Заметки непутёвого туриста-3 (СИ)

Начиная с 1986 года, став курсантом упомянутого училища, я стал посещать Ярославскую область с регулярностью любителя бани, так как там располагался полевой учебный центр, где из подростков делали мужчин и заставляли искренне любить Родину. Только вместо веников и пара нам доставался пот, стрельбы и «физ-ра» в неограниченном количестве.

Конечно, это была не лаконичная Спарта с ее интернатами для мальчиков с семи лет, но бывало, по ночам многие из нас плакали, вырванные из гражданской жизни и ставшими солдатами в 17—18 лет. Как говорят буддисты, жизнь полна мук и страданий…

Из Голицыно нас везли на Ярославский вокзал в автомобилях ЗИЛ, где мы, как воробьи, сидели на деревянных жердочках, отбивая свои худые зады на кочках и выбоинах. В ту пору это подмосковное местечко было кузницей по выпуску политработников для пограничных войск, которое я благополучно закончил в 1990 году.

По прибытии на вокзал для вечно недосыпающих и голодных курсантов наступала манна небесная: нас располагали в уютных креслах поезда-электрички, мы слушали радио, заботливые проводницы носили нам чай и печенье. Мы смаковали буквально каждой минутой, проведенной в электричке, так как впереди нас ждало испытание на прочность…

Некоторые курсанты, ошалевшие от столь резкого контраста с казарменной жизнью, расслаблялись так, что забывали в туалетах электрички РПГ и РПК-74. Позже вся рота, в виде наказания, стояла на морозе перед Ярославском вокзалом, ожидая, когда грозное оружие перехватят милиционеры и вернут его в руки нерасторопных молодых вояк.

Но самое забавное начиналось позже, когда нас, молодых субтильных ребят, груженных штатным оружием, рюкзаками, котелками, саперными лопатами и прочим военным барахлом, выстраивали в колонну на пеший переход в полевой учебный центр, который находился в 30 км от города в глухих ярославских лесах.

В начале пути мы, хорохорясь, пытались разговаривать и шутить друг с другом, но через полчаса голоса смолкали, и над колонной устанавливалось тяжелое дыхание уставших людей. В зимнее время на скользкой дороге мы падали, гремя всем нехитрым военным скарбом и оружием, друзья по службе помогали подняться, но к концу перехода обессиленные товарищи все меньше и меньше испытывали желание помочь «выпавшим» из колонны. Образовывался так называемый «арьергард», который подгонялся ехавшим в хвосте колонны на Уазике ротным. Я думаю, слова и словосочетания, используемые ротным для поднятия боевого духа, предназначенные отстающим курсантам, известны еще со времен Петра Первого и озвучивать мы их не будем.

Ходили туда и обратно часто, зимой и летом, поэтому со временем мы стали относиться к переходам как к зарядке. Умела партия ковать военные кадры…

И вот спустя почти четверть века, на майские праздники 2014 года, было принято решение не напрягать туроператоров поисками неизведанных государств на карте мира, а посетить один из старейших городов России – Ярославль.

Яркий солнечный день, Ярославский вокзал, красивые вагоны, комфортные внутри, с приветливыми проводницами. Давно не ездив на поездах, я фотографировался на фоне вагонов, как пионеры возле памятника Ленину, чем вызывал удивленные взгляды пассажиров.

Три часа пролетели быстро, и вот вечерний город встретил нас неважными дорогами и невысокими купеческими зданиями с яркими рекламными вывесками. Симбиоз старинных построек с современными сверкающими вывесками выглядел забавно, как заяц в сапогах.

Еще со времен обучения в военном училище нам вдолбили в наши лысые головы, что Ярославль расположен у слияния Волги и Которосли, основан он в XI веке Ярославом Мудрым, который якобы убил в этом месте медведя. Сам Ярослав, кстати, действительно был мудрый, так воевал с братом, печенегами, поляками и при этом умер своей смертью, оставив яркий след в истории России.

История города очень богатая и насыщенная: монголо-татарское нашествие, смутные времена Лжедмитриев, наглые поляки, амбициозный Наполеон, войны за престол, пожары, восстановления, вообще, даже если коротко, то по объему получится полноценная книга.

