Аморальные байки с плохими словами

— Валдис! — услышал я голос жены. Она еле сдерживала истерику. — Скорее приходи домой! Джульета соседскую кошку загрызла! Задушила и таскает по всему двору!

— Вот, дрянь! — выругался я в трубку. — Привяжи эту чертову собаку. Я сейчас приду.

Живу я, к слову, в небольшом провинциальном городке, похожем на средневековое поселение. Все друг друга знают настолько, что если я забываю зонт в такси, то вечером мне привозят его домой. За пиво я в магазине не плачу: жена потом рассчитывается за все продукты сразу. Если я пукну в сберкассе, то вечером весь город будет знать, что я ел на завтрак. Все находится рядом и до всего рукой подать. От исполкома, где я работаю, до дома мне шагать всего ничего — пару километров, поэтому на работу я хожу пешком. И сейчас, ступая по каменной мостовой, я в уме проклинал своего спаниеля. Сука Джульета, эта дьявольская тварь, не давала мне покоя от самого рождения. То она чуть не утопла в домашнем бассейне, то чуть не задохнулась в сетке для огурцов, то чуть не раздавилась моей машиной. Выросши и окрепнув, она проявила свои скрытые инстинкты и принялась охотиться на все, что движется, включая мои тапки. Сначала она, мерзавка, передушила соседских голубей. Потом сожрала всех виноградных улиток и дождевых червей. Потом убила двух случайных белок. И теперь, пожалуйста — кошка.

— Где она? — спросил я жену, закрывая за собой калитку. — Где эта овца борзая?!

Жена показала глазами на плетеное кресло на террасе. Под ним пряталась Джульета и глядела на меня такими честными глазами, какими обычно я гляжу на прокурора.

— А добыча где?

— Здесь. — Жена отодвинула ногой лежащую на земле газету и я увидел кошку. Та лежала высунув розовый язык и была мертва, как фрезеровщик после получки.

— Ну да… оживить ее уже не получится, — я взял пушистый трупик за хвост и стал медленно раскачивать. — Остается один вариант… запуск тела вдоль земной орбиты.

Я показал глазами на соседский дом. За красной черепичной крышей находился яблоневый сад дяди Миши. Там же располагались его пасека, пчелы и прочий растительный мир. Туда с моей легкой руки уже отправились две задушенные белки и теперь настала очередь невинно убиенной кошки.

— Ты сдурел?! — жена выпучила глаза и постучала костяшками пальцев по голове. — Забыл что в прошлый раз было?

А ведь верно. Полет последней белки вызвал небывалый скандал. Отправленная моей рукой по заранее просчитанной траектории, она упала совсем не в густую траву соседской пасеки. Оказывается в тот день дядя Миша выдавал замуж за Ордакяна, местного торговца чебуреками, свою младшую дочь Татьяну. И свадебный стол накрыли в яблоневом саду. Дохлая белка, вместо того, чтобы сгореть в плотных слоях атмосферы, рухнула прямо в белоснежный торт… Армянская диаспора восприняла этот акт как личное оскорбление и свадьба моментально переросла в мордобой. Невеста рыдала, жених матерился, а дядю Мишу хватил удар. Вспыхнул нагорно-карабахский конфликт местного масштаба.

— К тому же, кошка может быть бешеной. — Добавила жена. — Видишь какое у нее выражение лица? Надо ее ветеринару показать.

Да, выражение лица у кошки было подозрительное. И я понес тело жертвы в ветеринарную клинику. Положил в черный пакет и бережно понес.

— Добрый день! — приветствовал я весело двух женщин. Они были одеты в бирюзовые халаты и стояли у высокого стола с софитом. На лицах у них были марлевые повязки, а волосы собраны под косынкой. На столике лежало некое существо, похожее на псину, и молодая женщина брила ей раздутый живот. Вторая, постарше и в очках, держала в руке шприц и массировала тельце животного. У псины из задницы вытекала струйка зеленоватой слизи.

— Я тут кошку принес… — показал я на черный пакет.

— Зачем? — поинтересовалась очкастая.

