Юмор – выше пояса. Записки сатириста. Смехотворения

кто выбрал путь сатиры.

Не с того ль не замечает власть,

как злодеи

расхищают блага,

чтоб вовеки

не перевелась

на Руси

сатириков ватага?

Только ей не нужно их – живых,

и она, точно бесправных смердов,

убивает равнодушьем их,

чтоб потом —

прославить их…

ПОСМЕРТНО.

Разговор с богами

Стою на вершине Олимпа.

Один.

Не я здесь хозяин.

Не я господин.

Вон кресло великого Зевса,

а ниже —

вход в бездну разверзся.

Я лишь поклониться взобрался сюда

от имени тех,

кто уже никогда

не смогут к Олимпу приехать,

растаяв в веках,

словно эхо…

Чтоб мысли свои в суете не забыть,

я всё повторял их в дороге.

Мне даже с людьми нелегко говорить,

а здесь предо мною ведь —

боги!

– Итак, —

обратившись лицом на зарю,

я начал, —

простите за дерзость,

но не от себя я сейчас говорю,

а от стариков и младенцев —

от ваших потомков,

что, словно во мгле,

живут, разрываясь на части.

Вы стали легендою.

А на Земле —

не стало ни правды,

ни счастья.

Вы слышите грохот?

То вовсе не гром,

а взрывы ракет и снарядов.

То – зло,

беспощадно воюя с добром,

весь мир уподобило аду.

Когда вы исчезли с Олимпа,

то в мир

явились, страшнее драконов,

посланники тьмы,

что устроили пир

на прахе вчерашних законов.

Они сеют смерть по Земле,

сеют страх,

чтоб съесть нефтеносные страны.

Они утопили планету в кострах

конфликтов и войн непрестанных.

А те, кто собрал миллиардов мешки

и мог бы весь свет осчастливить —

на мир через чёрные смотрят очки,

чтоб горя людского не видеть.

Банкир к должникам своим неумолим,

его не упросишь словами…

Ну кто из богатых взойдёт на Олимп,

чтоб шею склонить перед вами?

А вот пересечь океаны, спеша,

и, как на закланье, покорно

склониться главой

перед банками США —

такое для них не зазорно!..

Но я не к банкирам пришёл.

Мне от вас

хотелось услышать ответы,

пока в моём сердце не погас

и не дошагал я до Леты.

Скажите мне, боги Олимпа, скорей,

когда будет Рай на планете?

И станут ли люди – добрее зверей,

и плакать разучатся дети?

Скажите, когда стихнут слёзы и плач,

а власть будет вновь справедливой?

И скоро ль исчезнет последний палач

и жизнь будет снова —

СЧАСТЛИВОЙ?..

…Вздохнула гора.

И, как жаром огня,

повеяло в воздухе летнем.

И будто бы голос дошёл до меня

с хрипением тысячелетним.

То —

Зевс мне ответил,

владыка богов,

с далёких своих,

неземных берегов:

– Я всё понимаю.

Я тысячи лет,

как некогда гимнам,

внимаю

лишь стонам и плачам,

что ищут ответ

на то, почему жизнь земная

давно стала людям мрачнее тюрьмы,

и властвуют миром

посланники тьмы…

Ты видишь —

Олимп наш давно опустел,

и нет у нас сил,

чтобы править

порывами чувств и движением тел —

и их, куда надо, направить.

Все эти столетья мы видели вас,

болели за вас и страдали.

Но нет у нас сил,

чтоб спасти вас сейчас —

мы их вам давно передали!

И я б, как и ты,

мог спросить всё точь-в-точь,

да нет моей власти,

чтоб людям помочь…

– Спасибо, владыка!

Мне ясен ответ.

Прости, что призвал пробудиться.

Но я теперь знаю:

чтоб выжил наш свет —

придётся САМИМ потрудиться.

И в ком ещё бродит дух правды в крови —

все взрослые,

старцы

и дети —

должны мы сплотиться отныне в любви

и зло победить на планете!..

Переводы с башкирского Николая Переяслова

Якутская снежинка

– Морозы там…

Там золото

и там алмазы…

Оттуда богачами едут все домой… —

Так, провожая,

мне друзья твердили разом

и одобряли вновь

поступок скромный мой.

И вот впервой ступаю

по земле якутской,

по щедрой этой

и остуженной земле.

И чую я в саха [4] пыланье крови чуткой.

Гляжу в глаза мне не знакомые смелей.

И – Боже!

Что смущённо вижу?

Что за чудо?!

Красавица по улице идёт-плывёт.

Точь-в-точь башкирочка,

любовь моя…

Откуда?

Её не вижу я уж тридцать первый год.

Как не погладить смоляные эти косы

и не вглядеться нежно

в карие глаза!

Свежа любовь моя

в якутские морозы!

Чиста, юна она…

Словами не сказать!

Она, похожая на дивную снежинку,

растает, думаю, в объятиях моих…

Но глянула —

и остудила,

освежила

и пристрожила

чувств разгул в единый миг.

И надо же!

Батыр задорных сабантуев

теперь вот замер на глазах у всех.

С трудом свою ошибку осознав простую,

я раскисаю,

таю,

как весенний снег…

Конечно, правду

мне друзья твердили разом:

– Оттуда богачами едут все домой…

Морозы там…

Там золото

и там алмазы…

Но знать не знали стороны одной —

другой:

землёй суровой

человечья правит ласка.

Сердцами правит же ЛЮБОВЬ.

Она —

к бессмертью – верьте! —

неизменная указка.

Она —

непреходящая вовек весна.

Слово старого юмориста молодому главе

Здоровый смех творит своё.

Свой совершает труд.

Давай рассудим сообща,

вдвоём:

ты —

не король,

а я —

совсем не шут.

Кого-то можешь щедро одарить,

кого-то…

Но народ побереги.

К чему такой задор

и прыть?

Смеются над тобой

твои враги.

Переводы с башкирского Ивана Тертычного

Юмор на уровне пупка, а то и ниже – но до пояса

Демократия в мини юбке

Вот что значит жара, сразу все женщины в десять раз доступнее стали – всё оголено.

И вот я уже не чуя ног бодро шагаю за одной красавицей в коротенькой юбочке. Хо-ро-ша! Хотя если прикинуть, так ли уж она мне подходит? Вот пытаюсь её обогнать, а не могу. Нет, в наши годы у девчат ноги покороче были… Прямо взмок весь, ухлёстывая за такой длинноногой.