Американская ария князя Игоря

До церемонии оставался час, и компания его провела с пользой для кругозора: они раскатывали по Вегасу, пили шампанское и кричали в окна прохожим всякую ерунду. Прохожие, завидев, безусловно, свадебный лимузин, улыбались, аплодировали и тоже кричали в ответ всякую приятную ерунду вроде «удачно вам обжениться» или «дайте шампанского глотнуть». Бэрри периодически напускал на себя серьезный вид, запускал руку во внутренний карман пиджака, доставал оттуда невидимый глазу дробовик и делал вид, что стреляет в Мишу. Добродушный Миша с энтузиазмом подыгрывал в этой пантомиме: он прижимал руку к сердцу, мимикой и жестами показывал народу, что у него там теперь дыра размером с ведро, после чего падал с сиденья лимузина на пол и бился в конвульсиях, чем изрядно веселил всю публику, а в особенности — Бэрри.

Наконец приехали в часовню, выгрузились из лимузина. Сергей доложился менеджеру, которой они оплачивали церемонию, и та их стала торопить — мол, сегодня полно заказов, так что давайте, ребята, быстро, по-вегасски, тем более что у вас заказан самый длинный вариант.

«Элвиса» в белом одеянии менеджер, к счастью, нашла: Игорь ей категорически заявил, что «Элвис» в траурном варианте ему не подходит по определению, и тогда пускай лучше их сочетает Годзилла. Правда, так называемое белое одеяние «Элвиса» таковым было назвать трудно: оно явно со времен последней стирки видело как минимум пару дней непрерывных церемоний, да и сам «Элвис» был не дурак махнуть шампанского, следы от которого отчетливо прослеживались пятнами на его объемном пузце. Завидев шампанское в руках Миши и Бэрри, «Элвис» тут же стребовал бокальчик, чтобы, как он сказал, «песня задорнее лилась». Ему выдали наполненный пластиковый бокал, каковой «Элвис» лихо осушил, после чего с громовым криком «Лехаим» попытался было эффектно грохнуть бокалом об пол, но тот, ударившись, отскочил и улетел куда-то в угол. Все зааплодировали.

После этого подошедшая менеджер дала «Элвису» документ, в котором регистрировался брак между гордым сыном российского народа Игорем и гордой дочерью американского народа Кирой, и тот быстро пробормотал заученный текст о том, что они скоро будут объявлены мужем и женой, так что должны нести это звание в горести и радости, но при этом не забывать ходить голосовать, ибо это их священный долг. Далее он спросил Игоря и Киру, согласны ли они взять друг друга в жены-мужья, ла-ла-ла, бла-бла-бла, после чего объявил их мужем и женой, взял гитару и затянул Love me tender.

— А ты-то тут при чем? — возмутился Игорь по-английски, оторвавшись от целования Киры. — Это пускай меня она любит нежно, а не тебя.

— Да ладно, пускай споет, — сказал ему Сергей. — У него нет песни «Люби Игоря нежно», точно тебе говорю.

Впрочем, «Элвис» на слова Игоря не обратил ни малейшего внимания, а продолжал выводить песню, прикрыв как бы в экстазе глаза. Пел он, кстати, вполне прилично, и голос даже был похож на реального Элвиса.

— Ура, — сказал Бэрри, наливая всем шампанское.

Миша в этот момент, как и было договорено, четко фиксировал происходящее на видеокамеру.

— Так, не понял, — грозно сказал Игорь Сергею, снова оторвавшись от новобрачной. — А ты-то почему не прослезился? У нас был уговор — Хачикян свидетель!

— Я свидетель, — обрадовался Бэрри, который всегда любил выходить на первый план.

Сергей подергал бровями и попытался было прослезиться. Но у него ничего не получилось. Тогда он начал изо всех сил тереть глаза, одновременно вспоминая что-нибудь грустное — подготовку к экзаменам в институте, свою первую неудачную любовь, политинформацию в школе, — но и это не помогло. Впрочем, Игорь удовлетворился его покрасневшими в результате трения глазами и сказал, что настоящие мужчины плачут внутренне, не позволяя слезам вырываться наружу, так что все в порядке.

В этот момент в небольшой зальчик для церемоний вошла менеджер и сказала, что их время истекло, а в холле ожидает следующая пара, также заказавшая «Элвиса» в белом костюме.

