Приступ ишиаса

Мартти Ларни

Приступ ишиаса

Я редко езжу в трамвае. Только когда у меня много времени или когда я почему-либо не в духе. Вчера выдался как раз такой день. Я имел полтора часа на то, чтобы доехать до центра города — Мессухалли. Спешить было некуда. А был я не в духе по той причине, что с утра почувствовал в пояснице прострел (хотя я и не укрывал огнестрельного оружия), а в левой ноге — острую боль ишиаса.

На остановке Алекси собралась толпа, обычная для четырех часов дня. Подошедший трамвай был полон, но впереди еще оставалось место. Сорок человек втиснулись на площадку заднего вагона. Создался мощный напор, и меня тоже втянуло в вагон. Я пытался оберегать больную ногу, но безуспешно. Какой-то юноша спортивного вида принялся массировать мой ишиас тугим баскетбольным мячом. Я попытался избавиться от этого соседства, но вдруг получил резкий удар в самое чувствительное место: солидная дама везла в сумке цветочные вазы сложной формы.

— Пожалуйста, проходите вперед! Впереди есть место, — простонал кондуктор.

Начался штурм. Какой-то атлет с бычьей шеей расправил свою богатырскую грудь и шутя подмял под себя несколько женщин, трех детей и одного мужчину.

— Какая наглость! — воскликнула одна молодая пассажирка. — Вы утащили мою шляпу!

— В такой давке шляпа только мешает, — ответил атлет.

— Ай! Мои мозоли!.. И мои новые туфли… — донесся женский вопль из-под какой-то скамейки.

— А с мозолями не надо лезть в трамвай, — заметил атлет.

— У меня исчезла сумочка, — всполошилась третья женщина.

— А у меня пропала детская коляска, — заголосила четвертая.

— Университет! — объявил кондуктор. — Пожалуйста, проходите вперед! На передней площадке совсем просторно.

— Даже просторно!.. — прохрипел жилистый мужчина средних лет с мрачным лицом спирита и большими оттопыренными ушами.

— Кто еще не платил за проезд? — спросил кондуктор.

— Заплатили… — прошипел человек, похожий на спирита. — Я еще с вас потребую платы!.. Мне наступили на шляпу, а на пальто не оставили ни одной пуговицы… Проклятый Френк…

Он не договорил последнего слова, потому что какая-то дама нечаянно сунула ему в рот свой зонтик и в это время плечом выдавила окно. Трамвай остановился. Сразу же через заднюю дверь начали прорываться внутрь полтораста человек, собравшихся на остановке. Один тащил громадный чемодан, другой — садовый стул, третий — стиральную машину, четвертый — пенопластовый тюфяк, а пятый — бельевую корзину. У других был мелкий багаж: портфели, торты, букеты цветов и оконные жалюзи.

Ранее упомянутый атлет снова выпятил свою богатырскую грудь и рванулся вперед. На этот раз он продвинулся до середины прохода, подмяв под ноги каких-то мелких налогоплательщиков. В этот миг я взвыл от боли. Какой-то честный горожанин вонзил мне в бедро что-то длинное, завернутое в бумагу: то ли сверло для камня, то ли металлическую штангу для подвески портьер. Я пошатнулся, насколько позволяла теснота, и тогда другой почтенный горожанин поставил мне на плечо ящик с инструментами, протянув руку за билетом. Попробуйте представить себе, что чувствуешь, когда стальным буравом тычут тебе в бедро, как нарочно, в самый центр ишиаса и в то же время испытывают больную поясницу, навьючив на тебя сундук весом в полцентнера. Тут уж поневоле что-нибудь скажешь. И я не удержался от горестных восклицаний.

Веселый атлет рассмеялся от души:

— Не надо лезть в трамвай, если у вас ишиас и прострел. Хотя кто его знает. Пожалуй, здесь у вас скорее пройдет любая хворь, если она не смертельная, конечно. Тут ведь такая теплая обстановка. Тут, будь ты даже вдребезги пьян, и то не упадешь, потому что со всех сторон тебя поддерживают.

Настроение разрядилось, и все чувствовали себя почти как дома.

— Стеклянный дворец! — объявил кондуктор. — Будьте добры, проходите вперед! На передней площадке совсем свободно!

— Проклятый Френк… — попытался было снова заговорить человек с лицом спирита. Но опять его прервали на полуслове. Трамвай дернуло, и какой-то пассажир, беспомощно качнувшись, запихнул ему в рот пакет свежевыстиранных простынь.

Атлет же сказал примирительно:

— В трамвае не надо ругаться. Так приятно чувствовать близость людей…