Лучший друг Светы

 - Они в Рязань уехали. Я на электричку опоздала, - добавила она.

 Ирка посмотрела не неё недоверчиво и слегка неодобрительно.

 - А чё они тебя кинули-то? – спросила она.

 Света вновь удивилась обоснованности Иркиного замечания.

 - Да там дура одна, вот, - Света потрясла зонтиком, - зонт в электричке забыла, ну я и рванула его доставать… Двери захлопнулись… Они думали, я в Москву поеду…

 Звучала вся эта история глупо, но Ирка, кажется, возмутилась всерьёз.

 - А чё ты-то за ним пошла, я не въеду? Сама бы эта лохушка и бежала!

 - Да-а,.. они ссались все, как котята, - ответила Света уклончиво.

 Но Ирка теперь явно хотела докопаться до истины.

 - Чё, а пацана у нее нету что ли? – воинственно спросила Ирка.

 - Я и говорю – ссались все…

 - А твой пацан? – ещё больше удивилась Ирка.

 Света смутилась.

 - А что… он?

 - Чё он тебя пустил-то?

 От искреннего Иркиного возмущения Света смутилась ещё больше.

 - Что, я у него на привязи, что ли? – наконец воскликнула Света.

 Ирка едва не подскочила от негодования, но Света так и не узнала его причины. Её дружок, неожиданно рухнул на лавку рядом со Светой, и Ирка мгновенно смолкла.

 - Ну вот ты сидишь щас здесь. Одна, - он сделал ударение на последнем слове, и Светка невольно поёжилась. – Чё угодно с тобой может случиться, - добавил он.

 Ирка молча отступила в тень за его спиной, и Света поняла, что Иркино неожиданное сочувствие ничего сейчас не значило. Откуда-то налетевший тёплый ветер раскачивал кусты и деревья за платформой, и по платформе метались тени. Света стрельнула глазами по сторонам, но все люди были далеко.

 Света не испугалась. Недаром ей с детского сада приходилось бороться за выживание, и недаром она одна из всех девчонок в детсадовской группе спокойно спала во время тихого часа, отстояв и своё одеяло, и свою подушку.

 Света подняла голову и посмотрела Иркиному мужчине прямо в глаза.

 - Но я же среди приличных людей, - сказала она, - Чего мне бояться?

 Иркин приятель важно кивнул.

 - Твоё счастье, - пробормотал он.

 Тут в свете фонаря снова появилась Ирка, и Света поняла, что гроза прошла мимо.

 - Где пиво-то, мать? – вскинулся на неё дружок.

 Ирка подала ему пиво, и в этом её жесте явно читалась гордость от особой близости к его персоне. Иркин парень сделал несколько больших глубоких глотков, оторвался от баклажки и снова посмотрел на Свету.

 - На, пей. И запомни, твой пацан – не пацан, поняла меня?

 Света не очень уверенно, но всё-таки кивнула.

 Иркин парень кивнул удовлетворённо – ну вот, тот-то же, - и вручил ей баклажку.

 Они сидели, пили, и ждали электричку. Потом Ирка и её друг тоже куда-то делись, и Света вновь осталась одна.

 Чем гуще делалась тьма, тем больше в ней становилось людей.

 Из темноты вынырнул какой-то патлатый малый, помаячил белым луноподобным лицом и нырнул обратно в темноту.

 Потом появился снова, уже с бутылкой. «Откуда? – думала Света. – Откуда всё это берётся? И люди, и бутылки?»

 - Ты что, Мэри Поппинз? С зонтом лазяешь?.. – спросил патлатый, опускаясь на лавочку рядом со Светой.

 Света фыркнула и посмотрела на него. Патлатый улыбался.

 - Сам ты это слово. А если дождь – ушами прикрываться?

 Патлатый подумал, улыбнулся снова и, кажется, решил со Светой дружить.

 - Чё, на Вторжение? – спросил он.

 Света не ответила: ежу ясно, чего она тут загорала.

 Патлптый приветливо протянул ей бутылку.

 Света взяла, сделала глоток и передала обратно. Пить ей не так уж и хотелось, но кто ж отказывается от выпивки?

 Откуда появлялись люди на этой промежуточной пустой платформе, было загадкой, но постепенно народу становилось всё больше, а темнота вокруг – всё гуще. Люди мешались с этой темнотой и, пересекая свет фонарей, отбрасывали огромные резкие тени, впрыгивающие в пятно света и тут же обратно сигающие во тьму.

