Рамаяна по-русски

– Слышь, автопилот!

– Чево надо? – по Уставу корабельной службы ответил вечный дежурный «Пушпаки».

– Если я забыл логин и пароль для взлёта и полёта, что делать?

– Направить письмо с запросом на мой е-майл. В течение двух суток в рабочие дни или четырех суток, если запрос поступил в выходные, тебе придёт ответное письмо с новым логином и паролем. Забей их в мобильник, лошара, и не теряй больше!

– А попроще нельзя? – взмолился Равана.

– Нельзя, – неумолимо ответил бортовой электронный робот.

– Ну, тогда нам с тобой – кирдык!

– Так бы сразу и сказал, – протянул автопилот голосом Василия Алибабаевича и добавил: – Логин: «Земля, прощай!»

– Вспомнил! – радостно заорал Равана, – а пароль: «В добрый путь!»

Но произнести пару логин-пароль императору помешала Света, о которой во время беседы с бортовым компьютером царственный похититель малость подзабыл.

А Светичка тем временем стояла у разбитого её взглядом иллюминатора и, взирая на землю с высоты второго этажа, громко причитала:

– Деревья Джанастана! Расскажите Роме, что Равана унёс Свету! Журавли и лебеди реки Годавари, летите к моему милому Ромочке и поведайте ему, что Равана украл Свету! Божества тайги и окрестных гор, я взываю к Вам! Сообщите моему Богу и господину, что меня похитили! Я молю всех тварей и все создания небесные и земные, где бы Вы ни были: звери, птицы, все жизни, все жизни, все жизни, дайте Ромочке моему родненькому знать, что его любящую жену насильно уносит демон Равана. Сообщите Ромику о беде нашей, пусть он примчится и освободит меня! Я буду ждать его всегда и всюду, даже в обители неумолимого Ямы я буду ждать его, моего хорошего! Господи! Почему же он не идёт, почему не спешить спасти меня?!

37. На войне, как на войне иногда стреляют

Из поднебесья прямо в кают-компанию, словно Громозека, стремящийся вызволить из плена, учинённого коварным доктором Верховцевым астронавту Алисе Селезнёвой, обрушился, хлопая при посадке крыльями, заспанный коршун Гата. Влетев, взгромоздившись на пульте управления, протерев крыльями глаза и «почирикав» на клавиши, Гата не по-доброму посмотрел на Равану, который, увидев бесчинство птицы, в сердцах заорал:

– Ты зачем на «клаву» нас… испачкал, блин?!

Светичка жалобно крикнула:

– Гата, злобный император ракшасов хочет похитить меня, оставленную без защиты! Ты не в силах сразиться с ним, непобедимым в трёх мирах. Но пожалуйста, отнеси Ромочке и Алексею известие о моём похищении, скажи, что я сопротивлялась до конца, что я буду ждать их и молить Всевышнего о том, чтобы они меня освободили!

Гата проклекотал нечто грозное. В этот миг в пульте случилось замыкание, да такое, что всех присутствующих вынесло взрывной волной на свежий воздух.

Очухавшиеся от падения Равана и Света обнаружили себя лежащими на ринге, окружённом орущими болельщиками с выпученными до опасности выпадения глазами. Одетый в майку с надписью «Гата Коршун, третий юношеский разряд» мальчонка тщедушного вида в боксёрских перчатках и очках с толстыми стёклами сильно близорукого человека галантно подал Светичке руку и произнёс, встав на левое колено:

– О, прекрасная принцесса! Я, лучший из худших Гарри Поттеров обозреваемой в радиотелескопы Вселенной, носящий имя Гата Коршун, готов встать на защиту Вашей чести. Сейчас я – не представитель отряда пернатых хищников, а потомок королевской династии, чьи корни уходят вглубь и вширь мирозданий. Мой пращур – один из демиургов, имя которого слишком известно для того, чтобы произносить его вслух в присутствии посторонних, и достаточно благородно для того, чтобы вызвать на дуэль хоть самого Беню Крика с Малой Арнаутской или даже самого Рабиновича! Я прошу Вашего благословения на битву с этим негодяем в синем углу ринга и…

– Хорош базарить! Бокс давай! За что деньги платили?! – донеслось из передних рядов.

