Сто лет и чемодан денег в придачу

Шеф ехал, как подобало ему по статусу, на своей «БМВ-Х5» последней модели. И большей частью гораздо быстрее дозволенного. Полицейские, следующие за ним в машине без опознавательных знаков, посчитали, сколько раз он нарушил правила по дороге в Смоланд, и спустя триста километров пришли к единому мнению: мужчина, находящийся за рулем движущейся впереди «БМВ», не получил бы назад свои права ближайшие четыреста лет, если бы только все то, что он вытворяет в транспортном потоке, дошло до суда — чего, правда, никогда не произойдет.

Тем временем полицейская машина доехала до Оседы, и тут комиссар Аронсон отпустил коллег из Стокгольма, поблагодарил за помощь и сказал, что дальше справится сам.

При помощи навигатора Шеф без проблем нашел дорогу в Шёторп. Но чем ближе был Шёторп, тем больше не терпелось Шефу. Его и без того противозаконная езда ускорилась до такой степени, что Аронсон едва успевал следом. И так-то приходилось все время держаться на некотором расстоянии, чтобы Пер-Гуннар «Шеф» Ердин не заметил машину у себя на хвосте, а теперь был риск вообще потерять «БМВ» из виду. Аронсон видел ее только на прямых участках шоссе, пока… пока она совсем не исчезла!

Куда он подевался, этот Ердин? Где-то свернул или что? Аронсон сбросил скорость, чувствуя, как пот выступает на лбу и думая о дальнейшем развитии событий без особенного энтузиазма.

Тут вроде был поворот налево — он что, туда свернул? Или поехал прямо — в это, как его… да, в Роттне. Вот теперь пошли сплошные ограничения скорости, так может, удастся догнать Ердина — именно тут и как раз поэтому? Если только Ердин не успел свернуть с дороги.

Нет, похоже, успел. Аронсон развернулся и съехал на проселок, как это, по-видимому, только что сделал и Ердин. Теперь смотреть в оба, потому что если Ердин действительно поехал по этой дороге, то пункт назначения уже близко.

Машину едва не занесло, когда Шеф резко сбросил газ со ста восьмидесяти до двадцати и вывернул на гравийную дорогу, как советовал навигатор. До цели оставалось 3,7 километра.

В двухстах метрах от шёторпского почтового ящика гравийная дорога делала последний поворот, и тут Шеф увидел заднюю часть автобуса, который только-только выполз с той самой грунтовки, на которую Шеф предполагал свернуть. Как теперь быть? Кто в этом автобусе? И кто остался в Шёторпе? Шеф решил — пусть себе автобус едет. А сам свернул на лесную грунтовую дорожку, которая вывела его на площадку перед домом, хлевом и лодочным сараем, знававшим лучшие времена.

Но там не оказалось ни Хлама, ни Болта. Ни старикашки. Ни рыжей старухи. И уж явно никакого серого чемодана на колесах.

Шеф пожертвовал еще несколькими минутами, чтобы оглядеть место. Определенно никого, зато позади хлева обнаружились две машины: красный «фольксваген-пассат» и серебристый «мерседес».

— Место то самое, это факт, — сказал Шеф сам себе. — Вот только я на пару минут опоздал.

Надо нагнать автобус. Ничего страшного, какие-то три-четыре минуты отрыва, к тому же на извилистой гравийной дороге.

Шеф вбил в навигатор соответствующую команду, и «БМВ» устремился обратно к дороге. Там, возле почтового ящика, Шеф свернул налево, как прежде автобус, выжал газ и умчался в облаке пыли. И то, что навстречу ему попался синий «вольво», не заинтересовало Шефа ни в малейшей степени.

Комиссар Аронсон поначалу даже обрадовался, что Ердин снова появился в поле его зрения, но при мысли о скорости, которую Ердин развил на своей полноприводной дьявольской машине, резко расхотел с ним контактировать. Задержать Ердина все равно не выйдет. Лучше вместо этого поглядеть на то место, как его… Шёторп, точно… Ердин там побывал и вернулся… а хозяйка — Гунилла Бьёрклунд, судя по почтовому ящику.

— Не удивлюсь, Гунилла, если ты рыжая, — сказал комиссар Аронсон.

