Заметки непутёвого туриста-3 (СИ)

Видать, воровали в те временна умеренного, так как по качеству и размаху набережная получилась величественная и амбициозная. Хозяйкой набережной стала незамысловатая круглая беседка с колоннами, где наши влюбленные современники устраивают целые фотосессии. Особой любовью я ни к кому не пылал, но беседка мне понравилась своей простотой и изяществом. Слегка порыкивая на чрезмерно долго обнимающуюся и целующуюся молодежь, я попал на «фото место», для запечатления столь милого строения.

Однако я не мог успокоиться по поводу губернатора Безобразова А. А., ну не может такая фамилия не отразится на человеке и его поступках. Тут я получаю информацию от экскурсовода, что в усадьбе и флигеле, построенных для царских особ, не краснея, жил сам Безобразов. Успокаиваюсь и иду дальше…

Впечатляет церковь Михаила Архангела, которая по некоторым источникам была построена даже раньше Успенского собора…

Документы, дошедшие до наших дней, говорят, что заложена она была в 1213 году Константином Всеволодовичем в бытность его княжения в Ярославле. Далее у церкви была обычная судьба всех деревянных церквей Ярославля: она сгорала в огне городских пожаров и вражеских нашествий. Ныне существующий храм во имя Собора Архистратига Михаила строился очень долго в связи с пожаром в 1658 году. Зеленые купола церкви Михаила Архангела отличают ее других церквей, необычный добрый цвет не дает пройти мимо, отвлекая от мирского.

Церковь Николы Рубленого – одна из самых изысканных и гармоничных построек города, сохранившаяся с XVII века. Построена она была в 1695 году на средства посадских людей, занимавшихся судостроительством. Думали люди о духовном, а не только о Лондоне да Бентли. Я не говорю об Абрамовичах и Дерибасках. С них есть кому и за что спрашивать, а вот наш средний класс и чуть выше совсем обмельчали в поступках и делах духовных.

Нельзя не посетить Успенский собор, древнейшую каменную постройку города, заложенную в 1215 году. Позже он стал главным украшением и достоянием города. Дважды на месте ветхого, пораженного пожарами здания храма возводили новую церковь Успения Пресвятой Богородицы.

В 1937 году собор был взорван. Любили большевики это дело, сильно любили. К 1000-летию города Успенский собор в Ярославле вновь отстроен внуками и правнуками тех же большевиков. Храм поразил своим величием и размерами, гигантские купола переливались на солнце, словно разговаривали с небесным светилом только на известном им языке.

Описывать церкви и храмы – неблагодарное дело, их надо видеть и чувствовать, передавать духовный контакт с ними бессмысленно, у каждого он свой, особенный и индивидуальный. Кто-то смотрит на церкви как на архитектурные достопримечательности, некоторые рассматривают их как историю России, но большинство людей видят в них Божий Храм и источник веры…

На третий день нам предполагалась пешая экскурсия по городу. Мои ноги гудели как у загнанной лошади, тело ломало, как будто я попал под паровоз, в общем, мой непривычный к длительным пешим забегам организм возмущался и бунтовал. Я проплелся за колонной несколько сот метров, понял, что сегодня я мало узнаю об истории Ярославля и, пожав руку супруге, развернулся в сторону отеля.

Экскурсия улетела лосиным шагом в глубь города, я же, счастливый, присел на лавочке и стал рассматривать беззаботных туристов и проезжающие мимо автомобили. Погода шептала: займи, но выпей. Таксист посоветовал мне украинский ресторан, куда я и был доставлен в течение десяти минут. Заведение поражало обилием национальных блюд и умеренной ценовой политикой. Пиво, хреновуха, украинские закуски незаметно перенесли мой ранний обед в поздний полдник.

Не ожидая подлости со стороны мягко пьющейся хреновухи, встаю из-за стола и понимаю, что я заправлен указанным напитком по самые бакенбарды. Стараясь не шататься, выхожу на улицу, поймал такси и … понял, что забыл название отеля. Общими усилиями с таксистом мы идентифицировали мой отель, за что он получил московские чаевые. Однако мои беды только начинались…

Зайдя в отель, понимаю, что у меня нет карты от номера, а кроме этажа проживания больше ничего не помню, так ранее «провожатым» была моя супруга, уходили мы рано, а возвращались усталые, поэтому циферки на двери мне запомнить не удалось.