И рефери мягко, но настойчиво увёл Светичку с ринга, показав свободное местечко в ложе для почётных гостей. Сев в кресло и придя в себя, Саха-Джахи строгим голосом сказала:

– Гата, не выдумывай! Мигом лети к Роме и не связывайся с этим хулиганом Раваной! – но её голос потонул в рупорных объявлениях комментатора и яростных криках зрителей, подбадривающих противников. Вокруг активно заключались пари и делались ставки. При этом размер выигрыша тех, кто ставил на Гату, котировался как сто тысяч к одному, а на победу Раваны, на майке которого ясным санскритом было пропечатано «Апса Лутный Чим Пеон Фсево», ставки просто не принимались.

Света с замиранием сердца посмотрела на ринг. Там здоровенный мускулистый десятиголовый двадцатирукий амбал, от души прикалываясь, лениво метелил подслеповато прищурившегося паренька, который был ростом в два раза ниже его.

Юноша с кровоточащим носом, разбитой губой, рассечённой бровью, вывихнутой левой рукой, которая болталась плетью, вытекшим правым глазом и проломленным в нескольких местах черепом упрямо вставал после каждого очередного падения, аккуратно вправлял вывалившийся из орбиты левый глаз на своё законное место и снова бесстрашно бросался на чёрного гиганта. Тот раздражённо отмахивался, отправляя Гату в следующий нокдаун и орал, заглушая толпу:

– Ты достал уже, дохляк! Хорош уже! Остановите этого придурка!

– Прекратите немедля! – вторя Раване, закричала Света и попыталась выскочить на ринг, но двое секьюрити цыганского вида, сверкая глазами, золотыми фиксами и такими же серьгами, стремительно перехватили её движение, взяв за плечи крепкими как железные тиски руками.

– Нет! Ещё! – хрипел упрямый Гата и снова бросался в схватку.

Непонятно как, но ему удалось достать хуком справа одну из высунувшихся вперёд и потерявших бдительность центральных голов императора демонов. Голова закатила глаза и повалилась наземь, увлекая за собой девять остальных и всё огромное тело. От страшного удара затылками все головы, несомненно, получили сотрясение того, что у других предметов с тем же названием, принадлежащих телам других разумных существ, является мозгом.

Ринг содрогнулся. Рефери досчитал до десяти.

– Нокаут! – выдохнул зал вместе с арбитром поединка.

– Ура! Я поставила десятку, а выиграла миллион! – истошно завопила тонким голосом подозрительно похожая на Гату страшненькая девушка в очках.

Принимающий поздравления и покрытый многочисленными увечьями Гата победно поднял руки над головой и повернулся к Свете. Та, не веря своим глазам, бросилась поздравлять с победой бесстрашного коршуна в человеческом облике. На удивление цыгане-секьюрити в этот миг куда-то пропали.

Но буквально за шаг до того, как Гата и Света должны были обнять друг друга, раздался громкий выстрел. Света почувствовала, что тело Гаты вздрогнуло и обмякло в её объятиях.

Морок исчез вместе со всеми крикунами и рингом. Поднявшийся с земли Равана с синяком под одним из глаз засунул за пояс револьвер и сказал:

– Вот так, мля… Кина не будет.

38. Небо рухнет на землю, перестанет расти трава…

– Господи! Несчастная птица, рискнувшая попытаться освободить меня, ты разделила со мной мою злую судьбу. Спасибо тебе за это, – выдохнула дочь короля Джона, не в силах плакать.

Она положила коршуна на землю. Он был ещё жив и молча и немного виновато с любовью смотрел на Свету, словно хотел попросить прощения за то, что не сумел освободить её. Равана подошёл сзади, схватил коршуна и с криками:

– Вот тебе за то, что сломал мой звездолёт, гад! – двумя ударами отрубил Гате крылья. Потом он швырнул коршуна под ноги и принялся пинать и топтать его, вслух подсчитывая, на сколько миллионов баксов друг Светы и Ромы его опустил, превратив «Пушпаку» в ни на что, кроме сдачи в утиль, не годную груду металлолома.

Устав издеваться над безответным телом и опомнившись, император увидел, что жёлтый сарафан Светички мелькает где-то далеко-далеко между берёзками прозрачной рощи. Равана злобно прищурился и устремился следом за убегающей женщиной, приговаривая на ходу: