Абракадабра

Э. КОВЧУН

АБРАКАДАБРА

(или Картинки из жизни губернского города Зеленодара в «славные застойные времена»)

ОТ АВТОРА

Сюжеты напечатанных в этой книжке рассказов основаны на реальных фактах из жизни нашего недавнего партийно-административно–командного прошлого.

Автор не ставил своей целью критиковать это прошлое задним числом или, как гласит арабская пословица: «Дергать мертвого льва за хвост», а просто на примерах этих рассказов (которые, естественно, не могли быть опубликованы в том прошлом), через юмор, сатиру, а кое–где и сарказм, еще раз показать читателю, как нами правили наши бывшие власти. Показать для того, чтобы мы еще раз поняли, что возврата к такому прошлому быть не должно, чтобы мы, во многом продолжающие оставаться зашоренными с пеленок так называемой коммунистической идеологией, еще раз оглянулись и удивились: «Неужели так было? Неужели был такой идиотизм?»

Только оценив прошлое и скинув груз былых ошибок, можно правильно смотреть в будущее. А оно все равно когда‑то должно быть для России хорошим, несмотря на сегодняшние тяжелые и смутные времена.

Автор сердечно благодарит собственного корреспондента «Известий» по Краснодарскому краю А. И. Дергачева, посоветовавшего ему начать писать, и директора краснодарской фирмы «Регион» А. П. Токарева, рискнувшего профинансировать настоящее издание.

Собаки

Бывший краевой, а ныне губернский под номером один (после победы демократов) город Зеленодар всегда славился лидерством среди других областных и краевых центров матушки России, а может, даже и всего СНГ, количеством собак на душу населения.

Бобиков, Пиратов, Жучек и прочих псов разных пород и мастей в нем было постоянно много — и до, и после Великой Октябрьской социалистической революции.

Засухи, наводнения, пыльные бури, снежные заносы, голод, жара, истребление казачества, ленинские субботники, санитарные пятницы, стройки коммунизма, все виды «борьб» и «битв» — за урожай, за трезвость, за всеобщее среднее образование, за прекращение курения, за уничтожение виноградников, за вежливое отношение к женщине, за коммунистическое отношение к труду, за отличное бытовое обслуживание, за ликвидацию обвесов и обсчетов в магазинах и ресторанах, за качество с первого предъявления, за искоренение кулачества, дач, теплиц и парников проклятых частников, а также безудержный рост числа народных контролеров, всевозможных контрольных комиссий, инспекций, ревизоров и многие другие катаклизмы, регулярно обрушивавшиеся на нашу многострадальную страну и, соответственно, на Зеленодар, время от времени снижали численность славных животных. Но, учитывая крайне благоприятные климатические, географические и экономические условия региона, мощный индустриальный потенциал городской пищевой промышленности, а также повышенную сексуальную активность всего живущего на юге, их поголовье в короткие от катаклизмов промежутки времени быстро восстанавливалось до уровня известного 1913 года.

Собак как главную бросающуюся в глаза достопримечательность города отметил в стихах о Зеленодаре известный пролетарский поэт — после того, как одна из наших меньших братьев тяпнула барда за ногу, сразу по его приезде в губернский центр.

Наверное, это событие не могло не оказать своего влияния на тот факт, что именем поэта городские власти нарекли, очевидно, ему в отместку за поруганную честь родного Зеленодара, самую захудалую и запущенную улицу города и никогда ее даже не асфальтировали. Хотя, с другой стороны, как знать, в те времена улицы получше и в центре назывались именами крупных политических деятелей международного коммунистического масштаба, таких, как Карл Либкнехт или Клара Цеткин. Улицы же похуже, подальше от центральной части городов доставались всяким там львам толстым, антонам Чеховым и михаилам Кутузовым.

Но вернемся к нашим собакам. Несмотря на беспощадную и бескомпромиссную войну, которую в период застойных времен объявили им городские власти, количество псовых в городе не уменьшалось. Накал этой войны можно оценить тем, что Зеленодар ежегодно сдавал в закрома Родины до 15 тысяч шкурок ценного стратегического сырья (не считая особо красивых, которых специалисты по отлову оставляли себе или на продажу), тогда как другие областные и краевые центры еле наскребывали по 3 — 4 тысячи, и даже Москва не могла осилить более 8 тысяч шкурок в год.

Большинство зеленодарцев любило собак. Их подкармливали, с ними игрались во дворах взрослые и дети.,Каждый зеленодарский частнодомовладелец, а таковых было более трети населения, считал своей гордой обязанностью держать одну, две, а то и три дворняги.

Но не у всех горожан собаки вызывали положительные эмоции. Даже самая ярко–красная тряпка не могла так разъярить самого злого быка, как приводила в бешеное неистовство любая мирная Жучка одного из плеяды часто сменявшихся в те времена первых секретарей горкома КПСС Зеленодара товарища Дмитрия Сергеевича Волконогова.

При виде собаки он приходил в буйное исступление и поднимал на ноги всех, кто оказывался в этот момент под рукой, на ее немедленную ликвидацию. Специально прерывались даже святая святых — заседания бюро горкома, и весь, без исключения, его состав с лопатами, вениками и другим подручным шанцевым инструментом мобилизовывался в погоню за песиком, если таковой вдруг по своей глупости и собачьему недомыслию посмел появиться возле здания горкома и был замечен из окна бдительно недремлющим оком первого секретаря.

После отлова несчастной животины устраивался мощный очередной разнос начальнику городского жилкомхоза Колесниченкову, непосредственно и напрямую ответственному за ликвидацию собачьего поголовья. А в сводку о ходе боевых действий на псовом фронте, которую Колесниченков каждое утро лично представлял в горком КПСС, Дмитрий Сергеевич со злорадным удовольствием тут же собственноручно вносил исправления, увеличивая число поверженных за вчерашний день врагов еще на единицу.

Патологическая ненависть первого городского секретаря к собакам объяснялась просто — собаки часто его подводили и серьезно вредили карьере. Принимает, скажем, Сам первый секретарь крайкома товарищ Видунов делегацию коммунистов Алжира, выйдут они сажать елочку дружбы в скверик возле здания крайкома, вроде все оцеплено милицией, проверено, очищено и муха не пролетит. И тут, в самый ответственный момент, выползает из кустов на всеобщее обозрение сцепленная любовью, умильно улыбаясь, скульптурная группа из Бобика верхом на Жучке.

Только выстроится на ступеньках здания крайкома делегация из самого в окружении краевой свиты с товарищем Видуновым в центре для фотографирования на вечную память, как тогда было принято, и тут, как из воздуха, перед объективом фотоаппарата крупным планом появляется размахивающая хвостиком фигура очередного Тузика.

Показывает товарищ Видунов делегации итальянцев лучшую городскую детскую больницу. Судя по лицам гостей, они не в восторге.

Хмурится товарищ Видунов:

— Это у нас бесплатно!

— Такие больницы у нас тоже бесплатны, — переводит переводчик ответ гостей. И к завершению картины всех пугает отчаянным визгом выскочивший пулей от пинка повара из больничного пищеблока здоровенный облезлый кобель с уворованным на кухне куском мяса.

После таких случаев у товарища Видунова цвет лица приобретает ярко-бурачную окраску, а у вызванного тут же на ковер товарища Волконогова лицо сереет, как мел второго сорта. И все достижения первого городского секретаря смахиваются с блюда, на котором они подаются товарищем Волконоговым товарищу Видунову, одним взмахом грязного собачьего хвоста.

Поэтому совсем остолбенел товарищ Волконогов, когда однаждьГжарким летним днем ему позвонил зампредправительства края, член бюро крайкома КПСС товарищ Киселев и с пеной у рта сообщил, что «приехавши на обеденный перерыв домой и вышедши из машины», на него напала во дворе «громадная рыжая собака и порвала импортный костюм в части штанов».