Королева для эстонцев (СИ)

— Эй, полегче, полегче! — тут же сказала я, останавливаясь. — Ну что ж поделать? Когда-то же меня должны были поймать!

Тут же собрался совет всех вожатых. Они слишком долго решали — пожарить меня, сварить или запечь, и при этом не держали меня.

— У вас недержание, — сообщила я им и юркнула обратно на зеленую дачу. Я всласть построила им рожи. — Я сошла с ума!

Я набрала в бутылку «Колдрекса» и вышла.

— О! — меня снова поймали. — Водичка! Ням-ням… фу… отрава?

— Это моя грелка! Конечно, отрава!

Вожатые зависли, я спряталась на желтой даче, проверила их готовность к запуску вожатых. Все в норме, пора действовать. Шелк! Шелк! Шелк! Шелк! Все дачи открылись разом, я быстренько перебежала на красную дачу. Там без меня никак! Вожатые рассредоточились. К нам определили Диму-бильярда и маленького и облезлого. Самоубийцы! Дима забежал к нам в комнату. Я, окончательно озверев, стала дубасить его бутылкой с «Колдрексом». Дима шарахнулся.

— Кто тут? Что тут? — заорал он и шарахнулся в другую сторону.

Эстонцы поиграли в горячую картошку Димой, один какой-то особенно сильный вообще поднял его и кинул куда-то.

— Что у вас тут?! В соседней комнате все спят! — в комнату влетела Лена.

— Подушки там спят! — хихикнула я.

— Кто? Кто это сказал?

Я тут же вылила на нее все ведро мыльной воды вместе с тряпкой.

— Что это? Ф-у-у-у-у! Фу! Фу! Фу! — истошно заорала она и швырнула тряпку в Диму.

— А-а-а! Фу!

Тряпка летала по комнате и удачно попала мне на швабру. Стук! Я звезданула Диме шваброй по затылку.

— Что тут?

Стук, я попала по ногам. Дима шлепнулся и поехал. Я стала охаживать тряпкой. Местами и эстонцам досталось. Под конец я вылила на них весь «Колдрекс».

— Тьфу-тьфу-тьфу! — все стали отплевываться всем.

— Это все? — спросил вожатые. — Все? Все! Тогда мы выиграли!

Нет, вы прошли тест на профпригодность, точнее, не прошли его!

— Ура-а-а-а! — послышалось с другой дачи, потом и со всех.

— Ура-а-а-а! — заорали мы.

— Связать их! — скомандовала я.

Здесь со мной был Даниил, он уже по движению бровей в темноте, как мне, кажется, понимал, что мне надо (или кто-то таки понимал по-русски). Мы собрали всех вожатых на лавочке на улице и привязали их к лавочке. Вожатые присмирели и смотрели на нас крайне затравленно.

— Ох, всех надо лечить! — сказала медсестра, выглянувшая из медпункта.

— Что, больше не будете нам мешать? — спросила Ирка.

— Не! Нет! Нет! Нет!

— Я же сказала — нас больше! — хохотала я.

— Сказала? — удивились русскоговорящие люди.

— А что, кто-то сомневался? — я содрала с себя бандану. — Что Ольга и Олег — это одно лицо?

Тишина. Все уставились на меня. В первых рядах челюсть потеряла Ира, Подушка покрылся пятнами всех цветов радуги, Одеяло хохотал.

— А я знал! Я знал! И эстонцы знали. Что тебе стоило у них спросить? — откровенно ржал тот.

Тут пришла уборщица.

— Что тут такое?! — воскликнула она.

— Это все они виноваты! Мы их уже связали! — тут же ответили мы. — Ведь вы виноваты?

— Да! Да! Да! — согласились вожатые.

Мы спокойно разошлись по своим дачам.

— Родная комната! Умца! — я чмокнула воздух. — Блиииин!

Я вспомнила, чья на мне одежда!

— Расскажи мне, Федя, как ты до такой жизни докатилась! — сказала Ира.

— Сейчас пойду на красную дачу от нее отказываться! — хихикнула я.

— Стоять!

— Я не эстонка! — сказала я и пошла дальше.

— Может, хоть что-нибудь объяснишь? — смиренно попросил Подушка.

— Что-нибудь? Сейчас…

— Ты понял… поняла, что я имел в виду, — сказал он.

— Ага, поняла я, что ты имел в виду, — хихикнула я.

Я уже дошла до двери.

— О! О майн гад! Ольга, подожди меня! — воскликнула Ира, отходя от Подушки.

— Нет, Ир, ты проиграла, вот и сиди с ним тут! — хихикнула я и ушла.

