МИР ТЕСЕН

— А вскоре после этого я прочел в газетах, что тебя нет в живых.

— Я об этом как-то не подумала. Но газеты потом напечатали опровержение.

— Наверное, я его пропустил, — сказал Филипп. — Но ведь и ты могла написать мне, особенно когда твой муж… Ну то есть когда ты стала…

— Свободна? Я не хотела вмешиваться в твою жизнь. Я все о тебе узнала. Женат, трое детей — Аманда, Роберт и Мэтью. Жена Хилари, урожденная Брум, дочь подполковника А. Брума и миссис Дж. Брум. Я не хотела разбивать твой брак.

— От брака мало что осталось, — сказал Филипп. — Дети уже взрослые, а Хилари во мне разочаровалась. Десять лет назад мы чуть не расстались. Наверное, так и надо было сделать. — Грудь Хилари, мелькнувшая в вырезе ночной рубашки, стерлась из его памяти, вытесненная более свежими и яркими впечатлениями: короткие цилиндрические соски Джой, так чудно твердеющие под его рукой. — Для Хилари я теперь только помеха, — откровенно сказал Филипп. — Без меня ей было бы лучше.

— В этом месте Азия встречается с Европой, — сказала Джой, когда они с Филиппом ехали в потрепанном такси по длинному подвесному мосту. Под ним огромные танкеры и множество судов поменьше бороздили воды Босфорского пролива. Справа зеленели холмы, усеянные белыми точками домов, а слева купола и минареты рисовали силуэт огромного города, позади которого пролив сменялся морской ширью. — Это Мраморное море, — пояснила Джой. — А Черное море — на другом конце Босфора.

— Какое великолепие, — сказал Филипп. — Это сочетание воды, неба и холмов напоминает мне штат Эйфорию, тот вид из окна, который всякий раз восхищал меня, когда по утрам, проснувшись, я раздвигал шторы. Босфор — это колыбель античного мира.

— Давай мы вот что сделаем, — сказала Джой. — Доедем на такси до Галатского моста, а затем на катере доплывем по Босфору до Богазычй, района, в котором я живу. Лучший вид на Стамбул открывается с моря.

Филипп сжал ей колено.

— Ты — моя Эйфория, ты — моя Новая земля!

Через полчаса они стояли рука об руку на палубе белого пароходика, который удалялся по водам Босфорского пролива от шумной пристани. Джой показывала ему достопримечательности.

— Это Айя-София, а там Голубая мечеть. Мы потом сходим туда. За мостом бухта Золотой Рог. А дальше Мраморное море, на дне которого лежат обломки кораблекрушений.

— Они здесь часто случаются?

— При таком количестве судов на воде — да, и чаще всего сталкиваются большие танкеры. Иногда они врезаются в дома на краю пролива. Поэтому я сняла квартиру повыше.

— Так я остановлюсь у тебя? — спросил Филипп.

Джой нахмурилась.

— Не думаю, что это будет удобно. С нами живет турецкая няня, да и дети будут задавать вопросы. Так что уединения не гарантирую. Но неподалёку от нас есть неплохая гостиница, где я смогу тебя навещать. Но обедать ты, конечно, будешь у нас.

— Значит, проводить ночи мы будем врозь? — жалобно спросил Филипп. — А мне так хочется проснуться утром и увидеть тебя рядом.

— Всего, что хочешь, сразу получить невозможно, — улыбнулась Джой.

Пароходик, лавируя среди морского транспорта, поднимался вверх по Босфору, то и дело подходя к маленьким деревянным пристаням, напоминающим автобусные остановки. Свернув с курса и взбивая пену гребными винтами, он причаливал к берегу, пассажиры, груженные сумками и чемоданами, быстро сходили на берег, другие также торопливо всходили на борт, звенел колокольчик, и пароходик отчаливал. Старинные

постройки на берегу постепенно сменялись современной архитектурой, а пейзаж становился все более зеленым. У одного из причалов, навевавшего мысли о морских курортах, Джой свела Филиппа на берег, и на такси они поехали к ней домой. Дом, где она жила, стоял на дороге, круто уходившей в гору и обрамленной каменными стенами, заросшими виноградными плетями. Когда они подъезжали, из окон квартиры Джой послышались детские крики и визги. Филипп дал водителю заранее оговоренную Джой сумму («Если сразу же не скостить половину того, что они просят, тебя обдерут как липку», — предупредила она Филиппа).

— Дети удивятся моему быстрому возвращению, — заметила она.

— А что ты им скажешь?

— Ну, скажу, что собрание отменили или еще что-нибудь в этом роде.

Дети уже мчались вниз по лестнице навстречу матери, а вслед за ними спешила пухленькая улыбающаяся девушка с темнеющими, как изюм в булке, глазами на круглом загорелом личике.

— Осторожно! — кричала она. — Джерард! Миранда! Не так быстро!

Филипп узнал Джерарда. — он встретил Филиппа тем же настороженным? взглядом, каким повсюду следил за ним в Генуе. Миранда, которой на вид было года три, здороваясь с ним, ласково улыбнулась.

— Мама, ты привезла нам подарки? — спросил Джерард.

У Джой вытянулось лицо.

— Ох, у меня совсем не было времени. Я вернулась так неожиданно.

— А у меня кое-что есть, — сказал Филипп. — Вы любите восточные сладости? — Он открыл чемодан и вынул коробку рахат-лукума с ароматом розы и миндаля. — Это из Анкары. Мне сказали, что это самый лучший.

— Но ты, наверное, вез его кому-то другому? — спросила Джой.

— Нет-нет, — ответил Филипп, который и в самом деле купил его для Хилари. — В любом случае я могу купить его и здесь.

— Ну, тогда каждому по кусочку, — сказала Джой. — Отдайте коробку Селине и скажите спасибо профессору Лоу.

— Называйте меня Филипп, — попросил он.

— Спасибо, — нехотя отозвался Джерард с набитым ртом.

— Спасибо, Флип, — сказала Миранда.

— Отведи Филиппа в дом, Миранда, — сказала Джой.

Девчушка, схватив Филиппа липкой ручкой, повела его вверх по крутым ступенькам, которые вели в квартиру. Филипп неожиданно для себя проникся симпатией к этой крохе, к ее доверчивому взгляду и улыбчивому личику. Позже, когда они с Джой сидели на балконе, он со второго этажа наблюдал, как Миранда играет в саду с куклами. Они пили кофе (это было редоое для Турция удовольствие, способное довести людей до обморочного состояния), и Джой вкратце пересказывала ему историю своей вдовьей жизни.

— Конечно, я могла бы остаться в Англии и жить на пенсию Джона, но эта мысль показалась мне столь удручающей, что я убедила членов Британского Совета помочь мне выучиться на библиотекаря и подыскать соответствующую работу. Большого энтузиазма они не проявили, и мне пришлось оказать на них моральное давление. Но библиотекарь из меня получился неплохой.

— Я в этом не сомневаюсь, — рассеянно сказал Филипп, глядя в сад. Миранда, рассадив кукол полукругом, что-то серьезно им втолковывала. — Интересно, о чем это Миранда рассказывает куклам?