Арчибальд и массы

В то время ночи, когда часы, если они правильны, показывают ровно три, перед домом 36а по улице Парк-лейн послышалось робкое кудахтанье. Покаянный, усталый, не любящий масс, пламенно любящий невесту племянник мой начинал свой коронный номер. Аврелия велела прийти, он и пришел.

Поначалу шло туговато, потом он разыгрался. Голос обрел выразительность, силу и все то, что обращает подражание курице в произведение искусства. Вскоре стали открываться окна, высовываться головы. Кто-то звал полицию. Мир снисходит к влюбленным, но не тогда, когда они изображают кур по ночам.

Наконец явился закон в лице главного констебля С44.

— Это что такое? — спросил он.

— Куд-кудах, — отвечал Арчибальд.

— То есть как?

— Кудах-кудах-кудах, — рассыпался трелью мой племянник.

Пришла та минута, когда нужно обежать круг. Констебль, опустивший руку на плечо, этому мешал. Арчибальд легко отпихнул его — и в это самое время открылось окно. Прекрасная Аврелия спала крепко и, услышав первые «куд-кудах», решила, что это ей снится.

Теперь, когда она проснулась, душу ее затопила волна облегчения и любви.

— Арчибальд! — вскричала она. — Неужели ты, старый гад?

— А кто же еще? — отвечал племянник, прерывая представление.

— Иди сюда, выпей!

— Спасибо, с удовольствием, — сказал Арчибальд. — Нет, прости. Кажется, не могу.

— Почему?

— Полисмен схватил.

— И не отпустит, — развил его мысль констебль достаточно мрачным тоном, ибо живот у него еще ныл.

— Не отпустит, — перевел Арчибальд. — Теперь я, наверное, приду… Когда, начальник?

— Через две недели без обжалования, — отвечал тот. — Нападение при исполнении.

— Через две недели, — сообщил Арчибальд уже издали. — Четырнадцать дней. Скажем так, полмесяца.

— Я тебя жду! — закричала Аврелия.

— Что ты делаешь?

— Жду-у-у-у!

— Значит, ты меня любишь?

Голос его был едва слышен, констебль шел быстро.

— Да-а-а-а-а!!!

— Не слы-ы-шу!

— Да! — взревела Аврелия.

Ее измученная глотка понемногу отдыхала, издали донеслось едва слышное «куд-кудах», сообщившее ей, что он все понял.

Улица закрыла окна и пошла спать.