Гарик Потный и Оружие Пролетариата(СИ)

- Кажется, мы сможем открыть люк, - сказал Роня, заглядывая через голову грызуна. - Хочешь пойти первой, Галина?

- Нет, нихуя не хочу!

- А придется. - Роня стиснул зубы и осторожно перешагнул через лапу. Затем наклонился и потянул за кольцо, вделанное в крышку люка. Дверца распахнулась.

- Что там? - тревожно спросила Галина.

- Ничего - нихуя не видно - никакой лестницы, придется прыгать.

Гарик помахал Роне, чтобы привлечь его внимание и указал на себя.

- Ты хочешь пойти первым? Уверен? - спросил Роня. - Ну ты бля экстремал!

Гарик перебрался через лапу хомяка и заглянул в люк. Никаких признаков дна.

Держась за края, Гарик стал осторожно опускаться вниз, пока не повис на кончиках пальцев. Тогда он посмотрел на Роню и сказал:

- Если со мной что-то случится, не спускайтесь за мной. Идите прямо нахуй и нигде не сворачивайте и считайте меня коммунистом, хорошо?

- Хорошо, - пообещал Роня.

- Тогда увидимся через минуту - я надеюсь.

И Гарик отпустил руки. Он стал падать вниз, вниз, вниз в холодную, влажную тьму. Наконец...

ПЛЮХ. С забавным, приглушенным нежным хрустом он приземлился на что-то мягкое. Он сел и пошарил вокруг, глаза его еще не привыкли к темноте. Кажется, он упал на какие-то продолговатые отростки.

- Порядок! - крикнул он, обращая лицо к окошечку света размером с почтовую марку - это было отверстие люка наверху, - здесь мягко, прыгайте!

Роня сразу же прыгнул. Он приземлился, растянувшись рядом с Гариком.

- Что это за штука? - были его первые слова.

- Хуй знает, какое-то растение. Должно быть, специальная подстилка, чтобы прыгать.

Галина приземлилась с другой стороны от Гарика.

- Мы, наверное, на глубине нескольких миль под школой, - сказала она.

- Как удачно, что здесь это растение, - отозвался Роня.

- Удачно! - взвизгнула Галина. - Да это блин нихуя не растение!

Она вскочила на ноги и стала прорываться к сырой стене. Ей пришлось бороться, потому что в тот самый миг, как она приземлилась, продолговатые фаллоподобные предметы начали опутывать ее лодыжки. Что же касается Гарика с Роней, то они и не заметили, а их ноги давно уже были крепко оплетены и предметы почти достигли их ягодиц.

- Не шевелитесь! - приказала Галина. - Я знаю, что это такое - это тентакли!

- Какое счастье, теперь мы знаем, как оно называется, можно умереть спокойно, - раздраженно прохрипел Роня, отклоняясь назад, чтобы защитить свою жопу от коварных отростков.

- Тихо! Я пытаюсь вспомнить, что с ним делать! - прикрикнула Галина.

- Тогда поторопись, оно уже почти разжало мне булки! - сипло выдохнул Гарик, отдирая ветви от талии.

- Тентакли, тентакли... что же говорила Стебля? Они любят темноту и влагу, а еще японских школьниц...

- Я не японская школьница! - задыхался Гарик.

- Я думаю, в таком случае нам лучше расслабиться и попытаться получить удовольствие - выкрикнула Галина, прекращая сопротивляться.

- ТЫ С УМА СОШЛА? - возопил Роня. - КАКОЕ НАХУЙ УДОВОЛЬСТВИЕ?! ОНО МНЕ В ЖОПУ ЛЕЗЕТ! ПОДОЖГИ ЕГО, ДУРА!

- Ладно! - огорчилась Галина; и она стегнула втыкалочкой, помахала ею, пошептала что-то, и направила на отростки мощные языки голубого пламени, такого же, какой зажигает Газпром. Через пару секунд мальчики почувствовали, что тентакли ослабили хватку и попятились от огня и света. Корчась и извиваясь, тентакли постепенно отпускали их, и вскоре все трое освободились.

- Галя, а ты получила удовольствие, - Гарик встал рядом с Галиной у стены и принялся оттирать слизь со штанов.

- Не успела, пришлось ваши жопы спасать, а вдруг мне такая возможность больше никогда в жизни не представится?! Все из-за вас, козлы!

- Нам наверное сюда, - Гарик показал на каменный тоннель, который, собственно, был единственной дорогой вперед.

Кроме своих шагов, они слышали только, как на пол, стекая с очень влажных стен, тихо падают капли радиоактивной жижи. Тоннель уходил вниз, и Гарик невольно вспомнил "Нацыянальный". Сердце его упало, когда он вспомнил, что волшебный банк охраняется свынями. Если им встретится свынья, взрослая матерая свынья... Клёво было бы, короче.

- Слышишь? - шепнул Роня.

Гарик прислушался. Откуда-то сверху доносилось жужжание моторчика.

- Думаешь, это привидение?

- Не знаю... Больше похоже на электровеник.

На выходе их тоннеля перед ними открылся ярко освещенный зал с высоким сводчатым потолком. Зал кишел маленькими розовыми хуями с пестрыми крылышками, они беспорядочно носились туда-сюда, летали, порхали. В противоположной стене была тяжелая дубовая дверь.

- Они на нас возбудятся, если мы тупо пройдем через зал? - спросил Роня.

- Да хз, - ответил Гарик. - На вид они совсем небольшие, но, думаю, если эрегируются ... что ж, выбора все равно нет... я побежал.

Глубоко вдохнув и закрыв лицо руками, Гарик стрелой полетел через зал. Он ждал, что в него вот-вот упругие предметы, но ничего подобного не произошло. Он вполне благополучно добрался до двери. Потянул за ручку, но дверь оказалась заперта.

Его спутники последовали за ним. Они тянули и толкали, но дверь не поддалась, даже когда Галина испробовала "Алло лохушку".

- Что теперь? - поинтересовался Роня.

- Эти хуи... они ведь не могут быть просто так... - задумалась Галина.

Они стояли и смотрели, как хуи носятся у них над головой, сверкая... Сверкая?

- Это не все хуи! - вдруг выкрикнул Гарик. - Вон тот, блестящий - это ключ! Ключ с крылышками - взгляните внимательнее! А следовательно... - он осмотрелся вокруг, пока его друзья вглядывались в ключи. - Есть! Смотрите - электровеник! Мы должны поймать ключ от этой двери!

- Но там же хуи летают!

Роня осмотрел замок.

- Хуй в замочную скважину не влезет, даже мой - слишком узкая.

Все схватили по венику, взмыли в воздух и с разгону врезались в самую сердцевину стаи. Но, сколько дети не махали и не хватали, заколдованные хуи шныряли столь быстро, что поймать их не было никакой возможности.

И все же Гарик не зря был самой молодой Уборщицей столетия. Он обладал даром сразу находить взглядом то, чего другие не видели. Поразмахивав с минуту руками в водовороте разноцветных перьев, он углядел массивный серебряный ключ с крылом, свернутым набок - как будто недавно его уже ловили и грубо запихивали в узкое влажное отверстие.