Депрессия

Но настроение после магазина плещется, как южное синее море, а самооценка весело подпрыгивает и приплясывает. Я вам покажу бабку на выданье! Лишь бы не растянуться на тротуаре в своих супермодных сапогах. Надо почаще ходить по магазинам, не забыв забыть дома деньги и карточку.

План выполнен, все куплено, даже краска для волос, и в эту субботу доца будет меня убивать за очередную дурь: хочу разноцветные волосы. Меняем имидж: чем страшней — тем интересней!

Плюхаюсь на диван. С одной стороны орешки, с другой — кружка, из которой торчит чертов пакетик, потому что некоторые склеротички забыли внести в список нормальный чай. Но жизнь хороша как никогда!

Блин! Батарейки!

Рядом с орешками тут же пристраивается жаба и душераздирающе вздыхает о деньгах, которые я сегодня потратила, а возле кружки — депрессия по поводу рассеянности.

Сижу. Жую. Пью. Смотрю. Слева — жаба, справа — депрессия. Слева, справа. Справа, слева. Ухмыляются. Особенно слева ухмылка неприятная, от уха до уха. А справа взгляд, хоть вешайся.

Допиваю последний глоток холодного чая, решительно ставлю точку, объявляю этим стервам войну и иду за тряпкой и шваброй, заодно и коробку сожгу, которую вчера покромсала. Изобразим приступ Золушки, может быть, тогда депрессия в ведре с водой захлебнется?

Но как стимулирует желание кого-нить прикончить шелуха от семечек, которую пристроили на мою коробочку, предварительно скромно сложив в старую газету! Именно поэтому сейчас вся кухня в мусоре. Можно смело идти в киллеры, так как с каждой секундой охота пристрелить семечкощелка становится непреодолимой. Дайте мне пистолет!

Еще что ли одну главу забодяжить? Пусть мои демоны повоюют. Надо нечто эпическое, с размахом. Так и представляется крепостная стена, кровожадные лица захватчиков, суровые — защитников. Принц, естественно, забрался куда повыше. Задумчивый взгляд, ветер рвет волосы, рядом с головой свищут стрелы, но все мимо. Ветер же, блин, а у тех стрелки и косорукие и косоглазые, как наш Тёмочка. Какие-никакие шаманы тоже пригодятся. С бубнами, и обязательно обвешенные костями. Человеческими. Прыгают, родимые, завывают.

Тогда можно будет устроить море крови, оторванные в схватке конечности, кишки, размазанные по ступенькам. Гадость. Супер! Кто там просил море крови? Сейчас забацаем, обеспечим кошмарами, чтобы жизнь больше ценили. Короткую.

Так, стирка, уборка, война. Все логично. Погнали. Ах да, врубаем музыку! Нечто убойное, мне же еще пыль вытирать.

К приходу рабоче-трудового класса посуда помыта, все выстирано, плита блестит, пыль вытерта, пол натерт. Попутно найдена кружка, коробок спичек и иголки, которые пропали еще весной. Вся упаковка. Два раза споткнулась о пакет с мусором и один раз о швабру, которую искала.

Пришлось в который раз задуматься о выборе профессии. Неужели ошиблась? Сейчас задумчиво смотрю на половую тряпку, которую вчера искали вместе с сыном. Лежит возле стиральной машины, то есть на своем рабочем месте.

Сыщица, блин, не знаю, что еще сказать.

Депрессия, вспомнив вчерашний день, погнала в магазин за хорошим настроением.

Вах! Меня переплюнули! Но ничего так, ничего. Старше или ровесница. Слишком короткая стрижка, сквозь которую просвечивает кожа головы. Вот и найден отрицательный момент. А у меня — длинные и густые. Пока еще. А у той — модная дорогая шубка, макияж, ботфорты, штаники так ничего себе, стильный свитер, из-под которого выпирает животик. Заведи тренажер, родная, или любовника! Или одевайся по возрасту. Расходимся, оценивая друг друга ревнивыми взглядами. Мысленно посылаю «сопернице» воздушный поцелуй: деньги, конечно, помогли тебе, но попробуй-ка выглядеть на мизерную зарплату, как на миллион. Лохушка!

Вообще-то я шла за батарейками. Делаю круг по магазину. Ищу. Ищу.

Жаба где-то сдохла, но я умудрилась втиснуться в два пакета.

Вечером приходит с работы дочь, мгновение смотрит на стол с разнокалиберными банками, булочками, печеньками, увенчанными пакетом морковки, и восклицает:

— У тебя депрессия!

А я не знаю!

Блин! Батарейки! Убейте меня!

Сумка под «Константина» пошла как родная. Что там делать? Два шва и молния, которую я выпарывала четыре раза и перешивала. Зато в очередной раз убедилась, что весь смысл фильма сводится к одной фразе: «Курение вредит!», и абсолютно ничего страшного.

Ночью потерялся телефон. Намертво, потому что разрядился. Нашелся он утром у дочери на столе. Не иначе, как за помощью к ней сбежал.

Пошло все оно в баню: и депрессия, и жаба и война! Лучше «Армию» переделаю. Старшину, что ли, разжаловать для разнообразия? Хоть кому-то будет хуже, чем мне, и сразу легче станет.

И батарейки! Я их купила!

А теперь информация к размышлению, как у Штирлица: почему во время депрессии абсолютно отключаются все мыслительные процессы и память? Допустим, я знаю, а вы? Для меня другой вопрос: где это знание ошивается, когда оно так необходимо?