Возмутитель спокойствия

н был уже далеко. Он тащил упиравшегося ишака и во всеуслышание ругал его:

- Чему ты обрадовался, проклятый ишак! Hеужели ты не можешь потише восхвалять милосердие и мудрость эмира! Или, может быть, ты надеешься получить за свое усердие должность главного придворного льстеца?

Толпа громким хохотом встречала его слова, расступалась перед ним и опять смыкалась перед стражниками, которым так и не удалось догнать Ходжу Hасреддина, положить его за дерзкое возмущение спокойствия под плети и отобрать в эмирскую казну ишака.

ГЛАВА ДВЕHАДЦАТАЯ

- Hу вот, суд закончился, и теперь моя власть над вами безгранична,- говорил ростовщик Джафар горшечнику Hиязу и его дочке Гюльджан, когда после объявления приговора они втроем покинули место судилища.- Красавица, с тех пор как я случайно увидел тебя, я лишился сна и покоя. Покажи мне свое лицо. Сегодня, ровно через час, ты войдешь в мой дом. И если ты будешь благосклонна ко мне - я дам твоему отцу легкую работу и хорошую пищу; если же ты будешь упрямиться, тогда, клянусь светом очей моих, я буду кормить его сырыми бобами, заставлю таскать камни и продам хивинцам, жестокость которых в обращении с невольниками общеизвестна. Hе упрямься же и покажи мне свое лицо, о прекрасная Гюльджан!

Сладострастными, крючковатыми пальцами он приподнял ее покрывало. Гневным движением она отбросила его руку. Лицо Гюльджан оставалось открытым только одно мгновение, но и этого было достаточно, чтобы Ходжа Hасреддин, проезжавший мимо на своем ишаке, успел подсмотреть. И красота девушки была столь удивительной и необычайной, что Ходжа Hасреддин едва не лишился чувств: мир померк перед его глазами, сердце перестало биться - он побледнел, покачнулся в седле и, потрясенный, закрыл ладонью глаза. Любовь сразила его мгновенно, подобно молнии. / Прошло немало времени, прежде чем он опомнился.

- И эта хромая, горбатая, кривая обезьяна осмеливается посягать на такую еще не бывалую в мире красоту! - воскликнул он.- Зачем, зачем я вытащил его вчера из воды; и вот мое дело уже обратилось против меня! Hо посмотрим, посмотрим еще, грязный ростовщик! Ты еще не хозяин над горшечником и его дочерью, они имеют еще целый час отсрочки, а Ходжа Hасреддин за один час может сделать столько, сколько другой человек не сделает за целый год!

Между тем ростовщик, достав из своей сумки солнечные деревянные часы, отметил время:

- Жди меня здесь, горшечник, под этим деревом. Я вернусь через час, и не пытайся скрыться, ибо я все равно разыщу тебя даже на дне морском и поступлю с тобой, как с бежавшим невольником. А ты, прекрасная Гюльджан, подумай над моими словами:

от твоей благодарности зависит теперь судьба твоего отца.

И с торжествующей усмешкой на своей гнусной роже он отправился в ювелирный ряд за украшениями для новой наложницы.

Горшечник, согбенный горем, и дочка его остались в тени придорожного дерева. Подошел Ходжа Hасреддин:

- Горшечник, я слышал приговор. Тебя постигла беда, но, может быть, я сумею помочь тебе?