Брусилова евреем, подкупленным немцами? Кто превратил Врангеля в мученика, я или доктор Крамарж? У кого Чрезвычайка перебила всех чехов в России, у вас? Пан шеф, вы всегда доводили меня до крайностей! Сегодня у меня Горький повешен Чрезвычайкой, а завтра он обращается ко всей Европе по поводу голода в России! У меня большевики расстреляли Кропоткина и Короленко, а они меж тем спокойно живут после этого еще два года, и когда наконец действительно умирают от старости, сама «Русс-унион» публикует телеграммы, что похороны их состоялись на счет государства.
Так трудно работать, пан шеф. Верите ли, когда я после ночного дежурства, измученный сидением в редакции, прихожу домой, два часа не могу заснуть, все выдумываю что-нибудь такое против Советской России. И все никакого толку. Иной раз столько народу перебьешь руками большевиков, что кричишь во сне со страху…
— Да вы успокойтесь, коллега, — перебил его главный редактор. — Мы все вас ценим, в этой области вы, конечно, наиболее способный сотрудник редакции, но я должен сказать вам, что именно теперь, когда заседает Генуэзская конференция, вы должны удвоить вашу энергию. Наша травля Советской России должна быть колоссальной, она должна ошеломлять. Наверное, вы сами понимаете, что сейчас, после выступления Чичерина, писать о запломбированных вагонах уже не имеет никакого смысла. Надо придумать что-то такое, что поистине поразит весь мир, надо вскрыть всю гнусность русской Советской власти. Китайцы, латыши, венгры, евреи, немцы — это все слабо, коллега, это пф-ф, ничто, водичка. Народ надо бить молотком по голове, а не поить его липовым чаем. Этого требует момент. Генуэзская конференция — это вам не престольный праздник или деревенское гулянье. Если уж сам Ллойд Джордж не знал, что сказать о Генуэзской конференции после того сюрприза, который нам преподнес этот негодяй Чичерин, — то мы теперь обязаны выступать не с водичкой, а с керосином! Только что мы толковали об этом в секретариате редакции. Надо чем-то ошеломить республику! Ваш долг теперь — отличиться и поразить не только общественность, но и нас самих, все акционерное общество нашего издательства, всю типографию!
Главный редактор встал, крепко стиснул руку обозревателя и, уходя, бросил:
— Так что с интересом жду вашу завтрашнюю статью. Не допускайте, чтоб вас посрамила «Народни политика»! И так их Станислав Николау сильно конкурирует с нами своими проклятыми комментариями.
Когда главный редактор удалился, обозреватель опустил голову на руки и пребывал в такой позиции более получаса, потом взял карандаш и написал на полосках бумаги роскошную статью, которая и впрямь ошеломила не только акционерную типографию газеты «Народни листы» и ее подписчиков, но и весь культурный мир.
Статья была не слишком длинной, зато содержательной: