Полицейская Академия

МакКони кинулся на Маузера и сделал ему три быстрых хука по голове, после чего со всего размаху заехал ему в ухо – оно сразу же стало бордовым. Маузер, изловчившись, нанес удар Джерри – он целил врагу прямо в челюсть, но МакКони ловко увернулся, и Маузер, пролетев по инерции несколько метров, протаранил головой стекло дверцы чьей-то автомашины. МакКони, подбежав к коррумпированному полицейскому, схватил его за шиворот и несколько раз стукнул лицом о стекло, после чего, быстро обернув к себе лицом, заехал левой в переносицу.

– Хватит левой, закричал Шлегель,- правой, правой ему врежь, продажной скотине!…

– Имеете ли вы что-нибудь сообщить мне?- улыбнулся МакКони,- может быть, вы что-то не успели сказать по телефону?- с этими словами он изо всех сил врезал Маузеру по зубам правой, последовав совету Шлегеля.

Изо рта капитана Маузера хлестала кровь, вся правая сторона лица вспухла, правый глаз, заплыв кровью, почти закрылся…

Маузер из последних сил вцепился в МакКони, повиснув на нем всей тяжестью. Он держал Джерри за локоть, и тот чувствовал, как потирает ему изнутри большими пальцами сухожилия между бицепсом и предплечьем Маузер. Отведя назад голову, МакКони коротким резким движением ударил лбом в переносицу капитана Маузера – после этого тот с тихим стоном стал медленно оседать на асфальт.

Подойдя к поверженному врагу, Шлегель кивнул в его сторону.

– Классно же ты его отделал,- с видимым удовольствием произнес Шлегель.

– Ты, приятель, и представить себе не можешь, как это замечательно – избить своего начальника, пусть даже и бывшего,- произнес МакКони, тяжело дыша после драки,- особенно,- добавил он,- если он такой мерзавец…- он брезгливо толкнул носком форменного полицейского ботинка, лежащего в луже крови Маузера…

– А, ну наконец-то, и свет появился,- обрадованно произнес МакКони.

Джерри стоял у окошка своего кабинета и с удовольствием наблюдал, как в районе зажигаются фонари, окна домов, витрины магазинов и многочисленные неоновые рекламы.

– Видишь, как мало надо для полноценного восприятия жизни?- спросил у него Шлегель – он сидел в кожаном кресле напротив стола МакКони,- чтобы было светло, тепло…

– … и чтобы все мерзавцы рано или поздно были наказаны,- в тон ему продолжал МакКони,- ну, может быть, хоть теперь ты мне объяснишь, откуда у тебя такие сведения – дискеты и все прочее?- МакКони, отойдя от окна, неторопливо подошел к своему креслу и, развалившись поудобней, вытащил из лежащей на столе пачки сигарету и, щелкнув зажигалкой, глубоко затянулся,- так как, расскажешь?…

– Теперь – расскажу,- произнес Шлегель.

– Я как на тебя посмотрю – ну прямо не полицейский, а просто Джеймс Бонд какой-то,- улыбнулся МакКони.

Шлегель тоже заулыбался в ответ.

– Ну, произнес он,- до Джеймса Бонда мне еще очень далеко, но…

– Что – но?…- перебил его Джерри.- Уж не хочешь ли ты сказать, что ты – вовсе не Эндрю Шлегель, не капитан нью-йоркской полиции?

– Я – действительно Эндрю Шлегель, но в самом деле служу не в полиции, а…

– А где?…

– Ты не поверишь, но я – агент ФБР. Ты, наверное, знаешь, что Федеральное Бюро Расследований держит своих людей повсюду, в том числе и в полиции, и, как видишь, далеко небезосновательно…

МакКони согласно кивнул.

Да, знаю…

Так вот: начальство давно заподозрило, что у

этого проходимца капитана Маузера не все чисто – мы вычислили, что именно он и был координатором преступной деятельности банды Лео Виталли. Не без пользы для себя, как ты уже сам мог убедиться…

– Так что,- спросил МакКони,- неужели вы не могли его сразу арестовать?…

– Арестовать офицера полиции, а тем более – в Нью-Йорке – на основании одних только подозрений – практически невозможно. Он сразу бы связался со своим адвокатом, и его тут же пришлось выпустить. А, испугавшись, Маузер бы сразу залег на дно, и что-либо доказать было бы практически невозможно… Ведь у нас в Соединенных Штатах – самая демократическая судебная система в мире, не забывай об этом, приятель… У нас просто не было иного выхода…

МакКони задумчиво посмотрел на Шлегеля.