Игорь поблагодарил «Элвиса», дал ему стодолларовую купюру — как он сказал, «на счастье», — после чего компания отправилась восвояси.

Они вышли к Стрипу и остановились, чтобы обсудить дальнейшую диспозицию. Настроение у всех было приподнятым. Игорь сиял как медный пятак, Кира непрерывно улыбалась и смотрела на Игоря восхищенным взором, Бэрри тащился сам от себя в таком крутом кожаном пиджаке-пальто, Миша радовался за всех остальных, а Сергей с Катей радовались по отдельности: он — за Игоря, Катя — за Киру.

— Ну что, — спросил Игорь новобрачную, — куда ты хочешь пойти, любовь моя?

— Я хочу пойти, куда ты хочешь, милый, — ответила Кира, и Игорь сразу бросился к ней целоваться.

— Плохо дело, — сказал Сергей компании. — У них началась рекурсия, мы теперь вообще никуда не попадем.

— А пошли в гавайский бар в «Треже Айланд», — предложил Миша. — Тут и идти — два шага, и жрачка там душевная, и коктейль один есть — «Смерть на Гавайях» называется. Они его наливают в бокал размером с ведро. Ох, как мне нравится эта коктейля, ох, как нравится…

Игорь, оторвавшись от Киры, посмотрел на Мишу и сказал, что идея его устраивает и что он вообще готов идти куда угодно: в гавайский бар, полинезийский, армянский или еврейский — ему, в общем, все равно, лишь бы там наливали в бокалы размером с ведро.

В гавайском баре, который представлял собой объемистую кафешку, народу было полно, однако продемонстрированный Игорем документ о только что состоявшейся церемонии бракосочетания, а также свернутая в маленькую полосочку пятидесятидолларовая купюра сыграли свою важную роль, в результате чего им достался столик, окруженный со всех сторон диванчиками.

— Эх, красота-то какая, — восхитился Миша, получив свой вожделенный коктейль размером если не с ведро, то уж по крайней мере — с увесистую кружку для пива.

Сергей с Игорем также себе заказали по аналогичному коктейлю, потому что гулять так гулять, а девушки удовлетворились фирменным коктейлем обычного размера, который назывался «Орхидея на пляже». Бэрри стребовал свой традиционный «Девственный секс на пляже» и поднял первый тост в честь молодоженов, который прозвучал как: «Ну, мужики, вздрогнем!»

Впрочем, особого совместного веселья не получилось. Игорь с Кирой так были увлечены друг другом в своем новом статусе и им явно настолько хотелось остаться вдвоем, что парочка сидела тихонько в уголке и о чем-то тихо ворковала, не приглашая остальных принять участие в разговоре.

Миша, осилив уже третий коктейль, подговаривал Бэрри как следует чего-нибудь дерябнуть, чтобы они могли дойти до нужной кондиции и повторить вчерашние подвиги. Бэрри благоразумно отказывался, мотивируя это тем, что боится порвать дорогой его сердцу Мишин пиджак, на что Миша сказал, что купит Бэрри сто таких пиджаков и чтобы он не морочил вообще голову, а выпил как мужик, потому что иначе он, Миша, обидится и отберет пиджак вместе с невидимым дробовиком.

Сергею с Катей было не особенно интересно слушать эти разговоры, поэтому они тоже отодвинулись в уголочек и тихонько переговаривались. Сергею после второго коктейля совсем захорошело, и он был полон любви ко всему человечеству, но прежде всего — к Кате. К тому же на него сильно подействовала картина непритворного счастья Игоря с Кирой и ему захотелось чего-то очень даже аналогичного.

— Кать, — спросил он девушку. — А вот если бы мы, например, поженились, ты бы взяла мою фамилию или нет?

— Интересный вопрос, — удивилась Катя, допивая свой коктейль. — А чего это ты вдруг?

— Да дни так быстро летят, — вздохнул Сергей. — Только что впереди было две недели, а сейчас сколько у нас тут осталось — буквально три дня? Игорь с Кирой не захотели расставаться. Думаешь, чего они так засуетились? Ведь не для того же, чтобы Игорь через несколько дней улетел домой, правильно?

— Конечно, — согласилась Катя. — Но лично я считаю, что они все-таки несколько поторопились. Хотя в любом случае — лишь бы были счастливы.