Американская ария князя Игоря

— Эх, блин, — застонал Игорь, — жалко, что тарелочка не к нам прилетела. Кирик, если бы ты вышла на сцену, то потом бы рассказала, как он этот фокус делает.

— Да что бы я там увидела? — удивилась Кира. — Вышла, постояла спиной к зрителям, вернулась обратно. Трусики-то он им не менял. Показал только краешек, чтобы цвет было видно — тоже мне, фокус. Мне больше эффектные фокусы нравятся, когда кого-то там распиливают, расчленяют…

— Оба, — сказал Игорь. — Похоже, я о тебе чего-то не знаю.

— Ты обо мне многого не знаешь, — призналась Кира. — Но об этом — не сейчас.

Копперфильд в этот момент устроил небольшой перерыв в фокусах, во время которого он пообщался с залом и даже представил всем присутствующим свою маму с ее спутником, находящихся в зале.

— Здорово, — прокомментировал Игорь. — Это же надо, с одной стороны, совершенно домашняя обстановка — вон, даже мама его тут, — но с другой, шоу просто экстра-класс, этого даже я отрицать не могу.

— Шикарно, — согласился Сергей. — А главное — мы попали на него только благодаря могуществу самого Дэвида.

— Я в это уже тоже поверил, — признался Игорь.

В это время Копперфильд, показав еще штук пять трюков один эффектнее другого, судя по всему, начал готовиться к заключительному суперфокусу. На сцене развернули здоровенный экран, на котором появился кусочек гавайского пляжа с ассистентом Дэвида. Копперфильд пообщался с ассистентом, чтобы зрители убедились в наличии прямой видеосвязи, а потом начал выбирать зрителей из зала. На этот раз вместо тарелочки-фрисби в руках фокусника появился увесистый на вид стальной шар. Дэвид сказал, что сейчас кинет шар в зрительный зал и пошутил, что, мол, у кого первого разлетится голова, тот и пойдет на сцену.

— Старая хохма, — пробурчал Игорь, доливая себе шампанского. — У нас в Цирке на Цветном так кирпич в зал кидали.

Копперфильд кинул шар ближайшим от сцены столикам, его поймала какая-то девушка, сидящая лицом к сцене.

— А теперь, — сказал фокусник, — не оборачиваясь, кинь шар назад в зал.

Девушка бросила шар назад, он описал широкую дугу и… треснулся прямо об Игорев бокал с шампанским. Шар, разумеется, оказался из какого-то очень легкого материала, поэтому бокал не разлетелся на мелкие кусочки, а просто упал на стол, залив шампанским скатерть и брюки Игоря.

— Вот спасибо! — возмущенно сказал Игорь. — Это не девушка! Это какая-то прибалтийская женщина-снайпер из Чечни! Мой любимый костюм, между прочим!

— Эй, приятель, — позвал Игоря Копперфильд. — Подойди, пожалуйста, к сцене.

— Да я весь в этом чертовом шампанском, — громко ответил Игорь по-английски, вставая однако из-за стола.

На брюках у него было здоровое мокрое пятно в районе гульфика.

— Ничего страшного, — сказал Копперфильд. — Шампанское как раз в тему — Новый год скоро.

Зрители засмеялись.

— Остряк, чертов, — пробурчал Игорь, отправляясь к сцене. — Ему бы так штаны залили.

Игорь подошел к краю сцены, рядом с которой на планшете был установлен здоровый лист бумаги, обращенный к зрителям.

— Какой твой любимый вид спорта? — спросил Дэвид.

— Женская борьба в грязи, — ответил Игорь, не задумавшись ни на секунду.

Зал разразился аплодисментами, Копперфильд тоже засмеялся.

— Ты можешь ее изобразить на этом листе? — спросил он Игоря.

— Запросто, — ответил Игорь.

Он взял здоровенный черный маркер, услужливо подсунутый ассистентом фокусника, и за пару минут изобразил здоровенный черный клубок, из которого торчала одинокая сиська. Выглядело очень образно.

Зал веселился вовсю и аплодировал.

— У тебя прекрасные художественные способности и редкостная наблюдательность, — похвалил Игоря Дэвид. — Хочешь поехать со мной в турне? Будешь на концертах рисовать.

— Конечно, хочу, — согласился Игорь. — За двадцать процентов с твоих гонораров.

