Услуга

дальних рядов зрительного зала.

Женщина тоже заголосила, но товарищ в тельняшке ткнул ее локтем в печень, и она замолчала.

Из присутствующих ближе всех к машине стоял я. На расстоянии оговоренных десяти метров. Спрятав руку с пистолетом за спину. Уверен, будь на моем месте храбрый герой ментовского сериала, проблем с задержанием у него не возникло. Меткий выстрел точно в середину первого бандитского лба, ловкий бросок перочинного ножа в центр второго лба, красочное падение преступников на мягкую подстилку, литр красной краски, и – хеппи-энд. Гонорар, слава, поклонницы, автографы… А тут? Стреляю я на три с минусом по десятибалльной системе, все стекла в доме перефигачу, но в нужный лоб ни за что не попаду. Ножи отродясь ни в кого не метал, и автографы после неудачного захвата буду раздавать исключительно в прокуратуре. Короче, сплошные недоработки по части боевых искусств. О чем сейчас крайне сожалею. Перед поклонниками неудобно. Вот оно истинное лицо правоохранительной системы. Стоит скромно, спрятав пистолет за спину. И даже не это обидно. Уйдут, гниды казематные.

А гниды, нагло улыбаясь, быстро приближаются к машине. Амбал пытается затолкать женщину на заднее сидение, та сопротивляется и с мольбой смотрит на меня. Я не отвожу глаз, хотя мне крайне неловко…

И вдруг!… И вдруг из-за угла дома прямо на кустистый газон влетает небольшой бежевый автобус с голубыми номерами и резко тормозит. Из предусмотрительно раскрытых дверей выпрыгивают солидные люди в камуфляже, черных шлемах-сферах и с бульдогами-автоматами в руках. Эффектно кувыркаясь по газону, они наперегонки спешат к машине, бряцая всевозможными бирками.

Черт, неужели их никто не предупредил?! Неужели они сами не понимают, что заложникам теперь хана! До машины минимум тридцать метров, бандиты успеют положить пол дома! Или спецназовцы собираются остановиться на обозначенном рубеже?! Но противник об этом не знает!

Женщина, увидев появившихся спасителей, отталкивает верзилу и с криком бросается к сыну. Оба падают на асфальт. Верзила хватает ее за шиворот и пытается поднять, беспощадно матерясь. И поворачивается ко мне широкой спиной!

Я успею! Я успею подбежать поближе и выстрелить! С трех метров я не промажу, несмотря на дрожь в руках. Это единственный шанс! Да, единственный!

Я резко бросаюсь вперед, словно кошка к зазевавшейся мыши, на ходу поднимая ствол и целясь врагу в сердце! Второй враг что-то истерично орет. Но я не слышу! Мне остается всего полтора шага!

Враг оборачивается и, кривя от ненависти рот, пялится на меня. Вскидывает пистолет.

Огонь! Я стреляю первым! Еще, еще! Весело кувыркаются в воздухе гильзы! Я не должен промахнуться!…

… Но промахиваюсь… Жму на крючок снова, но пули летят в молоко. Вернее, в окна дома. Звенят разбитые стекла. Я за сотую долю секунду понимаю свою ошибку. У пистолета слишком короткий ствол. Малейшее отклонение руки, и пуля улетает на метр в сторону. Давить на спуск рекомендуется очень плавно, нежно, а я жму, словно неврастеник…