– Значит,- сделал он вывод из услышанного,- значит, ты все это время только тем и занимался, что пас этого урода?…

– Значит – так,- согласился Эндрю Шлегель,- скажу честно – занятие не из приятных.

МакКони, вспомнив о чем-то очень смешном, посмотрел на Шлегеля и заулыбался.

– Чего это ты?…

– Да так, ничего,- продолжал улыбаться МакКони,- просто сейчас вспомнил, как ты собирал во время дежурства разные гадости в мусорных контейнерах – пустые бутылки, например, да и все прочее…

Шлегель махнул рукой.

– А, так ты об этом? Не обращай внимания…

– Но ведь твоя страсть к мусорным бакам была очевидной для всех – не обратить на нее внимания было очень и очень непросто… Неужели вам в ФБР так мало платят, что без сбора пустой стеклотары нельзя было обойтись?…

– Это не более, чем имидж…

– А все эти гадости – недоеденные шоколадки, выброшенный на помойку пудинг, из которого ты щепочкой

выковыривал окурки – тоже?…

Совершенно верно.

Но я не могу понять, для чего ты создавал себе

этот идиотский образ?… Шлегель задумчиво посмотрел на МакКони.

Понимаешь,- произнес он,- понимаешь, Джерри, людям всегда нравится, когда их окружают идиоты. Во всяком случае, большинству людей. Людям это дает, редкую возможность самоутвердиться – зачем, скажи, мне следовало лишать их такого удовольствия?… К тому же,- продолжил он застенчиво,- к тому же, кто мог бы только заподозрить в скромном полицейском, собирающем на дежурствах пустые бутылки и прочий ненужный хлам, секретного агента ФБР?

Ну, ты просто классно замаскировался,- произнес МакКони.

– Еще бы,- кивнул собеседник.- А знаешь, что я

хочу тебе предложить?,. МакКони насторожился.

Что именно?…

Бросай свою полицию и поступай к нам на

службу. Ты не разочаруешься, уверяю тебя… МакКони неопределенно покачал головой.

– Спасибо,- поблагодарил он Шлегеля.

Спасибо – да, или спасибо – нет?- не понял он.

Спасибо – отложим до другого раза,- ответил Джерри.- Я, в свою очередь, хотел бы тебе предложить заехать завтра утром в нашу Полицейскую Академию…

А что там будет?- спросил Шлегель. МакКони посмотрел на него несколько загадочно.

– Увидишь…

В актовом зале Полицейской Академии было полно народа – никто толком не мог сказать, для чего тут собрали кадетов и офицеров-инструкторов. На возвышении перед зрительным залом стоял столик президиума и трибуна красного дерева с эмблемой Полицейской Академии – они были пусты.

Сидящий в первом ряду Хайталл, подтолкнул в бок локтем своего соседа Джона Насименто:

– Послушай, приятель, для чего нас сюда собрали?

– спросил он,- и сколько можно ждать?… Тот пожал плечами.- Я знаю не больше твоего… В актовом зале было несколько шумно – как в фойе

театра перед аншлаговой премьерой. Полицейские в ожидании появления начальства говорили о чем-то своем, все время поглядывая на сцену.

Наконец, боковая дверца раскрылась, и на сцене появились шериф Нью-Йорка, комендант Лассард и чиновники из Министерства юстиции. Шум в зале мгновенно смолк.

– Дорогие друзья,- начал свою речь шериф,- дорогие коллеги! Сегодня я имею честь сообщить вам известие одновременно и радостное, и печальное. Наш дорогой комендант Лассард, бессменный начальник этой Полицейской Академии, подал в отставку… Мы очень и очень многим обязаны этому человеку – подавляющее большинство офицеров нью-йоркской полиции вышло из этих стен. От имени самого Президента я благодарю вас, господин комендант, за ваш вклад в дело обеспечения правопорядка в нашем прекрасном городе…

В зале раздались аплодисменты.

– В Управлении долго думали, чья же кандидатура наиболее подходяща для должности начальника,- продолжал свою речь шериф,- мы не хотели вновь ошибиться – как в прошлый раз с кандидатурой капитана Харриса…