Королева для эстонцев (СИ)

— А, у Ольги спроси, — отправила ко мне этого эстонца Лариса. Я даже прослушала, по какому вопросу. Тот повернулся, и я все-таки засветила ему в глаз фонариком.

— Ага! Синие! — восторжествовала я.

— А спросить было нельзя? — щурясь, поинтересовался тот.

— Ты бы сказал, прям, — усмехнулась я. — Так, что ты спросить хотел?

— Сколько вас в хоре человек?

Мой вопрос "в каком" потонул в дружном хохоте эстонской половины людей. Это Ирка в очередной раз засветила в глаз своему блондину и тот прокомментировал сие меткое попадание на эстонском.

— Так в каком? — повторила я свой вопрос.

— А вас их тоже два? — оживился парень.

— У нас их четыре, выступают только три, но третий развыпендирвался и не поехал с нами, — пояснила я.

— Хм… сколько ж там им лет… — пробормотал он.

— Да так. От восьми до четырнадцати, а вообще могут быть и больше. Парни там, парни, — прокомментировала я.

— Хм… — задумался мой собеседник.

— А у вас сколько?

— У нас три коллектива. Третий тоже не поехали, там девушки. Так сколько у вас человек?

— В старшем, то есть у нас, тридцать поехало, а так сорок, у мелочи — двадцать.

— Хм… — словарный запас такой маленький — все хм, да хм? А что это он все свой хвостик теребит?

— А у вас сколько? — решила уж добить эту тему я.

— У старших — двадцать, у младших — тридцать, — проинформировали меня.

— Да уж, много, — покивала я. На этом разговор оборвался, так как он потыкал мне пальцем куда-то мне за спину. Я развернулась к тем, кто сидел рядом со мной. Оба застыли в дурашливых позах, и оба косились на меня. Интересно, кого это они изображали? А, меня! А почему это они изображали мой фонарик какой-то палкой? Я обратила их внимание на Ларису путем тыканья пальцем. Они быстро переключились на нее, в чем я убедилась, пересев на кровать, оккупированную Ларисой. Там один парень пытался пощекотать Ларису, я посоветовала ему тыкать посильнее и продемонстрировала, как именно, на воздухе, после чего поскорее убралась на свое место к гримасникам. Истошный вскрик протряс всю комнату, все обратили внимание на Ларису.

— Так больше делать не надо! — грозно сообщила она эстонцу, тряся фонариком.

Эстонец хихикнул и продолжил свое темное дело.

— Ольга, твоих рук дело! — в очередной раз взвизгнула Лариса.

— Ага, — я покатывалась со смеху.

— А что? — заинтересовался парень с хвостиком.

— А вот что! — я со всей силы прошлась ему по ребрам.

— И что? — он подскочил на месте, и незаметно (как ему казалось) потирая бок локтем.

Тут откуда-то с кровати спрыгнуло нечто, удивительно быстро надоевшее как нам, так и своим.

— Куда бы его деть, — пробормотала я.

С моей подачки парнишку быстро упекли в шкаф, поставили заградительный стул и попросили кого-нибудь на него сесть. Испытавший мою шуточку "220 вольт" эстонец пересел туда, я решила не прерывать столь милую беседу и уселась на его прежнее место — на тумбочку. Хотя не совсем. Я села на первую ступеньку, а он сидел на последней. Тут в нашем полку прибыло — на соседнюю кровать пересел еще один мой знакомый с серыми волосами, и мы взялись обсуждать наших мелких собратьев, что они ничего не делают, только шумят и, вообще, зачем их на конкурс взяли, ведь они толком петь не умеют.

Поболтав еще немного, мы решили, что хорошенького понемножку, и стали собираться к себе на дачу. Ира огорчилась и в последний раз засветила в глаз своему блондину, после чего того посетила гениальная идея.

— Погодите, мы с вами пойдем!

— Ага, идем, — согласился хвостатый, поднимаясь.

Тот, кто сидел в шкафу, на радостях вывалился, ему быстро указали на паука и посадили обратно. Наши провожатые похватали вещички и отправились в другую комнату переодеваться. Мы сначала озадачились, но потом вспомнили, в каком виде они дефилировали по своей даче. Наши девушки стали по одной спускаться вниз, мы с Ирой были последними, и от нечего делать разглядывали бутылку, стоящую на подоконнике. Тут подоспели и наши провожатые. А принарядились ребятки! Тот, с кем я общалась, надел оранжевую футболку и черные брюки, при ближайшем рассмотрении, оказавшиеся джинсами, а Иркин надел тонкий бордовый джемпер и синие джинсы. А ничего смотрится, определенно ничего! Ира решительно начала спуск, я стала дожидаться, когда она достигнет земли.

