Старый моряк. Хороший тон. Весельчак

— Хотя бы на несколько дней всего! — умоляла Бэла.

— Доставьте нам удовольствие! — сказала мистрис Брэдшау. — Подумайте, как Джордж затоскует без вас.

— Примите решительные меры и не пускайте его, — сказал мистер Гильс.

При этом он обнял мистера Кемпа за талию, а смеющаяся Бэла и ее мать завладели его руками. Старик звал мистера Райта на помощь, но это ему не помогло.

— Мы вас не выпустим, пока вы не обещаете нам остаться! — сказала мистрис Брэдшау.

Мистер Кемп улыбнулся и покачал головой.

— Обещайте! — сказала Бэла.

— Ладно, ладно, — ответил мистер Кемп, — может быть я и останусь.

— Ему необходимо уехать! — воскликнул встревоженный мистер Райт.

— Пусть он сам за себя говорит! — возмущенно ответила Бэла.

— Ну, ладно, только еще на одну неделю, — сказал мистер Кемп. — Что толку иметь деньги, раз не можешь доставить себе даже такое маленькое удовольствие.

— На неделю? — крикнул мистер Райт, почти вне себя от ярости и испуга. — Не-дe-лю! Еще неделю? Как же вы мне сами говорили…

— Да не слушайте его! — сказала мистрис Брэдшау. — Ворчун! Это ведь его собственные дела и он ведь лучше всех сам знает, что ему делать, не так ли? Ну, что мы с вами предпримем?

Она слегка погладила руку мистера Кемпа, мистер Кемп ответил ей тем же, причем свободною своей рукою взял кружку пива — четвертую — и дружески кивнул всей компании.

— Джордж! — сказал он вдруг.

— Что? — спросил мистер Райт сурово.

— Захватил ли ты с собою мою чековую книжку?

— Нет, — едко произнес мистер Райт, — я забыл.

— Тэ-тэ-тэ! — проговорил старик с досадой. Ладно, в таком случае, одолжи мне пару фунтов стерлингов или, еще лучше, сбегай-ка домой и принеси мою чековую книжку, — добавил он с лукавой гримасой.

Лицо мистера Райт изобразило бессильное бешенство.

— Что такое? На что?.. на что вам нужны деньги, — задыхаясь сказал он.

Возглас мистрис Брэдшау: "хорошо, хорошо", казалось, выразил всеобщее настроение; а мистер Кемп укоризненно покачав головой, выразительно посмотрел на мистера Райта.

— Я и мистрис Брэдшау посвятим еще один вечер друг друг? — тихо сказал он. — В моем распоряжении, к сожалению, очень мало дней, а я хотел бы скосить сено, пока солнце светит.

Мистеру Райт казалось, что комната медленно кружится вокруг своей оси и только благодаря сверхъестественному усилию, ему, наконец, удалось вернуть свое самообладание; он вынул кошелек и дал дядюшке просимую сумму. Мистрис Брэдшау после некоторого жеманного протеста пошла наверх надеть свой нарядный чепец.

— А ты, Джордж, можешь сходить нанять нам хороший кэб; выбери хорошую лошадь — серую, в яблоках, если найдешь.

Мнстер Райт встал и, точно напуганный чем-то, ушел с такой поспешностью, что влетел к цирюльнику по соседству. Затем медленно отправился на поиски за самым жалким экипажем и за самой старой клячей, какую он только мог подыскать.

— Благодарю тебя, мой мальчик, — надменно сказал мистер Кемп, стоя на подножке кэба и помогая мистрис Брэдшау усесться. — А тебе пока лучше всего вернуться домой и взять мою чековую книжечку. Я ее оставил на умывальнике; в ней большая половина 1000 фунтов. Можешь 50 взять себе на табак.

Этот щедрый дар вызвал шепот восхищения, а мистер Райт бешено порываясь спасти положение вещей старался выдавить из себя слова благодарности, но тщетно. Долго еще после того, как кэб скрылся из виду, он стоял на мостовой, стараясь вникнуть в свое теперешнее положение, которое становилось совершенно невыносимым. Наконец, для вида, он заявил, что должен пойти домой, взглянуть на чековую книжку, и оставил ликующего мистера Гильса наедине с мисс Брэдшау.

Когда мистер Кемп вернулся в полночь домой в кэбе, то он застал молодого человека ожидающим его возвращения, неподвижно сидящим на углу стола и углубленным в размышление. Кемп прервал молчание только после речи мистера Райта, в которой последний возмущенно сравнивал его с Езекилем, бывшим позором всего своего рода.