И вот «вольво» комиссара Аронсона выехал на ту самую площадку перед домом, куда девятью часами ранее въехал «форд-мустанг» Хенрика Хлама Хюльтэна, а какие-то несколько минут назад — «БМВ» Пера-Гуннара «Шефа» Ердина.

Комиссар Аронсон констатировал, как только что сделал и Шеф, что Шёторп пуст. Однако комиссар потратил значительно больше времени на поиски недостающих звеньев головоломки. Одно звено обнаружилось в виде сегодняшнихвечерних газет на кухне и почти свежих овощей в холодильнике. Другим, разумеется, оказались «мерседес» и «пассат» позади хлева. «Мерседес» говорил сам за себя, а «пассат», надо думать, принадлежит Гунилле Бьёрклунд.

Комиссара ожидали и еще две крайне интересные находки. Первая — револьвер,лежащий на террасе. Что он там делает? И чьи отпечатки предположительно несет на себе? Аронсон подумал на Хлама Хюльтэна, пока аккуратно засовывал револьвер в пластиковый пакет. Вторая находка ожидала Аронсона в почтовом ящике на обратном пути. Среди прочей пришедшей в тот день почты оказалось письмо от Государственной дорожной службы, подтверждающее регистрацию желтого автобуса «Скания-К113», модель 1992 года.

— Так вы, получается, уехали отсюда на автобусе? — спросил комиссар сам себя.

Желтый грузовой автобус неторопливо катил вперед. Догнать его на «БМВ» ничего не стоило. Но на такой узкой дороге у Шефа не было другой возможности, кроме как по-прежнему следовать в кильватере и раздумывать, кто может находиться внутри автобуса и нет ли там часом серого чемодана на колесах.

В блаженном неведении об опасности, следующей за ними в пяти метрах, друзья в автобусе обсуждали сложившуюся ситуацию и скоро сошлись на том, что спокойнее было бы где-нибудь затаиться на несколько недель. Они ведь рассчитывали в этом смысле на Шёторп, но все планы поломал внезапный визит незваного гостя, на которого, в свою очередь, совершила мягкую посадку Соня.

А теперь дело осложнялось тем, что у Аллана, Бенни, Юлиуса и Прекрасной было не густо с родней и приятелями, к которым можно вот так нагрянуть на желтом грузовом автобусе с упомянутыми людьми и животными на борту.

Аллан оправдывался тем, что ему сто лет и все его приятели уже покинули этот мир довольно давно и по разным причинам — впрочем они все равно вряд ли дотянули бы до сегодняшнего дня. Мало кому дано пережить все передряги, что случились за этот век.

Юлиус сказал, что его специальность — неприятели,а не приятели. Правда, с Алланом, Бенни и Прекрасной он бы с удовольствием дружил и дальше, но в данных обстоятельствах речь не совсем об этом.

Прекрасная призналась, что год после развода никого в упор не видела, а потом тайком приютила слониху, что тоже не добавило оснований тесно общаться с ближними. Соответственно и просить о помощи тоже некого.

Оставался Бенни, у которого имелся брат. Злейший брат на всем белом свете.

Юлиус поинтересовался, нельзя ли подкупить брата, и тут Бенни просиял. У них ведь куча миллионов в чемодане! Подкупить, разумеется, не выйдет, гордости у Буссе еще больше, чем жадности. Но это уже семантический аспект. Бенни придумал, что делать. Он попросит разрешения возместить все за те годы по справедливости.

Тут Бенни позвонил брату — и еще не успел представиться, как был проинформирован, что у Буссе есть заряженный дробовик, так что если братец желает получить заряд дроби в задницу, то добро пожаловать.

Бенни отвечал, что совершенно не жаждет такого угощения, он с друзьями вообще мог бы объехать брата десятой дорогой, если бы не стремился урегулировать с ним некоторые финансовые вопросы. Ведь между братьями остались кое-какие расхождения касательно наследства дядюшки Фрассе.

Буссе отвечал, что нечего брату так мудрено выражаться. И спросил напрямик:

— Сколько у тебя сейчас при себе?

— Что скажешь насчет трех миллионов? — сказал Бенни.

Буссе умолк, обдумывая ситуацию. Он знал, что Бенни не станет звонить, чтобы просто подшутить над ним. У братца бабки завелись! Три миллиона! Это же рехнуться!Но… денег много не бывает.