Блуждая по этажу, стараюсь восстановить в памяти месторасположение моего номера, но подлая хреновуха сбила прицел и ориентиры. Гуляя по коридору, встречаю уборщицу, которой на плохом русском объяснил суть проблемы, что, мол, забыл ключ, а номер мой вот, ткнув пальцем, как мне казалось в «свою» дверь. Добрая женщина открыла дверь, и я увидел вожделенную кровать, на которую упал со скоростью торпеды…

Разбудили меня шум и крики, мой организм медленно включался, хреновуха тормозила зажигание… Придя в себя, понимаю, что попал в номер к нашим соседям, которые, к счастью, оказались нашими знакомыми.

Ошибся, кстати, всего на одну цифру, а во всем виновата Украина и ее хреновуха.

Глава VII. Испания, июнь 2014 г.

Я думал, что я люблю корриду, оказывается – нет…

Вылазка в Испанию была запланирована на начало июня, когда аэропорты разбухали от пассажиров, суета, очереди, легкая давка и раздражительность среди пассажиров становились нормой.

Супруга, которая должна была лететь вместе с нашей любимой собакой, не попала на наш рейс в связи «с зарегистрированным на этом же рейсе котом!!!». Оказывается, нельзя лететь собаке-моське, размером с литровый пузырь, в одном самолете с его пожизненным пушистым оппонентом – котом. Вот такие правила в авиакомпаниях.

Зная нудное Домодедово, начал хитрить: регистрацию за тысячу рублей прошли через стойку для опаздывающих. Мытарства по Домодедово, где толком сесть негде, что складывается такое впечатление, что ты в Душанбе, мы пережили в бизнес зале за достаточно скромную сумму. Единственное, огорчила пограничница… Про таких говорят: ну нет у нее мужика, или у нее последний раз секс был в СССР… Долго всматривалась в мое лицо, спрашивала, мой ли это сын, хотя в паспортах все было понятно, кто отец, а кто сын. Интересовалась целью поездки и другой хренью, поняв, что я раздражаюсь, переключилась на сына. Вопросы типа «Это твой папа?», «Когда он родился?» вызвали у меня откровенный смех. Гестапо, мать его…

Сын, насмотревшись в это летнее утро маленьких хитростей, захотел хит трика. Сев в неудобное кресло эконом класса, сказал : «Пап, а давай, ты заплатишь и мы пересядем в бизнес класс». Но всему есть предел – весь бизнес занят, и мы молча уткнулись в отрыжки технологий Apple и затихли на четыре часа.

Солнечное Аликанте, быстро двигающаяся очередь к доброжелательным пограничникам-испанцам. Вижу клетку со злополучным котом, из-за которого наша семья при перелете была разбита на два рейса. Пытаюсь шутить с владельцами. Но счастливые обладатели обычного серого помойного кота напряглись… Сообразив, что я шучу, поддержали меня, сказав, что не только они «виноваты» в случившемся, и показали на другую клетку с котом. В общем, получился почти полосатый «рейс».

Испанцы, не глядя в паспорта, штамповали печати, явно радуясь россиянам, которые будут закатывать деньги в их экономику, развивая гостиничный, торговый и ресторанный бизнес. Это не наши озлобленные девственницы – пограничницы, огрубевшие от жизни и отсутствия любви.

Прибытие в дом, расположенный в Кесаде, вызвало некоторое разочарование. Все дома из-за отсутствия должного количества земли находились в стыке друг с другом, и при желании можно было спокойно наблюдать через невысокие заборы за личной жизнью соседей. В общем, это не наша бескрайняя Сибирь, и «экономия» земли была здесь понятна и очевидна, как снег зимой.

Соседи-бельгийцы с кучей детей, почти не стесняясь, рассматривали новых соседей, как медведей в клетке. Кроме этого, они, как павианы, перекрикивались через наш дом с соотечественниками, жившими в этой же урбанизации.