— Не волнуйтесь так, — сказал он, когда тот замолчал, чтобы передохнуть. — Теперь это протянется уже недолго.

— Недолго! — подчеркнул мистер Райт. — Завтра утром вы должны получить телеграмму, призывающую вас домой. Телеграмма должна быть упомянута, поняли?

— Нет, этого не будет, — вдруг проговорил, заикаясь мистер Кемп. — Я не уеду, никогда больше не уеду, никогда, слышите-ли, я останусь здесь и буду ухаживать за мистрисс Брэдшау.

— Вы? Вы не имеете права, — сказал, задыхаясь, несчастный мистер Райт.

— Я попробую, — сказал старый моряк. — Мне надоело бесконечно путешествовать по морям. Тут можно будет устроить уютный домашний очаг. Вы женитесь на Бэле, а я сочетаюсь браком с ее матерью. Счастливая семья!

Мистер Райт, дрожа от бешенства, сел, чтобы успокоиться немного, и когда самообладание вернулось к нему, он принялся уже спокойнее обсуждать различные затруднительные вопросы своего положения.

— Я обо всем уже подумал, — сказал мистер Кемп, кивнув головой. — Она не должна знать, что я не богат, пока мы не женимся; а тогда я получу письмо из Новой Зеландии, в котором мне сообщат, что я потерял все свои деньги. Ведь это письмо так же легко получить, как и то, о котором вы говорили.

— А я должен добывать для вас деньги, чтобы дать вам возможность разыгрывать роль богатого дядюшки? Так-ли я вас понял? — насмешливо сказал мистер Райт. — А в конце концов, потерять Бэлу, когда мистрисс Брэдшау узнает, что вы потеряли свое состояние.

Мистер Кемп заткнул уши.

— Это уже ваше дело, — наконец, решился он сказать.

— Теперь послушайте! — сказал мистер Райт очень решительно. — Или вы пойдете и скажете им, что получили телеграмму, о которой я вам говорил, или же я раскрою им всю правду.

— Это погубит вас, — сказал мистер Кемп.

— Не больше, чем ваш план, — возразил молодой человек, — и при этом обойдется дешевле, И вот что еще, заметьте себе: я даю клятву, что вы не получите от меня больше ни одного фартинга, но если вы послушаетесь меня, то я вам подарю соверен на счастье. Подумайте хорошенько.

Мистер Кемп подумал, и после безуспешных попыток поднять до 5 остановившуюся в конце концов на 2 фунтах сумму, отправился спать, выразившись немного резко по поводу эгоизма и людской неблагодарности. На следующее утро за завтраком он избегал разговаривать со своим хозяином и вечером сопровождал его, с видом жертвы, которую ведут на казнь. Он молчаливо выслушал все инструкции, данные ему молодым человеком, и заговорил только тогда, когда тот отказался выдать ему 2 фунта стерлингов вперед.

Новость, сообщенная печальным тоном мистером Кемп, была принята с ужасом. Мистрисс Брэдшау не хотела поверить своим ушам и только после того, как заявление было повторено и подтверждено мистером Райт, она, наконец, поверила.

— Я должен ехать, — сказал мистер Кемп. — Я истратил более 11 фунтов стерлингов на телеграммы сегодня. Но все-таки ничего не поделаешь.

— Но вы, ведь, вернетесь к нам? — сказал мистер Гильс.

— Без сомнения вернусь, — ответил мистер Кемп. — Ведь Джордж, это мой единственный родственник и естественно, что я должен наблюдать за ним, да и наконец — свой своему родня.

— Слушайте, слушайте, — произнесла мистрисс Брэдшау.

— Кроме того, здесь вы и Бэла, — продолжал мистер Кемп. — Два лучших создания, которые когда-либо существовали.

Обе лэди скромно опустили глаза.

— Да еще Карл Гильс; я не знаю, я положительно не знаю, к кому еще я чувствовал такую симпатию, как к нему. Если бы я был молодой девушкой, одинокой молодой девушкой, то только одному ему я симпатизировал бы.

— Не смущайте меня, — покраснев, прервал его мистер Гильс в то время, как мистер Райт свирепо взглянул на него.

— Умный, веселый парень, — заключил мистер Кемп. — Джордж!

— Да, — сказал мистер Райт.

— Я ухожу теперь. Я должен попасть на поезд в Сусэмптон, но я не хочу, чтоб ты меня провожал. Я предпочитаю уйти один. Ты останешься утешить их. Ах, чтоб не забыть, одолжи-ка мне пару фунтов стерлингов из тех 50-ти, что я тебе дал вчера. Я истратил всю свою мелочь.