— А почему ты стоишь? — спросил мой хвостатенький.

— Жду, когда она слезет.

— Тут можно и по вдвоем спускаться. Ни как кипариса, не шатает.

— А если я свалюсь, то упадем обе.

Я дождалась, когда слезет Ира, и полезла вниз, следом за мной — Ирин блондин, а за ним — мой хвостатый. Мы подождали, пока они спустятся, и вместе зашагали к синей даче. Теперь очередь лезть первой выпала мне. Я расхрабрилась и полезла.

Ромашка, сейчас как грохнусь отсюда!!!

Конечно же, с такими мыслями я оступилась.

— Тебя ловить? — послышался снизу голос моего хвостатого.

— Нет, не надо, — мужественно соврала я и полезла выше. Фух, долезла. Ромашка, как же трудно лазить-то! Потом уже почти профессионально залезла Ира, и дальше наши юноши проявили… в общем, не знаю, чисто эстонская это черта или чисто клоунская, но у них она точно есть.

— Ты первый.

— Нет, ты.

— Только после вас.

— Нет, уж после вас.

В итоге блондин получил хороший пинок от брюнета и полез вверх. И тут на горе нашим эстонцам зажегся свет в комнате директора лагеря (а я не говорила, что он живет на нашей даче?). Мой брюнетик шуганулся и застыл по стойке «смирно» за кипарисом.

— У-у, стройный, как кипарис, — расхохоталась я, ко мне присоединилась Ира, а блондин, видно, такого изречения раньше не слышал.

Свет потух, брюнет припустился вверх по кипарису и вскоре стоял рядом с нами.

— Слушай, а чего это ни Гельсу, ни Лильки нету, — удивилась я, потыкав Иру.

— Ага, и Ксюхи тоже нет, и Томыча, — кивнула Ира. — Интересно, где они? Коллективный поход по туалетам?

Тут кипарис затрясся.

— Кто там? — мы рванули к окну. В комнату залезла Тома.

— Представляете, там у нас сегодня вожатый такой мелкий и похожий на бильярдный шар. Он нас не пустил после магазинов, пришлось по кипарису лезть.

Все быстро распределились по койкам и тумбочкам, и тут в комнату вкатился вышеозначенный бильярдный шар. Эстонцы шугнулись по местам, да еще так рьяно, что вожатый заметил движение блондина, так что пришлось Ире быстро изображать, что она пытает запихнуть на место сумку. Вожатый прошел на веранду и выключил там свет.

— И чтоб больше мне тут свет не включали! Всем спать! — грозно сказал вожатый и, хлопнув дверью, выкатился.

— Дайте, что ли, поспать! — взмолилась Лариса.

— Ты что тут шумишь! Еще немного, и он бы тебя заметил! И куда бы он тебя отвел? Вряд ли в медпункт. Это мы его бы туда отвели с глюками!

— Глюки? Это кто? Музыкант? — осторожно переспросил блондин.

Она его проигнорировала и спросила у меня, как их прятать.

— Я под койку не полезу, — быстро сказал блондин, красноречиво взявшись за рукав джемпера.

— Я тоже, — кивнул мой экземпляр эстонского племени.

— Так, давай сюда, — скомандовала Ира, сдвигая матрас. — Пакуйся сам.

Эстонец покладисто залез на предложенное место и ноги подогнул (эх, жердины они у нас!), а мой что-то медлил. Тут послышались шаги вожатого Димы, видимо слишком громко блондин упаковывался. Тут брюнет оживился и буквально запрыгнул ко мне на кровать. Паниковать времени не было, так что я поскорее стащила с Лариски одеяло и накрыла им своего эстонца. Дима зашел.

— Что вы тут шумите?

— А-а, — зевнула я. — Слонопотам. Дай поспать, что ли! Или не топай так!

На меня злопыхнули и отправились к Ире.

— Что ты шумишь?

— С чего ты взял, что я шумлю? — изумилась Ира.

— Да я вас сейчас раздену и на коридор к моим мальчикам в улицу отведу! — заорал вожатый.

Это заявление встретил дружный хохот, почему-то в три голоса (мой брюнет воздержался. С предлогами не дружит?). Дима кипятился.