— Ее собака загрызла.

— Так Вам ее оживить нужно?

— Нет. — Я улыбнулся как можно радушнее. — Не надо оживлять. Я хочу, чтобы Вы глянули ее на предмет бешенства. Я за Джульету свою переживаю. Чтобы не взбесилась.

— Вы прививки когда последний раз ей делали?

— Два месяца назад. Полный курс прививок…

— Так что Вы переживаете? — начала нервничать та, что постарше. — Ничего Вашей собаке не сделается.

— Замечательно! — я вышел из кабинета, но потом вернулся. Молодая закончила брить псину и делала ей укол. Очкастая взяла в руки скальпель и намеревалась вспороть коричневый живот. Я деликатно спросил, — А может я кошку Вам оставлю?

— На кой черт нам дохлая кошка? — разозлилась та, постарше.

— Ну… для опытов. К тому же у Вас все равно сейчас псина сдохнет. Вдвоем их и похороните…

— Прочь отсюда!!! — взревела очкастая.

И я ушел.

— Дорогая, насчет Джульеты не волнуйся, — успокаивал я жену. — Она комплексно привита. Так что, рой ямку в огороде — будем кошку хоронить.

— Ты с ума сошел?!?! — ужаснулась супруга. — Я не позволю делать у себя дома кладбище безимянных животных! Иди и брось ее в контейнер.

Я пожал плечами и направился искать мусорный контейнер. Впрочем, искать контейнер было бесполезно и я знал это прекрасно. Ведь именно я проводил тендер на утилизацию бытовых отходов. Именно я настоял на победе итальянской фирмы. Именно я приводил ее в пример, как нужно работать коммунальным службам: без вонючих городских помоек и свалок. Именно я ездил в прошлом году на Сицилию по обмену опытом и привез оттуда передовые технологии. Теперь весь городской мусор вывозился индивидуально и по европейскому графику. Огромные зловонные контейнеры убрали отовсюду где только возможно. В городе царила чистота… Вот только дохлую кошку мне некуда было девать. В центре, как назло, не было ни одного крупного мусоросборника.

Прогуливаясь легкой походкой в сторону работы, я попробовал мимоходом сунуть пакет в мусорный бак возле гастронома. Целофановый кулек не лез в узкую щель. Наверно, кошачья голова мешала. Уже подойдя к работе, я предпринял последнюю попытку избавления от тела: зашел в кафе под ратушей и заказал себе один кофе. Неспеша выпил. Запил водой и оставил девочке хорошие чаевые. Уходя, ненавязчиво "забыл" пакет под барной стойкой.

— Валдис Яношевич! — бежала за мной девочка из бара. — Вы свой кулек забыли!

— Ой, спасибо, милочка. — я склеил на лице благодарную улыбку и принял в руки "потерю". — Гадкий склероз! Старею.

И тут зазвонил телефон.

— Ну где же Вы, Валдис Яношевич?! — вопрошала Сонечка, секретарша нашего мера. — Все уже собрались. Вас ждут. Ипполит Семенович прибудет с минуты на минуту.

— Где ждут?

— Как где? В первой приемной. Вы что, забыли?

— Что ты, Сонечка! Как я мог забыть?! Помню. Уже бегу.

"Йолкин дрын, что за сборы за десять минут до обеденного перерыва? — в голове носились разнообразные мысли. — Совещание или планерка? Так нет же. Их с утра проводят… Ах, черт подери! Наверняка менты с прокурорами пришли донимать. Или крушникам опять неймется. Чтоб их черви съели!"

Нетвердым шагом я ступил в первую приемную и сразу все понял. Перед дверью мэра уже выстроились все начальники отделов и управлений. Главный бухгалтер держал красивую открытку с золотыми вензелями. Букеты цветов, хрустальная ваза и пестрая мазня в рамке — все вместе как бы намекало, что у шефа сегодня День Рождения. Я судорожно сжал пакет с кошачьим трупом и попытался незаметно выскользнуть за дверь, как вдруг столкнулся лицом к лицу с именинником.