 Теперь казалось уже, что платформа кишит людьми. Патлатый снова канул во тьму, и, глядя ему вслед, Света почувствовала, что слегка окосела в этой душной летней ночи, и велела себе собраться и следить за стратегически-важными предметами. Вещей у неё теперь не было, и потому таковыми были прибытие электрички, кошелек с деньгами в заднем кармане джинсов и трофейный розовый зонтик.

 Зонтик был на месте, угрозы жизни и здоровью больше не наблюдалось. Электричку пропустить было бы трудно даже при желании. Света полезла в задний карман джинсов, и кошелька там не обнаружила.

 Она огляделась по сторонам. Перед тем, как Ирка и её дружок подсели к ней, она несколько раз спрыгивала с платформы и ходила за грузовой, вросший в землю, вагон по малой нужде, и теперь внимательно глядя под ноги, она прошла к краю платформы. Спрыгнула на камни, и земля ушла чуть в бок под её ногами. Света едва не упала, но схватилась за шершавый бок вагона. В темноте она едва различала землю, камни и шпалы, по которым ступала. Света обошла вагон два раза, но кошелька не было.

 Она вернулась на платформу, вернулась к своей скамейке и села. Ветер раскачивал тени, и Свете казалось, что она уже миллионы лет сидит на этой самой лавочке.

 Вскоре второй раз прошёл слух, что электрички не будет. Платформа будет пустой до утра, - сказали им. Можно прямо сейчас начинать играть на рельсах в салки, прятки, да и вообще, бог знает, во что ещё. Можно лечь спать на рельсах, а можно упасть на них мертвецки пьяным.

 Свете это казалось теперь очень странным – ждать того, чего не будет, но все вокруг ждали, и она ждала. Все ждали электричку, безмятежно и упорно, как ждут утра на берегу моря - тёмного тёплого летнего моря.

 И электричка приехала: во тьме показались огни, и подъехала она – пустая, чистая, изнутри сияющая ярким светом, как сказка, - и никто этому не удивился, как никто не удивился и тому, что она ехала до Рязани, и была бесплатной. Так и должно было быть тёплыми летними ночами, когда начинается Фестиваль.

 Света, не думая, зашла в электричку вместе со всеми – кто-то потерялся в толпе, кто-то, она знала, ехал в соседнем вагоне, но она чувствовала – все, кто был вместе с ней в этой ночи, здесь. Ей показалось, она видела даже, как Ирка и её друг тоже садятся в вагон, и обрадовалась, что они тоже едут вместе со всеми. То, что чудо с электричкой произошло, вселило в неё уверенность – будет и ещё чудо, деньги на входной билет непременно откуда-нибудь да возьмутся, и ещё к ночи она попадёт на фестивальное поле, под прожекторы и свет, и музыку, обрушивающуюся со сцен.

 И они ехали, ехали и ехали. А когда энергия этого безостановочного движения, наконец, начала иссякать, ожили громкоговорители, и голос сообщил им, что их уже ждут, чтобы встретить и проводить туда, куда нужно.

 Послышались возгласы недовольства, а откуда-то с багажной полки – там всю дорогу спал кто-то в красной кепке, - даже призывы к бунту и неповиновению. Света, уже полчаса, как ощущавшая смутное беспокойство от того, что Фестиваль приближался, а деньг у неё всё так же не было, какое-то время с надеждой к ним прислушивалась.

 - Да, слушайте, мы же свободные люди! – воскликнула она, оборачиваясь и ища поддержки. Рядом с ней всё так же улыбался тот самый патлатый неформал. И Света подумала – снова он тут отирается, уж не он ли стырил её деньги? Впрочем, каких-либо доказательств у неё не было, и она постаралась выкинуть подозрения из головы.

 Электричка начала тормозить, и в поднявшемся шуме и толчее Света пыталась уловить начало бунта, которое уж ей-то никак нельзя было пропустить. Но, высыпав на ночную платформу, галдящая весёлая толпа словно бы и сама не заметила, как выстроилась в колонну.

 Под конвоем их повели по ночной Рязани, мимо маленьких домов с темными окнами, по пустым улицам, где им изредка встречались лишь одинокие машины, выруливающие из-за поворотов и озарявшие колонну светом фар. Все звуки в этом тихом уснувшем городе, казалось, исходили от них. Это они были захватчики, новые варвары, победители. И они шумели так, как только и может звучать армия победителей, которой отдан на разграбление город.