Зал снова зааплодировал, Копперфильд засмеялся, но, правда, уже как-то натужно. Игорю после этого предложили отправляться на место, что он и сделал, величественно проплыв по залу в своих облитых шампанским брюках.

Сергей в очередной раз позавидовал старому другу. Вот казалось бы, Игорь попал в идиотскую ситуацию, оказавшись перед всем залом в облитых шампанским штанах. Другой на его месте, страшно расстроившись, немедленно убежал бы переодеваться, но Игорь не только наплевал на залитые брюки, но и даже ухитрился «срезать» Копперфильда, который и сам был малый — очень даже не промах.

— Как картинка? — небрежно спросил Игорь, наливая себе шампанского в пустой бокал.

— Прекрасная, — сказала Кира. — Милый, у тебя и правда талант. Одинокая грудь, торчащая из грязи — даже Пикассо такое не снилось, хотя он умел изображать подобные штуки.

— Еще и нарисована как достоверно, — заметила Катя. — Игорь, ты правда офтальмолог, а не маммолог?

Между тем, на сцене Копперфильд продолжал собирать яркие приметы текущего момента, чтобы, судя по всему, продемонстрировать их на Гавайях. Он, с помощью шара, выбрал еще одного произвольного зрителя и спросил его инициалы. Эти инициалы маркером были нарисованы на руке Дэвида. Также один из этих инициалов вытащенный из зала ребенок с невысокой достоверностью изобразил на листе бумаги рядом с шедевром Игоря.

После этого всех зрителей, участвующих в данном трюке, вызвали к планшету, и Копперфильд сфотографировал их на «Поляроид». Игорь при этом встал впереди планшета, изобразив эффектную позу танцовщицы кабаре.

На готовой фотографии Дэвид попросил Игоря написать маркером свое имя. Игорь нацарапал по-русски «Газанфар Мамедович». Копперфильд озадаченно посмотрел на эти — с его точки зрения — каракули и спросил, что это означает.

— Это «Клаудия Шиффер», написанная по-русски, — объяснил Игорь.

Фокусник на мгновенье онемел, зал сдержанно захихикал — тема все-таки была пикантная.

— Когда я последний раз с ней общался, — быстро нашелся Копперфильд, — она свое имя писала по-немецки.

Зал с облегчением засмеялся и зааплодировал. Игорь тоже засмеялся, похлопал Дэвида по плечу и сказал, что это было отлично парировано.

Фокусник несколько принужденно улыбнулся в ответ, взял у Игоря фотографию и отправился к специальной тонюсенькой платформе с открытой кабинкой, которая непонятно откуда выдвинулась и нависла прямо над зрительным залом. Позади платформы со стороны сцены установили круглое зеркало, чтобы зрители могли видеть платформу со всех сторон.

Копперфильд залез в кабинку, простер руки над «океаном» из зрительских голов, и пояснил, что он — король этого мира, как утонувший на «Титанике» Джон Ди Каприо. Вокруг кабинки опустилась полупрозрачная ткань, внутри которой заметались какие-то тени. Буквально через пять секунд ткань упала, показав пустую кабинку, а на экране из расстеленной на песке гавайского пляжа простынки вылез Дэвид Копперфильд собственной персоной.

— Слушайте, это совершенно офонареть, — сказал Сергей девушкам. — Ладно даже если он и не на Гавайях. Но как он за пять секунд из кабинки-то исчез? Там же только остов, стоящий на тонюсенькой платформе, висящей в воздухе над залом. Кабинка видна со всех сторон. Сзади — зеркало.

— Я думаю, все дело в зеркале, — предположила Катя.

Между тем Дэвид на Гавайях демонстрировал, что там все по-честному. Он заходил в прибой океана, расшвыривал ногами песок, разговаривал оттуда с залом. Апофеоз начался, когда он продемонстрировал написанные на руке инициалы зрителя, а потом показал поляроидную карточку с планшетом, на котором висел знакомый рисунок, зрителями, Игорем в эффектной позе и надписью по-русски «Газанфар Мамедович».

— Я в шоке, — сказал Сергей. — Он туда даже нашего Газанфара Мамедовича протащил.

Копперфильд насладился восторгом зрительного зала, залез обратно в простыночку, и через секунду она, пустая, бессильно упала на песок.

Мощный прожектор вдруг осветил место рядом со столом компании, и они увидели, что фокусник стоит на небольшой платформочке буквально в метре от них и высыпает песок из ботинка.