— Хай! — заорала я с порога эстонской комнаты.

Эстонцы дружно замахали мне. Кто еще не спал, кто уже проснулся, все махали мне. Я послала воздушный поцелуйчик буйному. Тот остолбенел. Шкафчик стоял в сторонке и стопорился.

— Привет! — я подошла к нему и обняла покрепче. Парень определенно ошалел от такого поворота событий. Эстонцы хохотали. Мне тут же что-то стали рассказывать-показывать. Похвалили мою драку с украинцем, видно, из уст в уста и до них новости дошли. Я браталась с эстонцами, не особенно изменив свое поведение. Шкафчик стопорился. Я сходила в другую комнату (выгнав предварительно оттуда всех эстонцев) и переоделась в свое, принеся их одежду обратно. Шкафчик потерял челюсть, увидев туфли на шпильке. Банданщик подумал-подумал, снял с шеи какую-то железку и надел мне на голову! Вау, какая честь! Меня тут по ходу дела короновали! Я похихикала.

— Ты тут спец по всяким фенькам и побрякушкам? — спросила я у него.

Тот согласно кивнул. Я присела на кровать, держа спину ровно, но тут же обернулась, и корона моя съехала.

— Я поймала! — обрадовалась и водрузила обратно. Как же тяжко королям!

Я побегала по комнате, все проверяя. Особенно впечатлительный стал бегать за мной. Видно, как-то не так бегала. Я села на кровать и постучала ему кулаком по лбу. Я так не бегала! Или бегала?

В комнату осторожно зашел Дима-жердь.

— Потише!..

— Нет! — гаркнула я.

— Нэт! — гаркнули эстонцы.

Дима поскорее убрался восвояси. Я еще побегала, запыхалась и села на тумбочку. Тумбочка! Там нашелся большой камень.

— Чей? Его? — я потыкала в Подушкину кровать. Все покивали, типа он принес. — Ага!

Я подбежала и со всей силы швырнула камень.

Шарах. Тадыцк. Бах-бах-бах! Эстонцы рванули к окну. Я изобразила стрельбу и сдула с пальца невидимый дым.

— Джеймс бонд! Айл би бэк! — хихикнула я и убежала.

На тумбочке лежали какие-то бумажки. Я тут же сложила из самой верхней хлопушку и показала эстонцам безобидный треугольничек. Эстонцы подались вперед. Хлоп!

— А-а! — эстонцы шарахнулись. — Ха-ха-ха!

Все тут же похватали бумажки и стали ждать, когда я им покажу, что делать. Так, открываем кружок оригами! Вот так, и вот так, а теперь вот так. Ничего не получается? Вот за это надо держать. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

— Вы тут петарды взрываете? — взвыли вожатые.

— Неэт, бомочки! — ответила я.

Мы наделали побольше хлопушек, я изобразила стрельбу, эстонцы покиали, и мы рванули в соседнюю комнату. Хлоп! Эстонцы стали вразнобой орать, что это вооруженное ограбление. Спросонья никто ничего не понял. Хлоп! Хлоп! В войнушку в детстве не наигрались!

— А-а-а-а! — завопили ограбляемые, что-то причитая. Один попался умный и усомнился. Хлоп! Согласился и тот, неверный. Я сдула дым с пальца.

— Ха? — вперед подался ближний ко мне эстонец.

Я изобразила что курю. Хлоп!

— А-а-а! — заорал он, ощупывая себя с ног до головы. Самое важное забыл проверить! Или у эстонцев другие ценности?

Какой-то особенно проворный рванулся ко мне. Хлоп! Тот упал замертво. Эстонцы перепугались и начали попискивать. Меня попытались захватить внизу за ноги. Это был тот самый, которому я возлагала руку на голову. Я погрозила ему кулаком. Он показал мне свой и тут же им получил. Ничему его жизнь не учит! Я показала раскрытую ладонь, он замахнулся, я стукнула его своей рукой.

— Ау! Больно! — я потерла ладонь.

Он поднялся, потирая щеку и что-то говоря. Наверное, тоже сказал, что ему больно. Я приставила ему хлопушку к виску.

— Пленник! — сообщила я, и мы вышли с ним в коридор, а потом и зашли в другую комнату.

— Ха-ха-ха! — заржали мы.

Он погрозил мне пальцем и потер щеку. Я показала, что моей руке тоже больно! Парень развел руками и прижал руку к щеке. Я убрала его руку и положила свою.

— Точно подходит!

Хлоп! Застрелила! Мы посмеялись и вернулись в комнату. Я выставила вперед руку. Эту игру они знали, и началась куча мала.

— Это еще что такое? — воскликнула я. Хлоп!