О церквях, монастырях и храмах молодым коммунистам политического училища в то время ничего не рассказывали, и поэтому на следующий день, проснувшись в приличной гостинице, «Ринг Премьер», на улице Свободы, дом 55, я живо выпрыгнул на ярко освещенную майским солнцем улицу…

Все известные христианские достопримечательности и святые места города находились в шаговой доступности, и их было такое количество, что, мне кажется, каждый житель Ярославля еще при жизни имеет билет в Рай.

Купола церквей играли на солнце, ослепляя туристов и вводя их в благолепие…

На землю нас приземлила очередь в кассу Спасо-Преображенского монастыря, напомнив мне ГУМ в 70-ые годы. Работало одно окошечко, причем темп кассира был региональный – без спешки и суеты. На входе в монастырь стояла бабуля, размером с небольшой автомобиль, которая на раздраженные замечания туристов спокойно отвечала: «Ну что делать, у нас из года в год так». Я даже ее сфотографировал, умиленный таким ответом.

Прорвавшись с билетом через заслон из необъятной бабушки, мы узнали, что Спасо-Преображенский монастырь один из древних и почитаемых не только в Ярославле, но и России, ведет свое начало с XII века.

В 1213 году в монастыре основано первое на Руси учебное заведение – Григорьевский притвор, где собрана крупнейшая библиотека, сокровищем которой является единственный сохранившийся экземпляр «Слова о полку Игореве».

Монастырь часто посещал царь Иван Грозный, который даровал ему около пяти сел и двухсот деревень. Чуял царь-Иван неизбежность Божией кары за свой кровавый нрав, вот и «грел» церковь, чтобы котлы адовы холодней были, да черти добрей. Таким образом, монастырь стал крупнейшим землевладельцем, практически «фермером», умело совмещая «дела душевные с хлебом насущным».

В начале XVII века, во времена смутного времени, Россия, оставшись без царских наследников, получила взамен авантюристов – Лжедмитрия I, Лжедмитрия II и, в конце концов, Сигизмунда III, которого поляки посадили на Российский престол, как редьку на площади.

Поляки лезли в Россию, словно тараканы на краюшку хлеба. Хаос царил во всем государстве. В это время Ярославль был захвачен, а Спасский монастырь после падения города еще месяц держал осаду. Стоить заметить, что именно от Спасо-Преображенского монастыря земское ополчение Минина и Пожарского отправилось на освобождение Москвы.

На территории Спасо-Преображенского монастыря находится звонница, на верх которой с упорством муравьев ползли туристы. Я скользнул в узкий холодный лестничный проем и начал восхождение, постоянно цепляясь за стены и задевая потолок головой. Но это того стоило – вид на город со смотровой площадки звонницы завораживал и пленил. Церквей было как боровиков в лесу, их купола сверкали и слепили туристов, вызывая восхищение и трепет. От экскурсовода мы узнали, что звонница является самой высокой в городе, а звон ее колоколов доносится до каждого грешника Ярославля.

В монастыре мы посетили книгохранительную палату, куда попал рукописный свиток «Слова о полку Игореве», найденный Мусиным – Пушкиным. Библиотека была маловата, размером с сельский клуб, видать, не шибко народ тянулся к знаниям, добывая себе хлеб насущный. Обратил внимание на военное снаряжение татаро-монгольского войска и кольчугу наших воинов, которую мог надеть мой двенадцатилетний сын, то ли предки мелковаты были, то ли мы «подрастаем» на гамбургерах и салями…

В 1823 году Ярославль посетил император Александр I и увидел плачевное состояние Волжского берега, который подмывался водами и обваливался в реку. Губернатор Безобразов А. А. ужаком искрутился возле императора, подсовывая ему «сметы» на строительство Волжской набережной в Ярославле. Дрогнул Александр I и выделил на эти цели губернатору с такой непростой фамилией аж двести тысяч рублей.

Волжская набережная была построена по проекту инженера Гермеса, и в ходе стройки использовано 800 барж земли, 17 тысяч тонн бутового камня, большое количество железа и песка. Не знаю, были в ту пору откаты, но нынешние чиновники резвились бы на этом «проекте», как мыши в хлеву.